Александр Немировский - Мифы древности - Ближний Восток

• Название: Мифы древности - Ближний Восток
• Автор: Александр Немировский
• Жанр: История

От издателя Ближний Восток — древнейший регион фиксации мифов, отстоящих от нас на пять тысячелетий. Объединение в рамках одной книги шумерских, аккадских, хеттских, хананейских, египетских и, наконец, еврейских мифов обусловлено географической, политической, экономической и культурной близостью этих народов. Это позволяет рассматривать еврейскую Библию как итог религиозно-мифологического развития не одного народа, а всего Ближнего Востока и примыкающего к нему Египта, страны библейского Исхода. Художественный пересказ мифов сопровождается историко-культурным комментарием. Для историков, филологов, искусствоведов и широкого круга читателей.

---

С давних пор идут споры о том, что появилось раньше — религиозный обряд или миф. Угаритские мифы дали возможность понять, что эти споры беспочвенны, так же как дискуссия о том, что было раньше — яйцо или курица. Угаритские мифы — составная часть обрядов и церемоний. Это устный рассказ, сопровождающий религиозное действо, часть разыгрывавшейся в храме постановки о судьбах богов и созданного ими мира. Такое же религиозное происхождение имели и греческие трагедии.

Культура Угарита — это культура древнейших обитателей средиземноморского побережья Азиатского континента, известных кочевникам-евреям, захватившим южную часть этого побережья в XIII в. до н. э., как хананеи. Евреи восприняли культуру хананеев во всем её богатстве и разнообразии. Об этом свидетельствуют их священные книги — Библия. Открытие угаритских поэм дало для понимания обстоятельств создания Библии и возникновения образа единственного бога Йахве больше, чем все другие памятники древневосточной литературы вместе взятые.

Значение религиозно-мифологических текстов Угарита не ограничивается влиянием, оказанным на древнееврейскую религию и мифологию. Они проливают свет также и на формирование греческой мифологии. Если ранее, когда ещё не были известны угаритские тексты, мифы о выходцах с Востока, переселившихся в Грецию, истолковывались как воспоминание о плаваниях финикийцев на Запад и их обитании в землях, населенных предками греков, то ныне становится ясным, что контакты греков с Ближним Востоком появляются задолго до расцвета финикийских городов Сидона и Тира. Материалы раскопок Угарита показали, что выходцы из Эгеиды жили на территории Угарита с XVIII в. до н. э. и могли там ознакомиться с теми легендами, с которыми мы познакомимся в этой главе.

Следы угаритского, шире — ханаанского, влияния на греческую мифологию обнаруживаются в представлениях о богах, занимающих многовершинный Олимп. Греческой священной горе Олимп соответствует гора Цапану угаритских мифов. Примечательно, что эта гора в верховьях реки Оронта, известная грекам под именем Касий, в греческих мифах фигурировала как место схватки между предводителем греческих богов Зевсом и змееногим, изрыгающим огонь чудовищем Тифоном, после поражения упрятанным под землю. Таким образом, угаритский змей Латану соответствует не только древнееврейскому Левиафану, но и греческому Тифону.

В греческих мифах Олимп был местом обитания богов старшего поколения, затем изгнанных и низведенных в подземный мир. В более древних греческих мифах также известно о соперничестве младших и старших богов, но дело не доходит до изгнания последних. В некоторых образах греческих божеств мы обнаруживаем черты угаритских богов и богинь. В Зевсе и Посейдоне много общего с Илу и угаритским богом морей Йаммой. Греческий бог-кузнец Гефест вырос из угаритского Котар-ва-Хасиса. Можно думать, что в первоначальном своем облике владыки подземного огня, имевшего кузницу на одном из островов (Лемносе или Сицилии), облик Гефеста отражал представления об этом угаритско-финикийском ремесленнике, мастере на все руки, изготовителе оружия и драгоценностей, которые находят в погребениях микенской, раннегреческой эпохи. Греческие богини-девы Артемида и Афина (в древнем написании — Атана) вышли из образа угаритской богини-девы Анат. Первая восприняла её жестокость и необузданный нрав, вторая — мудрость и рассудительность. Еще более очевидна связь между греческой богиней любви и плодородия Афродитой и угаритскими Асират и Астартой. Однако влияния угаритской мифологии на греческую не следует преувеличивать. Греческие сказители знали об угаритских мифах и персонажах угаритско-финикийской мифологии, но они были самостоятельны в трактовке её наследия.

Баал и Мут [1]

К Баалу, на вершину горы Цапану пожаловали гонцы Мута [2] Гипар и Угар [3] и к нему обратились:

— Тебе повеленье от Мута, Илу любимца. Вот оно слово в слово. Умом пораскинь. От львицы барашек бежит, мести страшась. Верно, что и дельфин не проживет без воды. Верно и то, что буйвол является на водопой. Стремится к источнику лань. Предел мечтаний осла — трава, как можно больше травы. Но все живое в своем сжимаю я кулаке. И каждого, прежде чем съесть, на семь раздираю частей. Слуги готовят питье и мне его подают. В ущелье, в подземных глубинах меня посети, Баал. Будешь сидеть на пиру рядом с моею родней. Но что бы ни скушал ты, что бы ни выпил ты, придется тебе изрыгнуть. Ибо проткну я тебя так же, как ты гибкого змея Латану когда-то пронзил насквозь [4].

Выслушав эти слова, гонцам ответил Баал:

— Готов я за вами идти. Надо взглянуть на того, кто гибелью мне грозит.

Баал и двое гонцов вместе отправились в путь. Когда немного прошли, Мут очам их предстал. Огромен и страшен он был: одна губа на земле, другая — на небесах. Язык же касался звезд. Баала страх одолел, убоялся скачущий на облаках. Подумал он про себя: "Мут проглотит меня. Я в чрево его опущусь. Будет это тогда, когда созреют плоды, сады дадут урожай" [5].

Обратился Баал к послам:

— Передайте слово мое, Баала Могучего, Муту, сыну Илу: "Прими меня, Мут, как друга. Слугою хочу быть твоим, пойду я к тебе в кабалу".

И снова они в пути. Когда же достигли мрачных владений Мута, в ущелье его вступили, узрели высокий трон и Мута, сына Илу, на нем. Баал вновь повторил: "Прими меня, Мут, как друга. Слугою хочу быть твоим, пойду я к тебе в кабалу".

Мут доволен был, что недруг его устрашен, что он покорился ему.

— Ах, вот ты какой! — громко он произнес. — Явился готовый служить. Спускайся же дальше вниз вместе со свитой своей. Семь захвати ветров, семь возьми облаков, семь тебе верных юнцов, восьмерых кабанов и дочь, что с неба роняет елей. Возложи на руки шкуру, жиром наполни ладони [6], понеси в обеих руках. Опустись в дом одиночества, в землю. Ты будешь причислен к тем, кто опустился в нее. Как только испустишь дух, познаешь подземных богов — и сразу оплачут тебя.

Баал покорен был. Он сошел на поля, какими владеет Лев, богини Мамету [7] супруг. Там с Коровой он был обручен, на ложе любви с ней лежал семь и семьдесят раз. Когда же сошел с нее, тотчас дух испустил, а корова тельца родила.

Предстали Мута гонцы перед Илу самим и сказали ему:

— Из бездны к тебе мы пришли, край пастбищ подземных пройдя, поле Мамету Льва. Баала увидели мы там в глубинах земных. Пришли мы, чтобы сказать: скончался князь, владыка земли.

Известием этим был благостный бог потрясен. С трона сойдя, он на скамеечку сел, с неё же спустившись, на землю лег. Он стал кататься в пыли, на макушку насыпал прах, одеянье свое накрыл смертным покровом, камнем кожу свою изодрал, срезал пряди на обоих висках, щеки и подбородок тростинкою избороздил, место груди, что над сердцем, он обработал, как сад, спину вспахал, словно долину. Затем, голос возвысив, промолвил:

Баал мертв!
Горе тебе, народ!
Сына Дагана нет!
Горе твари любой!
Вместе с Баалом спущусь
И я в утробу земли.

Бродила по миру Анат; все обшарила горы, вплоть до земной утробы, вплоть до пастбищ до нижних, опустилась к полям, какими владеет Лев, богини Мамету супруг. Баала нашла и накрыла его одеянья смертным покровом, расцарапала подбородок и щеки, избороздила плечи, место груди, что над сердцем, она вспахала, как сад, спину вспахала, словно долину. Затем возвысила голос:

Баал мертв!
Горе тебе, народ!
Сына Дагану нет!
Горе твари любой!
Вслед за Баалом и мы
Сойдем в утробу земли.

Спустилась вместе с Анат Илу лампада Шапаш. Насытилась плачем она. Утолила жажду слезами. Дева Анат со словом к ней обратилась:

— Тела Баала могучего мне не поднять. Взвали мне его на плечо.

Согнувшись от великого груза, вступила Анат на высоты Цапану. Баала оплакала, слез не жалея, засыпала тело землей и рядом уселась. Отдохнув, она заколола быков, чтобы душу Баала насытить, шестьдесят заклала козлов и столько же горных косуль, чтобы душу Баала насытить.

Затем очи она обратила к владениям Илу и направилась к устью реки, к истокам Океанов обоих. И достигла она владений творца всех творений в Цапану. К ногам она Илу склонилась, плашмя повалилась на землю, почести воздавая. Затем обратилась к Илу, горечи не скрывая:

— Ты бы, родитель и царь, к Асират слова обратил, чтобы она, не навлекая на род наш позора, на погребенье явилась и сыновей привела. А то ведь недруги наши могут подумать, что рада она, что умер могучий Баал. А на место Баала, что удалился из жизни, пусть выберет сына любого, какого сама пожелает.

Насмешки не понимая, бог простодушный призвал Асират и ей объявил:

— Владычица! Вместо Баала, что удалился из жизни, выбери сына, какого сама пожелаешь, чтобы занял он трон, который пустует.