Иван Шевцов - Набат

• Название: Набат
• Автор: Иван Шевцов
• Издательство: Современник
• Жанр: О войне
• Год: 1975

Книги знаменитого писателя Ивана Шевцова популярны у читателей свыше сорока лет. О его романах шли яростные споры не только дома, на кухне, но и в печати. Книги Шевцова никого не оставляют равнодушными, потому что в них всегда присутствует острый сюжет, яркие сильные характеры, а самое главное - то, чем живут его герои, волнует всех именно сейчас, сегодня.

В новом остросюжетном романе "Набат" Иван Шевцов рассказывает о работе наших разведчиков за рубежом, о том, как иностранные разведки, используя высших руководителей КПСС, готовили почву для развала СССР, что им в конце концов и удалось сделать. Иван Шевцов сам бывший полковник КГБ и очень хорошо знает то, о чем пишет в романе.

---

- Тебе нельзя было приезжать сюда. Тебя могут узнать. Я видел на конгрессе бывших партизан из отряда "Пуля". Табаровича, Захариадиса и еще… не помню фамилий. Тебя уже узнал один человек. Уезжай немедленно. Завтра же, слышишь? Умоляю, приказываю. Мы встретимся с тобой в Вене. Обязательно. И не в таких условиях…

А она в знак согласия кивала головой и шептала:

- Да, да, уеду, завтра… А потом в Вене… Встретимся в Вене…

Глава восьмая

С самого утра над Москвой светило искристое майское солнце, ласкало на бульварах и в парках молодую, только что появившуюся листву, весело играло в пурпуре флагов, еще не снятых после празднования Дня Победы, а под вечер невесть откуда надвинулась синяя туча, пронзенная острым росчерком молний, прогремел весенний, совсем не грозный, а даже какой-то желанный гром, и вслед за ним разразился шумный стремительный ливень. Со стороны Сретенки и от Петровки на Неглинную улицу хлынули мутные потоки, унося обрывки бумаги и прочий мусор к водосточным решеткам, которые быстро засорялись и не успевали поглощать обильную воду. Вскоре Неглинная улица превратилась в реку, переезжать которую не каждый шофер рисковал. А водитель такси Тихон Морозов проскочил, как амфибия. У таксистов напряженный план, им некогда "загорать", тем более что смену Тихон заканчивал, спешил домой: у сына, у Дениски, сегодня день рождения, круглая дата - десять лет!.. Тихон заранее купил подарок - коричневые сандалии, для лета хороши будут, в пионерлагере бегать. А теперь надо было заскочить в кондитерскую, купить конфет, пирожных или торт - что придется. Дениска пригласил на день рождения своего дружка Колю Аксенова из соседней квартиры. Коля учился в третьем классе музыкальной школы, а Денис в шестом классе специальной школы для особо одаренных ребят. У Дениса были необыкновенные математические способности. Он оперировал многозначными числами как заправский фокусник. Можно сказать, из-за Дениски Тихон и в Москву перебрался, академик Виноградов Иван Матвеевич помог, комнатушку в общей квартире выхлопотал маленькую, в четырнадцать метров. Да и то благо, куда им на двоих. Жену Тихона фашисты в Германию угнали, и до сих пор никаких вестей - жива ли, нет ли. А они - и отец и сын - все верят и надеются на лучшее; а вдруг объявится. Надежда, зыбкая как туман, с каждым годом тает, улетучивается. А все же. Так и живут они вдвоем, отец с сыном, и вся теперь радость и смысл жизни Тихона Морозова в Дениске, в необыкновенном мальчике, которого сам академик Виноградов гениальным нарвал. Может, это новый Ломоносов на Руси родился?! А Иван Матвеевич зря слов на бросает, сам - первый математик страны.

А Дениска и в самом деле мальчик необыкновенный и способности свои проявил не только в математике. В четыре года он уже бегло читал и писал.

Вчера Денис и насмешил, и огорчил, и порадовал отца. Рассказывал, как накануне Дня Победы учительница просила школьников рассказать о своих родителях, участвовавших в Отечественной войне. Все рассказывали. И Денис тоже рассказал, как его папа под городом Тулой сбил фашистский самолет и потом был контужен. И другие ребята интересно рассказывали. У Вали Насаченко мама летчицей была, по ночам фашистов бомбила, девять боевых наград имеет. А папа Вали Шульц - немец, только, он русский немец, хороший. Он с фашистами воевал и был ранен. Потом в госпитале лежал. А как вылечился, опять на фронт пошел, только уже в разведчики. Он языков брал. Ну, разных там фашистов. А один раз даже генерала ихнего взял. И еще, он воевал с японцами. Там его тоже ранили, в ноги. И он ходить не мог.

Рассказывая эту историю отцу, Дениска заразительно хохотал, и Тихон смеялся. Но вдруг мальчик стал серьезным и спросил:

- А почему, папа, у тебя никакого ордена нет? Ты же сбил фашистский самолет.

Вздохнул Тихон, проглотил горький комок. Вспомнил Беловир, Польшу и уничтоженных им дюжину фашистов. Да как об этом расскажешь, кто поверит, когда нет никаких реляций.

Ответил кратко:

- Да ведь я был в тот момент контужен. Никто толком не видел, кто именно сбил самолет. А свидетелей не было…

Тихон ехал к кондитерскому магазину в Столешников переулок, как вдруг на углу Петровки и Рахмановского какой-то прилично одетый моложавый мужчина, прихрамывая и энергично размахивая портфелем, бросился ему наперерез. Тихон остановил машину. Мужчина открыл переднюю дверь и, усевшись рядом с шофером, поздоровался. "Какой-то чин, надо думать, имеет персональную машину и по привычке сел рядом", - решил Тихон и спросил:

- Куда ехать?

- Тороплюсь: у жены день рождения, а я у министра задержался, - приподнято, с восторгом сообщил пассажир и назвал адрес.

На гладком вытянутом лице его веселым блеском играло счастье.

- Видно, министр вас чем-то порадовал, - проговорил Тихон, круто разворачивая машину.

- Угадал, - с преувеличенным удивлением ответил пассажир и повернулся лицом к Тихону. - Каким образом?

- Профессиональным. Мы, таксисты, постоянно с людьми дело имеем. За день человек двадцать перевезешь. И все разные.

Тихон Морозов внешне не очень изменился за последние десять лет, с тех пор, как они расстались с Револьдом Мелковым в октябре сорок первого на подступах к Туле, и все же восторженный пассажир с портфелем узнал его не сразу. А это был Револьд Мелков. Правда, теперь он носил другую фамилию и другое имя - Михаил Петрович Валярчук. Имя поменял еще во время войны, когда, освобожденный от фронта по ранению, продолжал учебу в институте. Поменял под тем предлогом, что уж больно нелепое оно, искусственное, - исправил глупость родителей. Поменять фамилию было еще проще - воспользовался законодательством о браке и во время женитьбы взял фамилию любимой жены - Музы Григорьевны Валярчук.

Валярчук украдкой рассматривал профиль Морозова, прислушивался к его голосу, узнавал что-то отдаленно знакомое, но не мог сообразить, где и когда он этого человека встречал. Хотел было спросить, но почему-то не решился. Но вот их взгляды столкнулись в отражении маленького зеркальца над ветровым стеклом, и тогда Валярчук вспомнил. Лицо его мгновенно побледнело, а на беспокойных тонких губах появилась сухость. С ним это случалось всегда в минуты крайнего волнения. "Не может быть, ведь тот ефрейтор Морозов был родом из орловской деревни, - пробовал успокоить себя Валярчук. - Как он мог оказаться водителем такси, да еще в столице? Конечно, это не он". Но на всякий случай решил удостовериться. "Как же его звали? Денис. Нет, это сын его Денис. А самого-то как? Забыл".

- Я вижу - вы отличный шофер, - заговорил Валярчук издалека. - Москву хорошо знаете. Надо полагать, коренной москвич, старожил.

- Не угадали. В Москве недавно, - коротко ответил Тихон. В пассажире он узнал своего бывшего напарника Револьда Мелкова, хотя этот упитанный, должно быть преуспевающий в жизни человек с сияющим лицом и восторженными глазами немногим напоминал того растерянного, панически подавленного отчаянием солдата, который предательски бросил боевые позиции и убежал в лес.

О нем, о его подлом поступке Тихон давно позабыл, выкинул его из памяти, решив однажды, что Револьд, добровольно сдавшись немцам в плен, разделил горькую участь многих узников. И теперь Тихон больше всего удивился, что Револьд жив, здоров и, видать по всему, в начальниках ходит. Вот только хромота осталась. Это его фашистский летчик тогда подстрелил, - вспомнил Тихон, не испытывая к Револьду ни сочувствия, ни презрения. Было лишь простое любопытство и удивление от такой неожиданной встречи. "Узнал ли он меня? Что-то он вдруг побледнел и в глазах переменился", - подумал Тихон и сказал с тайным намеком:

- Вы ведь тоже не коренной москвич,

- Это почему ж вы решили? - с каким-то преувеличенным любопытством и скрытой тревогой спросил Валярчук.

- Ярославский вы.

Валярчук деланно усмехнулся и сказал слишком самоуверенно:

- Москвич я. Родился и вырос в Москве.

"Однако ж наглец ты порядочный", - подумал в сердцах Тихон и, решив ошарашить, сбить спесь с Револьда, сказал:

- И зовут вас Револьд Мелков, если я не ошибаюсь.

- Ошибаешься, любезный, - спокойно ответил Валярчук. - Меня зовут Михаилом Петровичем. Не веришь? Можешь удостовериться.

Он быстро достал из кармана пиджака красное удостоверение и развернул его перед глазами Тихона. Это обескуражило Морозова. И он подумал: "Неужто обознался?"

- Извините. Мне показалось.

- Бывает. Остановите, пожалуйста. Я хочу в магазин зайти, - сказал Валярчук и торопливо сунул Морозову кредитку. - Сдачи не надо. Желаю здравствовать.

И, выскочив из машины, суетливо захромал к магазину "Галантерея". Морозов выключил счетчик и посмотрел на мятую кредитку, размышляя: "К чему такая щедрость: в три раза больше положенного. Может, выйти, вернуть "сдачу". И еще раз присмотреться. Не мог я обознаться. Очень похож на того Револьда. Да и неожиданная поспешность, волнение. Странно".