Джордж Паттон - Война, какой я ее знал

• Название: Война, какой я ее знал
• Автор: Джордж Паттон
• Издательство: ACT
• Жанр: О войне
• Год: 2002

Дж. С. Паттон — одна из ярчайших фигур в истории Второй мировой войны. С 1942 г. он — активный участник боевых действий в Северной Африке, где командовал Западной оперативной группой войск армии США, а затем на Сицилии, приняв в июле 1944 г. в Нормандии командование Третьей армией США, Дж. С. Паттон встречает окончание войны уже в Чехословакии. Военные мемуары Паттона могут быть не только увлекательным чтением для любителей военной истории, но и служить источником по истории Второй мировой войны.

---

Во всем этом, безусловно, интересном рассказе сомнительными казались две вещи. Во—первых, генерал Дуллитл заметил, что самолет не мог сбросить такую штуковину с малой высоты, а во—вторых, вызывала подозрения чересчур хорошая осведомленность пленника. Позднее, когда мы вошли в Зальцбург, мы не нашли следов чудесного ангара и ни одного из ста восьмидесяти смертоносных самолетов.

В тот день я впервые посетил центр Нюрнберга, это было тяжкое зрелище. Старинный город со средневековыми стенами лежал в руинах — пожалуй, такого кошмара мы еще не видели, хотя миновали множество разрушенных городов. Наша авиация была тут ни при чем, поскольку наступавшему на данном направлении 15–му корпусу Седьмой армии хватило артиллерии, чтобы заставить немцев бежать из Нюрнберга.

27 апреля мы с Кодменом полетели в штаб—квартиру 20–го корпуса в Питтерсберге, где я в торжественной обстановке вручил генералу Уокеру трехзвездную инсигнию. Он не хотел надевать звезды до тех пор, пока не получит подтверждение сената о своем повышении. Я решил поддразнить его, сказав, что он, наверное, в чем—то грешен и боится наказания свыше. Лично я никогда не ждал никаких подтверждений и надевал новые знаки различия, как только узнавал, что бумаги на представление поступили к президенту.

Вместе с Уокером мы отправились к востоку от Регенсбурга и по наведенному саперами мосту переправились через Дунай. Большого впечатления он на меня не произвел — так мутная грязная речушка. Однако рядом с мостом мы увидели несколько барж, груженных различными узлами подводных лодок.

Потом мы полетели в штаб—квартиру 12–го корпуса и имели беседу с генералом Ирвином. 11–я бронетанковая дивизия перешла границу с Австрией, а 90–я и 26–я дивизии приближались к ней. Ирвина тем не менее беспокоил не полностью прикрытый 5–м корпусом[237] фланг Первой армии, которая заняла позиции в соответствии с планом Брэдли. Я дал разрешение Ирвину остановить 11–ю бронетанковую на денек—другой для передышки, поскольку за последний месяц дивизия находилась вне зоны боевых действий только четыре дня.

86–я и 99–я дивизии 3–го корпуса успешно форсировали Дунай, а 14–я бронетанковая еще находилась в процессе перехода реки.

Командиры 3–го и 20–го корпусов, грамотные и прекрасные военные, явно старались отличиться и обойти один другого.

12–й корпус в этом соревновании участвовать не мог, поскольку на его участке дороги находились в отвратительном состоянии и ему приходилось продвигаться лишь дивизионными колоннами, что влекло за собой вполне понятные трудности.

5–я пехотная дивизия вновь вернулась к нам, теперь под командованием генерала «Берфи» Брауна. Позднее, когда 5–я доберется до своих позиций на передовой, мы пообещали вернуть за нее 97–ю «зеленую» дивизию.

На обед ко мне прибыли генералы Спаатс, Дуллитл и Ванденберг, и я распорядился выставить в честь Спаатса и Ванденберга почетный караул, поскольку с момента своего повышения в должности они еще не удостоились торжественного салюта.

Британская вещательная компания (Би—би—си) выступила с заявлением, что Гиммлер отправил Соединенным Штатам и Великобритании предложение о немедленной и безоговорочной капитуляции Германии, однако получил ответ, что никаких переговоров без участия России быть не может.

29 апреля мы с лейтенантом Грейвзом полетели в Вихтах, что в двадцати пяти километрах к юго—востоку от Хама, но сесть там не смогли, поэтому нам пришлось вернуться в Хам и уже оттуда ехать на машине в Вихтах, где размещалась штаб—квартира 12–го корпуса. Корпус наступал на Линц, и я предложил повернуть вправо, чтобы захватить или создать для неприятеля угрозу захвата Пассау. Если бы нам не удалось занять данный населенный пункт и мосты через реки Дунай и Инн, которые сливались возле него, подобный маневр мог бы вынудить неприятеля взорвать мосты. Нас устраивал и тот и другой вариант, потому что главная цель взятия под контроль Пассау и его мостов заключалась в том, чтобы помешать немцам переправить войска на южный берег Дуная, в район так называемого «национального редута».

Затем мы полетели в расположение 20–го корпуса в Регенсбурге, где нашли генерала Уокера, устроившимся во дворце князей из рода Турн и Таксис. Это самый роскошный ансамбль в городе, строения которого расположены по всем четырем сторонам площади. Он включает в себя театр, библиотеку, арсенал и три церкви, не говоря уже о парках и сквериках. Впоследствии я тоже пожил в этом дворце, так что упрекать Уокера за то, что он устроился там, я не возьмусь. Так или иначе, он еще раз показал, что умеет выбирать места. Князья Турнского и Таксисского дома еще лет триста назад захватили монополию на почтовые услуги в Баварии и изобрели почтовую марку. Их умение мыслить, опережая время, принесло им солидный капитал; и теперь они все еще были очень богатыми людьми.

29 апреля мы взяли в плен двадцать восемь тысяч человек.

В конце месяца ситуация для Третьей армии не слишком изменилась, если не считать того, что 26–я дивизия находилась уже почти в Пассау, а 11–я бронетанковая сосредотачивалась у Линца. Мы договорились с генералом Брэдли об обмене 4–й бронетанковой дивизии на еще не нюхавшую пороха 16–ю. План состоял в том, чтобы силами 4–й бронетанковой и 5–й пехотной дивизий ударить в юго—западном направлении вверх по долине реки Траун на Зальцбург и одновременно силами 20–го и 3–го корпуса атаковать те же цели с северо—запада. На данном этапе войны овладение территориями выглядело более привлекательным, чем даже разгром войск противника, а дорога из Линца в Зальцбург вверх по реке была предпочтительнее, чем те, по которым приходилось продвигаться вышеназванным корпусам. Сумей мы своевременно взять Пассау, 4–я бронетанковая и 5–я пехотная могли бы тоже двинуться оттуда, поскольку в дополнение к дороге из Линца в Зальцбург там существовала еще одна на южном берегу реки Инн, которую тоже можно было задействовать, если бы нам удалось захватить мосты в том городе. Таким образом, этот план представлял для меня нечто вроде лука с двумя тетивами.

Мы узнали, что 29 апреля пилотам 19–й тактической бригады удалось нанести весьма эффективный удар по скоплению бронетехники севернее Хама; как выяснилось позднее, это оказались танки 11–й танковой дивизии противника.[238]

Как еще один признак того, что никто уже не сомневался в скором окончании войны, я получил распоряжение записать двухминутную речь для Дня Победы в Европе.

1 мая мы с генералом Ли, его адъютантом майором X. Д. Ротроком и полковником Кодменом поднялись на «Кабах» с летного поля в Нюрнберге и полетели в штаб—квартиру 3–го корпуса в Майнбурге. Затем мы поехали к реке Изар в район Фрейзинга, где 86–я дивизия осуществляла переправу, а затем разворачивалась вниз по берегу в направлении Моосбурга. По пути мы заглянули в 14–ю бронетанковую дивизию, также занятую переправой через реку. Я с удивлением заметил на танках мешки с песком, что было совершенной глупостью. Во—первых, солдаты могли думать, что их танки недостаточно прочны, во—вторых, это увеличивало вес машин, а в—третьих, не повышало их защиту. Я распорядился немедленно снять мешки.[239]

Когда мы находились на том мосту, вместе с войсками на другую сторону пытался перейти представитель Международного Красного Креста и женщина, которую он представлял как свою жену, а также группа пьяных англичан. Ни тем ни другим переправиться не удалось.

Затем мы направились в лагерь для военнопленных из частей союзнических войск в Моосбурге, где содержалось примерно тридцать тысяч человек, преимущественно офицеров, ожидавших отправки по воздуху. Лагерь находился в распоряжении групп—капитана[240] королевских ВВС, с которым мне довелось пообедать в Лондоне в 1942 г. Его помощником был полковник П. Р. Груд из Армии США. Болезнь этого человека стала причиной того, что полковник Уотерс не попытался бежать во время переезда лагеря из Польши на Юг Германии. Уотерс считал, что если он бросит Груда, тот наверняка умрет. Никто не знал о моем приезде, потому аплодисменты, которыми приветствовали меня военнопленные, носили спонтанный характер. Мне понравилась дисциплина в лагере и то, что все люди, несмотря на скученность, выглядели чистыми и аккуратными.

Я прошел по жилым помещениям, посетил также и бараки, где располагалась кухня и где я наблюдал разнообразные оригинальные приспособления для приготовления пищи, сконструированные попавшими в плен пилотами ВВС Соединенных Штатов. Приспособления напоминали кузнечный горн, где сгорало практически все, что могло гореть. В процессе горения агрегаты изрыгали имевший жуткий запах густой черный дым — самый густой и черный, какой мне только когда—нибудь в жизни приходилось видеть. И все же благодаря этим печкам, поставляемая американским Красным Крестом еда разогревалась и делалась более аппетитной. На протяжении последнего месяца пленные в Моосбурге питались полностью за счет поставок Красного Креста, поскольку немцы практически не поставляли в лагерь продуктов, которых у них самих уже не было. К их чести надо заметить, что они не препятствовали снабжению пленных провизией и не отбирали ее для себя.