Алексей Кунгуров - Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа

• Название: Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа
• Автор: Алексей Кунгуров
• Жанр: Политика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-37103-7

Книга посвящена исследованию проекта американских спецслужб по внедрению в массовое сознание мифа о существовании неких секретных протоколов, якобы подписанных Молотовым и Риббентропом 23 августа 1939 г. одновременно с заключением советско-германского Договора о ненападении.

Тема рассмотрена автором в широком ключе. Здесь дан обзор внешнеполитической предвоенной ситуации в Европе и причины заключения Договора о ненападении и этапы внедрения фальсифицированных протоколов в пропагандистский и научный оборот. На основе стенограмм Нюрнбергского процесса автор исследует вопрос о первоисточниках мифа о секретных протоколах Молотова — Риббентропа, проводит текстологический и документоведческий анализ канонической версии протоколов и их вариантов, имеющих хождение.

Широкому читателю будет весьма интересно узнать о том, кто и зачем начал внедрять миф о секретных протоколах в СССР. А также кем и с какой целью было выбито унизительное для страны признание в сговоре с Гитлером. Разоблачены потуги современных чиновников и историков сфабриковать «оригинал» протоколов, якобы найденный в 1992 г. в архиве президента РФ. В книге даны и портреты основных пропагандистов этого мифа (Яковлева, Вульфсона, Безыменского, Херварта, Черчилля).

---

Но давайте вернемся к Риббентропу и выясним, было ли в его интересах вообще заикаться о „преступном сговоре“ со Сталиным. Обвинялся он в заговоре с целью развязывания агрессивной войны. А как можно было интерпретировать сговор, выраженный в „секретных протоколах“? Выходит, что Иоахим фон Риббентроп будто бы сам сознался в совершении преступления, но он свою вину отрицал полностью. Между тем, мотивы напустить туману в дело у Риббентропа были. Послевоенное обострение отношений между СССР и Западом давало обвиняемым надежду на использование этих противоречий, и они со своей стороны всеми силами провоцировали раскол в стане союзников. После Фултонской речи Черчилля и ответных обвинений Сталина в адрес бывшего союзника в фашизме возникла угроза раскола между СССР и Западом. Утопающий склонен хвататься и за соломинку, поэтому подсудимые воспряли духом, надеясь, что ссора между союзниками поставит крест на процессе, и они смогут уйти от наказания. Обвиняемые нацисты начали изо всех сил тянуть время и даже пытались обвинять союзников в совершении многочисленных военных преступлений. Особенно в этом преуспел Геринг. Риббентроп со своей пространной демагогией следовал тем же руслом. Достигнуть желаемой цели они, конечно, не смогли, но откровенно провокационная тактика Зайдля прекрасно вписывалась в новую стратегию защиты.

В своей речи на суде 25 июля 1946 г. Зайдль заявил, что существование „секретных протоколов“ доказано помимо прочего еще и допросом генерала Йодля, но это утверждение, что называется, за уши притянуто. Альфред Йодль ни слова не произнес о секретных договоренностях между Молотовым и Риббентропом, а лишь сказал о том, что во время польской компании отдал приказ немецким войскам отойти на позиции, предусмотренные советско-германским соглашением о демаркационной линии между вермахтом и Красной Армией. Не совсем понятно, почему именно Альфред Зайдль так активно пытался ворошить дело с „секретными протоколами“, ведь к его подзащитным Рудольфу Гессу и Гансу Франку это не имело ни малейшего отношения.

Дэвид Ирвинг в книге „Нюрнберг. Последняя битва“ пишет „Лишь годы спустя Зайдль пришел к заключению, что этот документ (фотокопия „секретного протокола“. — А.К.) целенаправленно был „вложен“ в его руки государственным департаментом США, и именно придание им его широкой огласке тогда в Нюрнберге явилось, по сути, первым крупнокалиберным выстрелом в холодной войне“.

Гипотеза не лишена убедительности. 5 марта в Фултоне посетивший США по приглашению Госдепа Черчилль объявляет холодную войну СССР. Через десять дней в Нюрнберге Зайдль делает „крупнокалиберный выстрел“ снарядом, вложенным в его руки Госдепартаментом. Платный сотрудник этого ведомства с 1939 г. Ганс Хильгер готов свидетельствовать о том, что „секретный протокол“ существует. Наконец, в 1948 г. тот же самый Государственный департамент США выпускает скандальный сборник документов. А кто передает ФРГ в 1958 г. микрофильмы, с которых отпечатаны фотокопии, врученные Зайдлю? Верно, американский Госдеп.

Надо полагать, и публикация 22 мая 1946 г. в „St. Louis Post-Dispatch“ была инициирована Государственным департаментом. Вадим Роговин в книге „Мировая революция и мировая война“ утверждает, что публикация была организована Зайдлем, который находился тогда в Германии, но никаких подтверждений или ссылок на источник информации не приводит. Впрочем, последнее было возможно, учитывая, что в Нюрнберге был аккредитован корреспондент этой газеты Ричард Стоукс. Последний, опять же, не раскрыл тайны получения материалов для публикации.

Так или иначе, но утверждения некоторых пропагандистов о том, что на Нюрбергском процессе был установлен факт подписания Молотовым и Риббентропом „секретных протоколов“, ничем не обоснованы. Международный Трибунал официально отверг все свидетельства в пользу существования „секретных протоколов“, как сомнительные. Об этом более чем определенно свидетельствует следующее обращение четырех главных обвинителей к Трибуналу от 1 июня 1946 года:

„…заявление защитника подсудимого Гесса адвоката Зайдля от 22,23 и 24 мая 1946 года о приобщении к материалам процесса „копий“ так называемых „секретных дополнительных протоколов“ к договорам от 23. У\\\.39 г. и 28.IX.39 г. являются повторением попыток вернуть суд к рассмотрению уже решенных вопросов.

В своё время Трибунал уже отклонил ходатайство адвоката о приобщении к делу этих заведомо „дефектных“ документов, являющихся „копиями“ неизвестно где находящихся фотокопий и удостоверенных по памяти“ одним из участников в преступлениях подсудимого Риббентропа Гауссом.

Однако очередное заявление адвоката Зайдля по этому же вопросу подлежит отклонению не только ввиду дефектности представленных им документов.

Это ходатайство должно быть отклонено также и потому, что оно является одним из резких проявлений принятой защитником тактики, направленной на то, чтобы отвлечь внимание Трибунала от выяснения личной вины подсудимых и сделать объектом исследований действия государств, создавших Трибунал для суда над главными военными преступниками.

Все заявления Зейдля, как и сами документы, о приобщении которых ходатайствует Зейдль, не имеют никакого доказательственного значения ни для Франка, ни для дела Гесса.

Явно провокационный характер носит указание на источник происхождения этих документов — получение от „неизвестного американского военнослужащего“, при малопонятных обстоятельствах вручающего Зайдлю „копии с фотокопий“.

Излишне указывать, насколько противоречило бы статусу Трибунала и вредило объективному судебному исследованию подобное искажение судебной процедуры в случае хотя бы частичного успеха защиты.

В силу изложенного мы возражаем против удовлетворения ходатайства адвоката Зейдля от 22.23 и 24 мая 1946 года и просим Трибунал их отклонить».[24]

Данное заявление выражало консолидированную позицию СССР, США, Великобритании и Франции. Трибунал счел оценку поведения Зайдля верной, возражение Комитета обвинителей уместным, удовлетворив его.

«Историки», убеждающие нас в существовании «секретных протоколов», в один голос утверждают, что в Нюрнберге обвинители США, Великобритании и СССР заранее составили список вопросов, обсуждение которых на процессе недопустимо. В число запретных тем для обсуждения по настоянию Советской стороны был внесен вопрос о советско-германском Договоре о ненападении и сопутствующих ему соглашениях. Это они объясняют желанием Москвы не допустить предания огласке содержания тайного сговора с Германией.

Вот что сообщает журнал «Международная жизнь»:

«В соответствии с указаниями комиссии Вышинский в конце ноября 1945 года выехал в Нюрнберг, где под его руководством был составлен первый перечень вопросов, который обсуждался в Нюрнберге на совещании советской делегации. Совещание постановило:

„1. Утвердить представленный т. Вышинским перечень вопросов, которые являются недопустимыми для обсуждения на суде (перечень прилагается).

2. Обязать т. Руденко договориться с другими обвинителями не касаться ряда вопросов, чтобы СССР, США, Англия, Франция и другие Объединенные Нации не стали предметом критики со стороны подсудимых“.

На заседании было также решено:

„Обязать т. Руденко и т. Никитченко предварительно просматривать все поступающие от других делегаций для предъявления суду документы и требовать, чтобы эти документы утверждались на комитете обвинителей.

По каждому документу т. Руденко и т. Никитченко обязаны давать заключение о его приемлемости или неприемлемости с точки зрения интересов СССР, в случае надобности не допускать передачи и оглашения на суде нежелательных документов“.

Приложением к этому подписанному Вышинским протоколу служил следующий документ: „Перечень вопросов.

1. Отношение СССР к Версальскому миру.

2. Советско-германский пакт о ненападении 1939 года и все вопросы, имеющие к нему какое-либо отношение.

3. Посещение Молотовым Берлина, посещение Риббентропом Москвы.

4. Вопросы, связанные с общественно-политическим строем СССР.

5. Советские прибалтийские республики.

6. Советско-германское соглашение об обмене немецкого населения Литвы, Латвии и Эстонии с Германией.

7. Внешняя политика Советском“ Союза и, в частности „вопрос о проливах“ о, якобы, территориальных притязаниях СССР.

8. Балканский вопрос.

9. Советско-польские отношения (вопросы Западной Украины и Западной Белоруссии)».[25]