Базиль Гарт - От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада

• Название: От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада
• Автор: Базиль Гарт
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-250-00592-6

В сборник включены яркие отрывки из не издававшихся в Советском Союзе книг известных западных историков, журналистов, дипломатов: Р. Джексона, Б. Лиддел Гарта, А. Кларка, У. Крейга, Д. Орджилла, Э. Стеттиниуса и других, — в которых рассказывается о роли СССР в разгроме гитлеровской Германии, о подвиге советского народа, мастерстве советских полководцев, героизме и стойкости советских людей. Объективные свидетельства зарубежных авторов убедительно показывают решающий вклад советского народа в разгром германского фашизма.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

Во многих отношениях Ялтинская конференция была кульминацией длительных и настойчивых усилий, корни которых уходят в первый срок президентства Рузвельта, заложить основу для нового международного взаимопонимания с Россией. Но лишь восемь лет спустя после возобновления дипломатических отношений между США и СССР и после нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года были предприняты важные шаги к установлению эффективного сотрудничества между двумя этими государствами.

Хотя некоторые американские изоляционисты пытались воспрепятствовать предоставлению Советскому Союзу поставок по ленд-лизу,[220] конгресс США в октябре 1941 года значительным большинством голосов утвердил предоставление такой помощи. Как мудро заметил обозреватель Уолтер Липпман, Соединенные Штаты и Советский Союз «разделяла идеологическая пропасть, но связывал мост национальных интересов».

Людям свойственно слишком быстро забывать обстоятельства прошедших событий, и американскому народу следует помнить, что Соединенные Штаты были в 1942 году на грани катастрофы. Если бы Советский Союз не сумел одолеть Гитлера на своем фронте, немцы были бы в состоянии завоевать Великобританию. Они смогли бы также захватить Африку, а после этого создать плацдарм в Латинской Америке. Эта угроза постоянно присутствовала в уме президента Рузвельта.

Вопрос о месте встречи «Большой тройки» обсуждался на протяжении ряда месяцев. Сталин в своих письмах Рузвельту и Черчиллю сообщал, что, поскольку советские войска ведут широкие наступательные операции, требующие его участия в решении многих вопросов, он не может выехать за пределы Советского Союза. Во время нашего пребывания на Ялтинской конференции мы имели немало возможностей лично убедиться в том, как много времени маршал Сталин уделял вопросам военной стратегии. Нам тогда хорошо стали понятны причины его отказа покинуть пределы Советского Союза для проведения конференции «Большой тройки».

После избрания Рузвельта в четвертый раз на пост президента Гарри Гопкинс, специальный помощник президента, по его поручению в беседе с послом СССР в США А. А. Громыко упомянул Крым в качестве подходящего места предстоящей конференции. Хотя имелись возражения против столь дальней поездки президента, Гопкинс в своих заметках написал: «Я был уверен, что президент остановит свой выбор на Крыме главным образом потому, что никогда не был в этом районе мира, а его любовь к приключениям всегда влекла его в незнакомые места. Выборы уже состоялись, и политических препятствий для такой поездки больше не было».[221]

Я хорошо помню тот день в середине декабря, когда президент шепотом сообщил мне, что мы поедем в Ялту. «Тебе не мешало бы взглянуть на карту, — добавил он, — но сделай это, когда будешь один».

Хотя некоторые из советников президента пытались отговорить его от поездки в Крым, он знал, что конференция необходима и что такой приз, как всеобщий мир, слишком ценен, чтобы упустить его из-за места встречи.

Президент верил, что мир зависит от упрочения и сохранения единства трех великих держав. Если Советский Союз в результате терпеливости и взаимопонимания можно будет убедить вступить в действующую международную организацию, он может стать конструктивной силой в мировых делах.

На конференции в Крыму

В 7.30 утра 3 февраля 1945 года наш С-54 приземлился на аэродроме Саки на западном побережье Крымского полуострова. На летном поле для приветствия прилетающих американских и английских делегаций выстроился почетный караул и военный оркестр. Когда мы спустились по трапу с борта самолета, нас встретили комиссар иностранных дел В. М. Молотов, его заместитель А. Я. Вышинский, маршал авиации С. А. Худяков, адмирал Н. Г. Кузнецов, генерал армии А. И. Антонов, послы А. А. Громыко и Ф. Т. Гусев. Русские установили три большие палатки, где стояли столы со стаканами горячего сладкого чая с лимоном, бутылками водки, коньяка, шампанского, тарелками с икрой, копченой осетриной и семгой, сыром, вареными яйцами, черным и белым хлебом. Мы надолго запомнили оказанный нам русскими в то раннее утро на аэродроме теплый прием.

Самолет президента «Священная корова», эскортируемый шестью истребителями Локхид «Лайтнинг», совершил посадку примерно через час. Часть сопровождавших президента лиц вышли из самолета, но сам Рузвельт остался на борту, поджидая прибытия премьер-министра Великобритании. Когда через полчаса самолет премьер-министра произвел посадку, Черчилль тут же направился к самолету президента. Рузвельта специальным лифтом спустили на землю и усадили в «виллис». Молотов подошел к двум западным руководителям и представил им членов советской делегации. Затем оркестр исполнил американский, английский и советский национальные гимны. Черчилль курил очередную восьмидюймовую сигару, а президент обратился к стоявшему рядом со мной Молотову и поблагодарил за великолепное исполнение оркестром американского гимна.

После того как почетный караул совершил свой церемониальный марш, президента пересадили с «виллиса» в лимузин, и караван автомашин отправился в длинный путь к Ялте.

Сидя в автомашине вместе с адмиралом Леги и послом Гарриманом, я смотрел в окно на расстилавшиеся по обе стороны дороги безлесые ровные поля и был поражен их сходством с нашими равнинами. Тяжелое впечатление на нас всех произвели жестокие следы разрушений.

Примерно в 6 часов вечера мы подъехали к Ливадийскому дворцу, расположенному в двух-трех километрах от Ялты.

Английская делегация разместилась в Воронцовском дворце в Алупке. Советская делегация остановилась в Юсуповском дворце в Кореизе.

Все пленарные заседания глав правительств проводились в Ливадийском дворце, начинались они в 16.00 и заканчивались в 20.00 или даже позднее. Совещания ми-истров иностранных дел, начинавшиеся в полдень, велись нередко в месте расположения каждой делегации.

Хотя я не присутствовал на совещаниях руководителей военных штабов трех держав, в тех случаях, когда решения американских начальников штабов касались политико-дипломатических вопросов, меня, естественно, ставили известность.

В Ялте я знал, например, о сильном давлении, которое оказывали американские военные руководители на президента Рузвельта, добиваясь вступления России в войну на Дальнем Востоке. В то время атомная бомба все еще оставалась неизвестным фактором, а наша неудача в Арденнском сражении была свежа в памяти всех нас. Мы еще не форсировали Рейн. Никто не знал, как долго продлится война в Европе, как велики будут потери.

Накануне нашего отъезда в Ялту Объединенный комитет начальников штабов прислал в государственный департамент копии документов относительно русского участия в войне против Японии. В этих документах говорилось: «…мы хотим вступления России в войну в самые возможно кратчайшие сроки, совместимые с ее способностями начать наступательные операции, и готовы предложить максимальную поддержку, какая только возможна без нанесения ущерба нашим основным усилиям против Японии…»

Когда государственный секретарь К. Хэлл находился в Москве в октябре 1943 года, Сталин заявил, что Россия вступит в войну против Японии, а через несколько недель на Тегеранской конференции он сделал подобное же заявление президенту США и премьер-министру Великобритании.

До этого момента маршал Сталин ничего не говорил о точном времени или условиях вступления России в войну против Японии.

Затем в октябре 1944 года во время пребывания в Москве Черчилля, обсуждавшего с советским руководителем европейские дела, посол США А. Гарриман и наш военный атташе генерал Джон Р. Дин обсудили со Сталиным дальневосточную проблему. Сталин сказал, что Советский Союз вступит в войну против Японии через три месяца после окончания войны с Германией, но вначале необходимо будет достичь соглашения с Китаем.

Вскоре после прибытия в Ялту Рузвельт провел ряд совещаний со Сталиным по вопросу вступления России в войну против Японии. Большинство членов американской делегации об этих переговорах ничего не знали, на пленарных заседаниях «Большой тройки» и на встречах министров иностранных дел этот вопрос не обсуждался. Примерно в середине Ялтинской конференции Гарриман и Гопкинс сообщили мне, что президент поручил им проинформировать меня о переговорах по этому вопросу, которые проходили между ним и Сталиным.

Среди прочих вещей мне рассказали, что Сталин дал ясно понять, что для вступления Советского Союза в войну против Японии должны быть выполнены некоторые политические условия, которые необходимы русским на Дальнем Востоке. Без этих условий, подчеркнул Сталин, советский народ и Верховный Совет СССР не поймут, почему СССР вступает в войну на Дальнем Востоке.

11 февраля маршал Сталин, премьер-министр Черчилль и президент Рузвельт подписали «Соглашение трех великих держав по вопросам Дальнего Востока».[222]