Александр Рыжов - Земля Тре

• Название: Земля Тре
• Автор: Александр Рыжов
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: ISBN 5-17-012395-7

Далеко вдали, за северными льдами, лежит, говорят, незнаемая, неведомая земля Тре. Земля, на которой крепится все сильнее власть Темная - власть колдунов и ведьмаков, оборотней и чернокнижников. И помочь теперь народу земли Тре могут лишь двое - отважный новгородец Глеб да враг ею, ставший ему другом. - веселый богатырь Коста.

Собирают Глеб с Костой отряд храбрецов и отравляются но морю "на полночь", На Север. Навстречу многим опасным приключениям и жестоким сражениям. На бой с могучей Силой Мрака. На спасение дальней земли Тре!.

---

- Поспи маленько. Я что-нибудь сделаю...

Что можно было сделать, Коста не знал - сказал просто так, для самоуспокоения. Глеб сжался в комок и впал в забытье.

На рассвете (если это был рассвет) Коста бросил в костер последние ветки и с булавой на поясе вышел из пещеры. Тьма только что рассеялась, но день в земле Тре был ненамного светлее ночи. Небо подернулось серой дымкой, и нигде - ни вверху, ни на горизонте - не было ни малейшего признака солнца.

Под ногами похрустывал снег. Коста шел по своим следам, оставленным ночью, а взгляд его безвольно катился по белому полотну, разостлавшемуся вокруг. Слева, из-под снеговых шапок, мрачно глядели скальные отроги, справа ластилось к берегу притихшее море.

Мороз безжалостно щипал щеки, заползал в рукава, прохватывал сквозь дырявый кафтан. Коста старался идти быстрее, но голод ослабил тело, и ноги шаркали по пороше, взвивая снежную пыль. Он дошел до того места, где скалы расступились в стороны, образуя извилистый проход. Вошел в него. Ступая по камням, добрался до леса. Здесь постоял, успокаивая дыхание и втягивая носом ледяной воздух. Как и предполагал, вдалеке, за березовым мелколесьем, разглядел темные ряды елок с узкими, прижатыми к стволам кронами. Слабый запах дыма, витавший над лесом, тянулся именно оттуда.

Коста сделал шаг и провалился в глубокий снег. Побрел по нему вперед, тяжело дыша и по-лосиному выдергивая ноги из сугробов. Теперь уже было не до холода - спина взопрела, а изо рта клубами повалил пар. Добравшись до ближайшей ели, он прислонился лбом к заиндевелому стволу, отдышался и пошел дальше. Лес встретил его напряженным безмолвием.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Холодное белое время Тальв распростерло над землей свои широкие крылья. Дух Света с золотым ликом покинул небосклон, и над заснеженными просторами повисла бледная луна, которую каждый день надкусывал злобный Огги. Ночь Страха окутала ламбины и ва-раки, накинула черное покрывало на вежи лопинов.

Старый Элльм не боялся Ночи. Он твердо верил в своего покровителя, небесного духа Сайво-Олмако, который питал его силой и в желтое время Чехч, и в белое Тальв.

Днем, когда Великому Аййку угодно было слегка разогнать темноту, Элльм вышел из вежи и стал горстями бросать в медный котел мягкий, как оперение гаги, снег. Потом он вернулся в вежу, сел на рогожу и поставил котел рядом с собой. Взгляд его устремился в угол, где стояла вырезанная из древесины кирре фигура Сайво-Олмако. Элльм щелкнул пальцами, и из-под ногтей вылетели искры. В пустом очаге, где не было ни Дров, ни хвороста, ни даже следов пепла, ярко вспыхнул огонь. Белесый дым потянулся в реппень, узкое отверстие в куполе вежи.

Элльм застыл в неподвижности, впитывая глазами блеск пламени. Так он просидел весь день и всю ночь. Только на следующее утро его душа вернулась в тело после блужданий по бескрайней тундре. Он стряхнул с себя оцепенение и подвесил котел над очагом. Огонь цепкой пятерней обхватил медное полушарие.

Огонь и вода - воплощение вечности, гармония противоположностей... Сайво-Олмако мог дать ответ на любой вопрос, но Элльм так и не решился спросить у него, почему человек может бесконечно долго смотреть только на две вещи: как горит огонь и как течет вода. В этом было что-то такое, что не давало Элльму покоя, но до сути чего он хотел добраться сам, без посторонней помощи. Зуд неразгаданной тайны он ощущал не только разумом и душой, но и телом - по коже пробегала мелкая дрожь.

Сзади, за его спиной, шумно отдернулась завеса из оленьей шкуры, прикрывавшая вход в вежу. Элльм услышал хриплое дыхание и, не оборачиваясь, проговорил:

- Здравствуй. Я ждал тебя.

- Как ты мог узнать, что я приду? - спросил вошедший голосом смертельно уставшего человека.

- Я видел каждый твой шаг и слышал каждое слово с тех пор, как ты ступил на берег земли Великого Аййка.

- Какой земли?

- Норманы называют ее Биармией, а руши - землей Тре.

- Ясно... И ты знаешь, кто я?

- Знаю.

Элльм наконец обернулся. У вошедшего были крутые плечи, лицо обросло густой бородой, и весь он был похож на медведя. Его рука напряженно лежала на рукоятке длинной палицы, висевшей у него на боку.

- Меня зовут...

- Тебя зовут Коста. Ты из великого племени руши.

- Руши? Пускай будет руши. Вообще-то я из Новгорода.

- Садись. - Элльм указал ему на свободное место.

- Некогда. Я не один.

- Твоего друга зовут Глеб. Он сейчас в пещере Арома-Теяле. Это опасное место, но мы заберем его оттуда.

- Он болен. Я боюсь, что он может...

- Теперь он не умрет.

Вода в котле готовилась закипеть. Элльм помешал ее деревянной палочкой.

- Ты говоришь на русском, как на родном, - сказал Коста. - Кто ты?

- Я нойд. Я могу говорить на любом языке, включая язык зверей и птиц.

- Вот как... Знавал я одного нойда.

- Тот, о ком ты подумал, - черный нойд. Его покровитель - Огги.

- А ты?

- Я белый нойд. Мое имя Элльм.

Коста скользнул глазами по стенам, отмечая про себя знакомые и полузнакомые предметы: бубен с нашитыми на него медными кольцами, тяжелую колотушку, деревянного идола со сложенными на груди руками, костяную шкатулку, несколько мешочков, расшитых жемчугом, чучело белой совы...

- Помоги мне сварить бурдух, - сказал Элльм, поднимаясь.

- Что сварить?

- Суп.

- А как же Глеб? Ты же сказал...

- Я сказал, что теперь с ним ничего не случится. Вода уже закипела... Принеси-ка вукс, он там, снаружи.

- Что принести? - Коста чувствовал себя последним болваном.

- Мешок, - терпеливо объяснил Элльм. Что-то заставляло Косту повиноваться этому странному старику. Он послушно вышел из вежи, нашел привязанный над входом мешок, отвязал его и занес внутрь. Элльм порылся в мешке и достал кусок мороженой пойды - оленьего сала. Мешок вернул Косте.

- Отнеси назад.

Потом Коста молча наблюдал, как Элльм изогнутым ножом мелко крошил пойду в котел, как добавлял туда сушеную воронику, как неторопливо размешивал... По веже растекся запах, заставивший Косту сглотнуть слюну. Элльм открыл шкатулку, достал из нее щепотку желтоватого порошка и бросил в кипящую воду. Оглянувшись, ответил на немой вопрос гостя:

- Это налэть. Рог священного оленя.

Когда похлебка была готова, Элльм накрыл котел крышкой и, щелкнув пальцами, погасил огонь.

- Теперь поедем за твоим другом.

Они вышли из вежи. Подмерзший за утро снежный покров хрустко прогибался под ногами. Элльм остановился, поднял вверх руки с раскрытыми ладонями и стал негромко бормотать заклинание. Коста глядел на него во все глаза и пытался разобрать слова, но до него долетали только непонятные сочетания звуков, похожие на щебет птицы:

- Чуввесь-чарньям... чуэз... мунн аллт...

Вдруг снег перед ними вздыбился и завертелся белым смерчем. Лапы елей, стоявших вокруг, заколыхались. В лицо Косте сыпануло колючее крошево, он зажмурился, а когда снова открыл глаза, в десяти шагах от вежи стояла пара красивых белых оленей, запряженных в обтянутую шкурами лодку - точь-в-точь как на той картинке, которую они с Глебом видели в пещере.

Коста ощутил, как из груди, толкаясь, стали подниматься удивление, восхищение и еще какое-то чувство, в котором он так и не успел разобраться, потому что Элльм подтолкнул его в спину и сказал с ноткой раздражения:

- Чего стоишь? Садись!

Мучнистое облако осело на землю. Оба оленя, проявляя нетерпение, одновременно стукнули копытами. Раздумывать было некогда, и Коста полез в лодку. Она была просторная - он удобно устроился в ней, привалившись спиной к корме и вытянув ноги. Элльм, усевшись впереди, издал горлом какой-то клекот, и олени сорвались с места.

Это было что-то! От скорости у Косты захватило дух, в грудь и лицо ударили тугие воздушные потоки, а елки справа и слева слились в сплошную, без единого просвета, изгородь. Элльм сидел не двигаясь и даже, казалось, дремал. Олени без понуканий мчались вперед, цокая копытами по снежной корке, и этот цокот был похож на барабанную дробь. Их шерсть - белая, с голубоватым отливом источала сияние, которое трепетало на ветру, словно тонкая кисея, и волнами растекалось в стороны. Лодка скользила по насту как по воздуху - сидя в ней, Коста не ощущал ни рывков, ни тряски, знакомой каждому ездоку. Только тут до него дошла вся гениальность этого изобретения: что по воде, что по снегу - все едино!

Путь занял считанные минуты, но за это время упряжка успела выскользнуть из леса, обогнуть скальные громады и подкатить к пещере, где Коста оставил Глеба. Олени замедлили бег, под днищем лодки заскрипели каменные выступы, и упряжка остановилась у входа в пещеру.

Коста выскочил из лодки, будто выпростался из теплого мехового тулупа, и, не дожидаясь Элльма, вбежал в пещеру. Внутрь проникали тусклые отблески угасающего дня. Глеб, скорчившись, лежал у остывшего очага. Коста подскочил к нему, перевернул на спину и, разодрав рубаху, приник ухом к посиневшей груди.