Кэтрин Эллиотт - Женатый мужчина

• Название: Женатый мужчина
• Автор: Кэтрин Эллиотт
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-483-00135-4

Когда Люси Феллоуз предлагают волшебный дом за городом, она моментально соглашается, ведь так тяжело жить в Лондоне на неопределенный доход, если ты вдова с двумя маленькими сыновьями. К тому же, переселившись в деревенский дом, она окажется ближе к Чарли — единственному мужчине за четыре долгих года, который заставил ее сердце тревожно и радостно трепетать.

---

Я улыбнулась, не в силах произнести ни слова, и уставилась в кружку. Чарли вроде не заметил: слишком силен был приток адреналина.

— Кстати, я поднимался наверх посмотреть комнату и клянусь, ты не будешь разочарована. Как раз то, что нужно. Просторный чердак с низким потолком и балками, о которые будешь биться головой при каждом шаге. Единственный способ с этим бороться — провести весь вечер в горизонтальном положении на божественной взбитой перине и выйти из комнаты, скажем, к полудню завтрашнего дня с очумелой головой — но вовсе не от ударов о балки! Что скажешь, если мы выпьем по паре кружек здесь, а потом поднимемся и закажем ужин в номер? Я поговорил с барменшей, она принесет.

Я крепко вцепилась в ножку своего бокала.

— Чарли, кажется, я не смогу остаться на ужин. Он замер, на губах осталась пивная пена.

— Что?

— Я сказала, что не смогу остаться.

Он сдвинул брови и опустил кружку.

— Что значит не сможешь? Если ты не останешься на ужин, как же ты собираешься остаться на… — Он развернулся на скамейке, чтобы посмотреть мне в лицо; в карих глазах застыло непонимание. — Люси, что случилось? Ты это из-за детей?

— Нет, не из-за детей. — Я облизнула пересохшие губы, быстро оглядела комнату, а потом повернулась к нему. — Чарли, сегодня днем я разговаривала с твоей женой. С Мирандой. Или с Мимси, ведь именно под этим именем я ее знаю. Потому что, видишь ли, как оказалось, мы с ней уже встречались. Вместе украшали церковь цветами. Просто я раньше не понимала, что она — это она.

Я заставила себя взглянуть на Чарли. Его глаза сначала ничего не выражали, потом в них медленно отразилось понимание. Искорки в них погасли. Он медленно опустил голову и уставился в стол.

— Понятно, — тихо произнес он. — И теперь, когда ты поняла, кто она такая, все отменяется, не так ли? Я вдруг стал для тебя не более привлекателен, чем эти старые усохшие чудаки? И тебе на меня вдруг стало наплевать? — Он торопливо отхлебнул пива.

— Чарли, послушай. — Я подбирала слова. — Во-первых, она совершенно не такая, какой я ее представляла. И совсем не подходит под твое описание! Иконы, коленопреклонение, религиозный экстаз — все это неправда!

— Раньше так и было, — упрямо заявил он. — В самом начале. Я не мог в спальню зайти из-за распятий.

— Да, — кивнула я, — она тоже в этом призналась, но сейчас ведь это не так? А ты по-прежнему этого не замечаешь, потому что тебе удобно считать ее религиозной фанатичкой, ведь это тебя оправдывает! Но с тех пор она сильно изменилась, Чарли, и ты это знаешь. Она чудесная, талантливая, красивая женщина, и ее вера просто придает ей сил, она вовсе не фанатичка, и…

— А во-вторых, — прервал он меня зловеще тихим голосом, — она рассказала тебе, что произошло на самом деле, не так ли? Про Ника.

Я сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух.

— Ей пришлось рассказать, Чарли. Иначе я бы не имела полного представления. Я должна была знать. И мне… мне очень жаль. — Я накрыла его руку ладонью.

Минуту он просто смотрел на наши руки.

— Жаль меня, жаль того, что я сделал со своим сыном, или жаль, что ты не можешь быть со мной? Не можешь любить меня, пусть даже мы еще не начали? — Он поднял голову и с мольбой посмотрел мне в глаза. — У нашей любви даже не было шанса.

— И то, и другое, и третье. Мне очень жаль, что в твоей жизни произошло такое горе, что ты пережил страшную утрату — эти слова звучат так банально, но… — Я изо всех сил пыталась объяснить. — Послушай, Чарли, я не хочу быть средством для твоего выздоровления. Знаю, это звучит жестоко, но я не могу быть с тобой по этой причине. Я просто не могу, и все! Он замолчал, переваривая мои слова.

— Понятно. — Он медленно провел пальцем по ручейку пролившегося пива. — Значит, вот что она тебе рассказала, да? Что я так пытаюсь забыться? Что связь с другой женщиной — единственное, что способно смягчить боль? Она это сказала?

— Ну, она…

— Но Люси, с тобой все по-другому! — в отчаянии проговорил он, повернувшись ко мне лицом. — Я знаю, что ты мне не поверишь, после того как поговорила с ней, но к тебе у меня действительно особые чувства. Конечно, у меня были другие женщины, но ни с одной из них я не испытывал ничего подобного, ни одна из них не проникала мне так глубоко в сердце, ни одну я не любил по-настоящему! — Я посмотрела ему в глаза. Открытый, уязвимый взгляд. И честный. Я заставила себя отдернуть руку.

— Чарли, я не могу, — тихо произнесла я. — После того как я ее встретила… Теперь она все знает, понимаешь? — взмолилась я. — Это все меняет!

Повисла тишина. Казалось, он находится далеко от меня; он погрузился в рассматривание лужицы пива на столе, но одновременно был где-то совсем в другом месте. Где-то далеко. Это было ужасно. Спустя какое-то время я заговорила.

— Ты же знал, что ей все известно? О твоих романах.

— Подозревал, — пробормотал он, возвращаясь из забытья. — Но она ничего не говорила. В этом доме никто ничего не произносит вслух. Никогда. — Он судорожно провел рукой по волосам. — Ох, Люси, ты даже не представляешь, что такое моя жизнь. Мне еще хуже оттого, что она мне все разрешает и никогда не устраивает ссоры, ни на чем не настаивает. Она почти… почти поощряет меня, пассивно, своим чертовым молчанием!

— Она не хочет останавливать тебя, раз это тебе помогает.

— Потому что она такая хорошая, черт возьми, и такая добрая! — Он грохнул кулаком об стол. Кое-кто из посетителей удивленно обернулся. — Иногда я просто ненавижу эту ее доброту, ненавижу ее за то, что она простила мне гибель Ника. Это невыносимо. — Он устремил на меня полный боли взгляд. — О боже… вот ты бы простила человека, который убил твоего любимого четырехлетнего сына? Твоего любимого Макса? Разве ты не пришла бы в ярость, не впала бы в истерику, не стала бы его обвинять, плакать, упрекать, вести себя отвратительно, кричать, не устроила бы ему настоящий ад? Не стала бы повторять: «Ну почему ты не смотрел, куда едешь, черт возьми?» Разве ты бы так не сделала?! — кричал он. — Сделала бы! Но Миранда — нет. Она не говорила ничего подобного. Никогда. Даже сразу после его смерти. Она вообще никогда ни в чем меня не обвиняла, Люси. И мне от этого только намного, намного хуже. — Он покачал головой.

Тут я почувствовала себя бессильной. Я знала, что этой парочке нужно пойти к кому-нибудь, лучше к кому-нибудь из преданных друзей, кто смог бы заставить их выговориться и разобрался бы в этом запутанном клубке эмоций, помог бы развязать этот узел вины и упреков, который душил их. Но если бы я высказала свои мысли вслух, они прозвучали бы трусливой уверткой. Как будто я хотела свалить все на кого-то еще.

— Как она могла простить меня, Люси? — снова выкрикнул он.

— Она должна была простить. Иначе вы не смогли бы двигаться вперед, иначе она бы сошла с ума. И потеряла бы тебя тоже. Если бы она винила тебя, вы бы расстались, и это было бы для нее невыносимо. Она ведь уже потеряла сына, неужели не понимаешь? Ей не хочется потерять семью. Она тебя любит!

— Она меня потеряла, — с горечью проговорил он. — Я к ней уже не вернусь. Она теперь слишком хорошая, а я слишком плохой. Она спешит на чтения Библии, а я — в холостяцкую квартиру утолять свою похоть. Мы слишком отдалились друг от друга, а Эллен застряла где-то посередине. Пути назад уже нет.

— Нет, есть, — не унималась я. — Всегда можно найти золотую середину. Назначь ей встречу здесь, Чарли, поговори с ней, скажи ей то, что говорил мне. Поговори с ней о ее набожности, о том, как в сравнении с ней ты чувствуешь себя грязным и бесчестным, что тебе от этого только хуже — расскажи ей об этом! Поговори с ней о вере, о других женщинах в твоей жизни — спорим, ты ей никогда ни о чем не рассказывал.

Он покачал головой.

— Мы даже не будем знать, с чего начать, — печально проговорил он. — Все это слишком затянулось. Придется разгребать слишком много дерьма.

— Но вам придется все это разгрести ради Эллен. Он вздохнул. Казалось, этот вздох исходит из самых глубин его души.

— Эллен. — Его лицо исказилось от горя, задергалось, он пытался совладать с собой. Наконец он заговорил. — Она хочет завести еще ребенка, — сказал он бесстрастным тоном. — Я точно знаю. Может, даже двоих.

— Вот видишь? — Я повернулась к нему, взяла его руки и крепко их сжала. — Почему бы и нет? Брось, Чарли, прошло четыре года, уже самое время!

— Я боюсь, Люси. То, что случилось с Ником… То, что я сделал с Ником… Не знаю. — Он выдернул руки. У него был усталый вид. Я увидела бессилие в его глазах, они стали пустыми. — Как я могу завести еще одного ребенка? Как я смею это сделать? И именно поэтому мне помогают другие женщины. Ведь тогда она не может от меня забеременеть. Тогда я не буду ее обременять. — Он как-то странно, украдкой улыбнулся, глядя в кружку.

Я опять растерялась. Как будто ступила на зыбучие пески. Я даже не знала, что ответить. Он резко поднял голову.