Александр Харитановский - Человек с Железным оленем

• Название: Человек с Железным оленем
• Автор: Александр Харитановский
• Жанр: Путешествия и география

---

– Тебя никакой олень не поднимет, хребет ему сломаешь, – заметил сосед.

Все рассмеялись.

Травин подсел к фельдшерице.

– Вас как звать?

– Клава… То есть Клавдия Васильевна, – поправилась девушка. И добавила: – Меня направил Комитет Севера.

Тут же на собрании решили выделить под медпункт один из домиков, тот самый, в котором когда-то жили монахи.

Глеб вызвался показать девушке поселок. Подошли к будущей больнице.

– Да это что же такое?! – всплеснула руками Клава. – Даже печки нет. Грязища!

– Ну, помыть; выскоблить – ваше дело, – говорил Глеб, пригибаясь, чтобы не стукнуться о притолоку. – А печку – я помогу.

Рядом с пекарней валялись старые битые кирпичи. Глеб перетаскал их к медпункту, намесил глины и принялся за работу. Через три дня мастер, фельдшерица и пекарь опробовали печь. Дым пошел вверх, в трубу, – это было, по словам Клавы, самым главным.

Глеб из старых ящиков сбил полочки для медикаментов, оборудовал стол и даже нарисовал вывеску: «Медпункт». Он же оказался и первым пациентом: рана на левой ноге все не заживала.

Антон Иванович посмеивался:

– Неужто от такой девки уйдешь в путешествие, как она без тебя тут?

Глебу, и верно, правилось в Хабарово. И не только потому, что появилась энергичная красивая девушка. Роднило его с селением и то, что с большим трудом добрался сюда, и его хорошо приняли, и что тут он впервые увидел полярное лето. Северный поселок стал уже очень по-домашнему близким…

Теплынь. Распушилась полярная ива. Земля пестрая от цветов и мхов – белых, зеленых, красных. Накипь лишайников даже на голых камнях. Торопливо поспевали ягоды. Пройдешь по тундре – следом тянется сиреневая полоса от раздавленной голубики. Налилась соком оранжево-красная морошка. Над карликовыми березками поднялись шляпки подберезовиков. Отойди чуть от поселка – и под ногами прошмыгнет томно-желтая пеструшка-лемминг, прогудит шмель, а то покажется даже бабочка. И всюду птицы. Только гуси притихли: линяли, попрятались с выводками среди озер.

Ближе всех к людям пуночки – полярные воробьи. Они копошатся возле домов, чумов. Отношение к ним, как в среднерусской деревне к ласточкам или скворцам, любовно уважительное. Эта птичка первой приносит в тундру весть о весне, о тепле, тем она и дорога северянам. За пуночками даже не гоняются собаки, хоть летом они безработные и на самообеспечении.

У Глеба все еще болели ноги, но оставаться в Хабарово до полного выздоровления он не мог. И так передышка затянулась. Он обновил одежду, сшил небольшую палатку из двойной бязи – все-таки укрытие. Она была скроена из восьми клиньев, каждый из швов заканчивался крепким шнурком. Глеб съездил на радиостанцию и передал пакет со своими записями и фотографиями.

– Отправьте, пожалуйста, с оказией в Псков, сестре, – попросил Глеб. – Выхожу дальше.

– И что понуждает? – покачал головой дежурный, записывая в вахтенном журнале:

«Путешественник на велосипеде Глеб Травин отбыл из Югорского Шара в дальнейший путь. Настроение бодрое».

– На днях сюда приходит ледокол «Ленин» с Карской экспедицией, – заметил он. – Там ученые. Посоветовались бы.

Глебу предложение показалось дельным. Он решил непременно побывать на ледоколе.

Карские экспедиции – групповые транспортные рейсы из Архангельска в устья Оби и Енисея – являлись важнейшим мероприятием в развитии арктического мореплавания. Первый советский караван организовали в 1920 году для переброски сибирского хлеба голодающему Европейскому Северу страны. Для этой экспедиции с трудом собрали около двух десятков судов. Моряки выполнили задание республики – доставили в Архангельск две тысячи тонн хлеба, много сала и масла. С тех пор карские экспедиции формировались ежегодно, обслуживая промышленными товарами север Западной Сибири до Енисея.

…Но как перебраться через пролив? – думал Глеб. Югорский Шар уже очистился ото льда. Ветер гонял взад-вперед лишь отдельные торосистые поля – тоже «последние тучи рассеянной бури». Нужен вельбот или хотя бы шлюпка. Ни того ни другого в Хабарово нет.

– В прошлом году с дровами завезли нам какую-то поломанную посудину, – вспомнил Антон Иванович, относившийся к Глебу по-прежнему очень участливо.– Ты взгляни-ка. Она в сарае.

Раскидали дрова. Посудина – остов побитой корабельной шлюпки.

– Починить можно, – решил Глеб. – Только бы материал.

Еще порылись. Нашли несколько старых плах и горбылей.

– Где ты морским делам обучался? – спросил пекарь, увидев шлюпку уже обшитой.

– Как где? В Пскове. Это же порт Белого моря. Да, да! С Беломорья еще в одиннадцатом веке через карельские волоки доставляли соль в наш город. А уж из Пскова она расходилась по всей России-матушке.

Через неделю шлюпка была готова. Глеб ее проконопатил и просмолил. Вытесал весла. Поставил мачту. А из чего парус?

– Попробуй из мешков, – снова посоветовал Антон Иванович.

В общем-то, шлюпка вышла что надо. Но когда спустили на воду, скособочилась: мешковина своей тяжестью клонила ее на борт. Выход и тут нашелся: положили на дно балласт из камней.

– Попросите моряков. Пусть они поделятся медикаментами, а то у меня совсем мало, – обратилась к Травину с последней просьбой фельдшерица. – Вот здесь список. И берегите свои ноги.

Провожало велосипедиста все население поселка. Лавируя между льдинами, Глеб отгребся от берега. У многих дрогнуло сердце, когда косой темный парус затрепетал над волнами. Казалось, сейчас же первый вал захлестнет ботик. Но сильная рука крепко держала шкоты. Кормчий менял галс, и крошечная посудинка, подпрыгивая, благополучно взбегала на гребень опасной волны…

-Локомбой! До свидания, друг! – махали руками с берега.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Карская 1930 года

Добрался человек с «железным оленем» до ледокола?

Через сутки с Ю-Шара в Хабарово пришла успокоительная весть. Радист «Ленина» сообщал своему коллеге на берегу, что к ним на борт прибыл с велосипедом некто Травин.

Глеб в эту минуту стоял перед начальником экспедиции Николаем Ивановичем Евгеновым и рассказывал о себе.

Это было довольно интересное и, если бы другая ситуация, даже забавное знакомство. Опытнейший полярный деятель, автор первой лоции Карского моря, участник всемирно известного плавания через арктический бассейн на судах «Таймыр» и «Вайгач» в 1913 – 1915 годах с удивлением слушал рассказ молодого и, похоже, очень самонадеянного спортсмена.

– Итак, вы хотите проделать арктический переход, который, мягко выражаясь, можно назвать фантастическим как по организации, так и по транспортным средствам?

– Почему фантастическим? Насколько помню, велосипед имелся в последней экспедиции Скотта к Южному полюсу, еще в 1911 году.

– Вот именно в последней. Одна из причин, что она оказалась гибельной для Роберта Скотта, отважного и хорошо подготовленного полярника, заключается в том, что он выбрал не те средства передвижения: лошадей и моторные сани. Что касается велосипеда, раз уж вы напомнили о нем, то в экспедиции это была просто прогулочная машина для поездок по главной базе. И вообще, зачем вам ссылаться на такие примеры?

Евгенов несколько замялся.

– Вы хотите сказать, – догадался Глеб, – что я не исследователь, а всего лишь спортсмен. Так?

– Что-то в этом роде, – согласился Евгенов.

Рассматривайте мой поход как спортивный, – согласился Травин. – А потом, если говорить по правде, то Амундсен, который всего лишь на четыре недели опередил Скотта в достижении Южного полюса, тоже ведь скорее решал спортивную задачу, чем научную. Вспомните его слова из дневника по поводу путешествия на полюс: «Наука во время этой маленькой прогулки должна была сама позаботиться о себе».

– Ну а опыт?

– Пройденный путь – достаточное свидетельство моего умения ориентироваться.

– Вы, молодой человек, начитались фантастических романов. Поймите же, баз дальше нет, питания нет. Радиостанция последняя на Диксоне. Я обязан вас задержать. Теперь я отвечаю за вашу жизнь.

– Если вы меня задержите, то усугубите мое положение.

– Вам предлагают остаться, – сделав ударение на «предлагают», Евгенов выжидательно замолчал.

– То есть бросить сделанное и отказаться от плана, – уточнил по-своему Глеб. Он подумал: «Хорошо, что не рассказал о своих ногах, тогда бы положение действительно усугубилось».

– Ведь девяносто девять шансов за то, что вы погибнете! – сверкнул стеклами очков начальник экспедиции. – Только один процент за вас.

– Ну вот, я один и еще один процент – вдвоем-то как-нибудь дотянем.

– Здесь не состязание в остротах, молодой человек, – раздраженно бросил Евгенов и с треском захлопнул паспорт Глеба, давая попять, что разговор закончен. – Подумайте, и вы согласитесь со мной. Да, – остановил он Глеба. – Не читали ли вы «Гостеприимную Арктику» Стефансона?