Алексей Домнин - Поход на Югру

• Название: Поход на Югру
• Автор: Алексей Домнин
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1966

О сказочных богатствах Каменного пояса — Урала — на Востоке и Западе рассказывали легенды. Там белки идут дождем с неба, а соболя стелются черной метелью, там у ног югорских плосколицых идолов скопились горы сассанидского серебра и золота. Издревле стремились люди в этот край: одних гнала нужда, других — мечта о вольной земле, третьих — жажда наживы. Повесть «Поход на Югру» рассказывает об одном из первых походов новгородцев на Урал в XII веке.

Повесть познавательна и увлекательна для самого широкого круга читателей.

Автор ее — пермский писатель Алексей Николаевич Домнин родился в 1928 г., в Пензе. Окончил историко-филологический факультет Пермского университета. Работал в школе, затем в областных газетах, на радио. Печататься начал с 1958 года в журналах «Молодая гвардия», «Сельская молодежь», «Урал» и «Уральский следопыт». Выходили отдельные книги: рассказы, стихи, сказки для детей. Повести: «Поход на Югру», «Матушка-Русь», «Дикарь» — написаны в 1959–1962 гг. Публиковались в разное время и были тепло встречены читателями и критикой.

---

Савка поклонился князьку, коснувшись пальцами земли.

Шаманка Тайша присела на корточки у очага и смотрела на уголья.

У князька затряслись губы. Он что-то спросил Савку на непонятном языке и, подумав, повторил, неуверенно выговаривая каждый слог:

— Кто ты?

— Прежде спроси — зачем пришел, — дерзко ответил Савка.

— Зачем пришел? — спросил князек.

— Как друг, — ответил Савка. — Идет к тебе войско новгородское, за данью.

Князек обхватил голову и заметался:

— Ай-ай, беда идет.

Монеты у него на груди мягко звякали.

Савка струсил.

Уходили последние надежды. Он торопливо выпалил:

— Невелико войско-то. Полторы сотни топоров осталось. Да и притомились люди — их теперь голыми руками взять можно. — Он вытянул свои ручищи с узловатыми цепкими пальцами.

— Пол-то-ры со-тни, — не понимая, спросил князек.

— Ну да, сто, еще сто без половины. Много.

— Много, ой, ой, — запричитал князек.

— Голыми, говорю, руками.

Князек остановился, что-то соображая. Недоверчиво глянул на Савку.

Тот загреб руками воздух, сжал кулак и придернул им:

— В мешок заманить и стянуть.

Князек покачал головой.

Шаманка резко вскочила и уставилась на Савку круглым черным глазом.

Он оробел, голова вжалась в плечи.

— Наши люди доверчивы, ежели с ними ласково…

Князек опустился на лежанку и долго сидел так, медленно покачиваясь.

Шаманка ткнула Савку пальцем в грудь и захохотала:

— Не бей первых оленей — они приведут стадо.

У нее были редкие желтые зубы и темное похожее на сморщенный гриб, лицо.

Югры держали совет. Самые старые и достойные охотники пришли к очагу князька.

— Вах привел рыжего, — сказала Тайша. — Рыжий привел чужаков. Пусть ответит Вах.

Вах пожевал губами. У него были ясные глаза ребенка!

— У сохатого не бывает клыков. У рыжего не было хитрости.

— Он не зажег сигнальный костер, — прищурился князек.

Вах не ответил.

— Рысь не дерется с медведем, — сказал самый старый охотник. У него слезились глаза и тряслась голова. — Пусть возьмут свое и уходят.

— Они ограбят святилище! — закричала шаманка.

— Это так, — сказали старики.

А самый старый из них сказал:

— Крот не знает солнца, а гуси летят и видят всю землю. Лес и горы проглотили наши племена, как стены чума. Мы боимся чужих людей и леса. Страх не учит быть сильным. Дайте пришельцам, что они просят, но пусть расскажут они, почему народы за лесом сильнее нас.

— Ты хочешь пустить волка к оленям? Они перебьют нас поодиночке и сожгут городища, — зло насупился князек.

— Это так, — сказали старики.

А самый старый из них ответил:

— Не так. Пока мы будем жить, как медведи в берлоге, к нам будут ходить охотники с рогатинами. Много веков назад югры были единым народом и кочевали в степи, как вольные кони. Они никому не платили дани. Но пастбища скудеют, а люди мечтают о лучшем. Югры поклонялись солнцу и пошли вслед за солнцем в страну, куда уходит оно ночевать. Они продирались через леса и болота, а солнце все дальше и дальше уходило от них. За то, что они дерзнули его догнать, леса разделили народ на малые племена. Мы деремся друг с другом из-за лучших земель и боимся чужого глаза. А все скопленные богатства кладем к ногам золотой женщины. А другие народы ставят большие города, меняют друг у друга товары. Они, как юноши, растут и мужают. А мы дряхлеем и старимся. Пусть идут с пришельцами в их земли наши и учатся быть молодыми.

— К старости люди становятся детьми, — фыркнула шаманка Тайша. — Ты хочешь нарушить заветы богов и предков? Они жестоко отомстят нам. Все будет так, как хотят они!

И старуха трижды ткнула пальцем на небо и горы.

…Новгородцев удивила странная тишина в городище. Они взломали ворота.

Тепла была зола в очагах, но лабазы распахнуты и пусты.

Возле домов валялся нехитрый скарб. Югры ушли.

Ушкуйники метались из дома в дом — поживиться здесь было нечем. Кто-то схватил рысью шкуру, кто-то нашел связку мороженой рыбы, и бронзовые подвески, и пояс. Из-за поношенной меховой шапки завязалась драка.

Из-за частокола испуганно выглядывало оранжевое солнце. По багровому снегу и стенам легли резкие тени.

Яков с недоумением осматривал низкие, похожие на длинные землянки дома. В каждом, наверное, человек по сорок живет. И это хваленая Югра, о богатствах которой складывают легенды? Куда же они девают серебро и меха, ежели даже поселения их похожи на бедные новгородские деревни?

Рыжего Ждана положили у очага, раздув огонь, над ним хлопотал Зашиба. Ждан крякал от боли и дрожал. У него было разбито плечо и помяты ребра.

— Что замышляет югра? — спросил Яков.

Ждан отвернулся. Яков подсел к нему.

Час назад рыжий рассказал ему о братьях Помоздиных. Ждан их не видел и не знает. Только слышал, будто ушли они вслед за солнцем, за Каменный пояс — сказывают югры, что есть там счастливая земля, где люди не знают вражды. Ушли и сгинули.

Куда только не занесет человека судьба. Путь племен по земле ищи по безымянным крестам и могильникам и по именам рек, поселений и гор. Сгинет избенка, но останется у места имя Помоздинова погоста.

— Зачем вы пришли сюда с бедой? — заговорил Ждан, пытаясь приподняться. У него клокотало в горле. — С бедой и колчанами, полными стрел? Для вас незнаемый народ — все равно как не человек, нет к нему жалости. А ты приглядись к нему, узнай, пойми. Югру обступают леса и горы, из болот выходит гнус, с полунощного моря и летом налетают вьюги. Здесь всего вдоволь — зверя и рыбы, камня и золота. У югры не хватает сил рубить лес, нет умения пахать землю, добывать железо и медь, но…

В слюдяном оконце метнулся алый отсвет — кто-то с досады запалил дом.

У Якова раздулись ноздри — разгулялась вольница! Он вдруг понял, что уже не в силах ее унять, не в силах сдерживать больше людей. Он почувствовал усталость.

Все стало безразличным. И югорские соболя, и дом, все на свете. Словно пришел не туда, куда так стремился.

— Останови стрелу в полете, — усмехнулся он Ждану. — Тебя же и повалит, — и выбежал из дому.

— А ты не грудь подставляй, а щит, — прохрипел вдогонку Ждан.

Пламя расползалось по углу дома, шипело, облизывая снег на низкой крыше. Яков обошел вокруг дома и приказал выступать. Отозвал в сторону Зашибу.

— Коли со мной что случится — на тебе все заботы. Сохрани людей. Обратный путь будет еще тяжелее.

— С чего приуныл, атаман?

— Так. Повитуха мне когда-то нагадала греть костями мерзлые камни у конца земли, где ночует солнце.

Яков был мрачен, подавлен.

Дым пожарища стелился низко по зубьям частокола, скрывая оранжевое солнце.

Второе городище тоже нашли покинутым. Заночевали, к полудню подошли к третьему.

Оно стояло на крутом холме в изгибе реки.

Прибыли послы от югорского князька. Их было трое. Старый охотник Вах передал Якову серебряное блюдо, с соболиными шкурками.

— Югра русь не ждал, — Вах смотрел себе под ноги, словно был чем-то обижен. — Югра дань не готовил, серебро не собрал, соболей не собрал. Юрга пошлет за ними, Русь подождет.

Яков встревожился — не затевает ли чего князек? Впрочем, все равно, войско устало, чтобы идти на ссору. И он согласился.

— Хочу посмотреть на рыжего Ждана, — мрачно сказал старый Вах.

Ждан лежал у костра, закутанный в тулуп. Он отвел глаза, когда подошел к нему Вах.

— Ай, у сохатого оказалось сердце хитрой росомахи. И старый Вах поверил росомахе! Ай!

Послы ушли.

Новгородцы ждали, разделив последние сухари. Варили в котлах березовую кору и жевали мерзлые сережки сосны.

А в городище не соболя и серебро — копилось югорское войско. По вечерам перед домом князька полыхал костер и металась вокруг него в диком танце шаманка Тайша. Сначала она долго курила, сидя на корточках у костра, трубку, набитую кусками сушеного мухомора. У нее белели щеки, а взгляд становился мутным. И она вдруг начинала скакать и выгибаться, как молодой зверь. На ней была маска с рогами горного козла. Ленты на ее бубне и поясе метались и вспыхивали в отсветах костра.

Савку усаживали рядом с князьком среди старых югров. У него затекали ноги во время таких игрищ.

У шаманки был грубый мужичий голос. Савка не понимал слов, но чувствовал что-то зловещее в ее каркающих выкриках.

— Э-э, Пор! Ты видел кровь жертвы.

Ты пил ее.

Я говорю тебе.

Пробудись и слушай.

Эта земля принадлежит нам,

Ее пришли грабить.

Иди за тем,

Кто пришел сюда красть.

Сломай ему шею.

Пусть пойдет кровь у него изо рта.

Пусть пойдет кровь у него из носа.

Сломай ему хребет.

Убей!

Убей!