Карл Вурцбергер - Туманы сами не рассеиваются

• Название: Туманы сами не рассеиваются
• Автор: Карл Вурцбергер
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1975

Настоящая книга целиком посвящена жизни подразделений пограничных войск Национальной народной армии ГДР.

Автор, сам опытный пограничник, со знанием дела пишет о жизни и службе воинов, показывает суровость и романтику армейских будней, увлекательно рассказывает о том, как днем и ночью, в любую погоду несут свою нелегкую службу пограничники на западной границе республики.

---

Мартин и Ксантиппа

В один жаркий солнечный день я поехал на заставу в Борнхайде, где когда-то служил. На КПП меня встретил начальник заставы капитан Эрнст Бардорф.

Эрнст прибыл на заставу в 1953 году. Был он тогда совсем юным и неопытным, любопытным, но еще не понимающим до конца всего того, чем мы тогда занимались. 17 июня во время заварушки его на улице подкараулили несколько хулиганов, избили до полусмерти и бросили на дороге.

Постепенно он оправился от побоев, много читал по ночам и начал разбираться в событиях. А спустя полгода пришел ко мне и положил на стол заявление, в котором просил принять его в Союз молодежи и послать учиться на младшего командира.

На заставу он вернулся уже командиром отделения. Осенью 1956 года вступил в партию, а через два года уехал учиться в офицерское училище пограничных войск. Во время событий 13 августа 1961 года он уже был моим заместителем, а спустя два года его назначили начальником заставы…

Мы внимательно и придирчиво разглядывали друг друга.

— А ты потолстел, как я посмотрю! — заметил я.

Эрнст усмехнулся и сказал:

— А ты, мой дорогой, каким-то серым стал, честное слово!

— Ничего не поделаешь, люди стареют, — объяснил я. — Один об этом до самой смерти скулит, другой же сам распоряжается собственной жизнью.

— Оставь свою философию при себе, — попросил он. — Лучше скажи, что тебе нужно?

— Вот хочу найти материал для статейки…

— Вот оно что! Тогда пошли поищем…

Мы прошлись по казарме, поговорили с солдатами и унтер-офицерами, посмотрели, как они живут. К обеду я исписал в своем блокноте несколько страниц мелким убористым почерком, однако особо интересного материала не было. Посмотрев на картину, висевшую на стене, я вдруг вспомнил об увлечении Эрнста и спросил:

— Ты все еще рисуешь?

— Пойдем, я тебе кое-что покажу, — сказал он заговорщическим тоном. — Проверим, как у тебя обстоит дело с памятью.

Мы прошли в комнату политпросветработы. Переступив порог, Эрнст остановился и показал рукой на картину, висевшую на противоположной стороне. На ней был нарисован молодой мужчина в пестрой рубашке и рядом с ним собака овчарка, которая, положив передние лапы ему на плечи, пыталась лизнуть его в лицо.

Парень показался мне знакомым. Я подошел ближе к картине и прочел под ней надпись: «Мартин и Ксантиппа».

— Мартин Дорнбуш! — воскликнул я. — Тот самый сумасбродный парень, который тогда вздумал просвещать крестьян, говоря, что они, если захотят, смогут брать от земли наполовину больше того, что она им дает. Но почему он на картине нарисован с собакой? Он ведь, кажется, был командиром отделения?

— Вскоре после твоего отъезда к месту новой службы, — начал свой рассказ Эрнст, — нам прислали маленького щенка, немецкую овчарку. После того как она порвала брюки двум солдатам, с нею никто не хотел заниматься, а какой-то шутник, хорошо знакомый с античной историей, дал ей кличку Ксантиппа, написав это слово на клетке. Мартин изъявил желание воспитать собаку, а поскольку нам нужно было иметь своего проводника служебной собаки, начальство решило попробовать в этой должности его.

Если бы ты видел, что это была за псина! Она все время громко лаяла, с жадностью поедала все, что бы ей ни дали, грызла зубами палки. Однажды у парня иссякло всякое терпение. Он ворвался в клетку, но собака моментально укусила его за левую руку, за что он ее как следует отлупил.

После этого случая началась их дружба, и спустя каких-нибудь три месяца овчарка уже спокойно ела из рук Мартина. А через год она стала одной из лучших служебных собак во всей округе…

Вот уже несколько месяцев, как Мартин демобилизовался и работает бригадиром в сельхозкооперативе «Пограничный», в соседнем селе. Разлучить с ним Ксантиппу нам не удалось. Овчарка отказалась есть, все ночи напролет жалобно скулила и так ослабела, что даже не могла стоять на ногах. Пришлось нам вызвать Мартина и подарить ему собаку, которую он унес к себе домой прямо на руках.

Я еще раз посмотрел на картину и спросил:

— Почему ты нарисовал его в гражданском, да еще на фоне ветряной мельницы?..

Эрнст вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся:

— Вот тебе и интересный материал, дружище! Ты его ищешь по углам, а он висит у тебя прямо перед глазами. Пойдем я тебе все расскажу…

Началась та история в начале июня. Утром, когда солнце вышло из-за горизонта, в кабинете капитана Бардорфа зазвонил телефон. Капитан снял трубку. Постепенно на его лице появилась озабоченность. Оказалось, что ночью в квадрате 90, на очень трудном участке, нарушена государственная граница. Следы нарушителя вели в тыл. Судя по немногим сохранившимся следам, нарушитель хорошо знал местность. Самый опасный участок он преодолел по окопчику, по колено залитому дождевой водой. Потом вышел на тропу, которая вела в тыл. Там его следы исчезли…

Слушая по телефону доклад, капитан уже ощупывал глазами карту, висевшую на стене. Он тут же принял решение поднять заставу по тревоге, окружить квадрат 90 и вести поиски, преследование. Преследование! Кто, собственно, будет преследовать? Мартин Дорнбуш несколько недель назад демобилизовался и работает в сельхозкооперативе, а с ним и умная Ксантиппа…

Правда, на заставе была новая овчарка, но на последнем учебном занятии она умудрилась потерять совсем свежий след, пройдя по нему всего три километра.

Что же делать?

Быстро были отданы необходимые приказы. В коридоре дробно стучали сапоги спешащих пограничников.

«Нужно немедленно вызвать Мартина! — мелькнула мысль. — Мартин-то все может, но вот не разучилась ли за это время Ксантиппа брать след?.. Да и не разрешено такое делать…»

В том, что Мартин согласится, начальник заставы нисколько не сомневался. Он решил сам поехать к нему.

Через четверть часа капитан звонил в дверь Мартина. Он уже встал и, распахнув настежь окошко, растопыренными пальцами пытался пригладить свои короткие непокорные волосы. Узнав капитана, Мартин обрадованно закричал:

— Ты что, дверью ошибся?!

— Не говори чушь. Открой дверь и быстро одевайся!

— Что случилось?

— Да открой же дверь и впусти меня, чудак человек! — торопил его Бардорф. — Не кричать же мне теперь на все село!

Мартин побежал от окна к двери.

— Нарушена граница! — выпалил офицер, едва войдя в комнату. — Нужен ты и твоя Ксантиппа.

— Где?

— В квадрате 90.

— Проклятый угол! Я давно удивлялся, что в нем ничего не случалось…

— У нас мало времени, — прервал его капитан. — Ну, так как?

— У меня сегодня свободный день. Занимаюсь, смотря учебную программу по телевизору.

— Поучись немного у жизни.

— У меня вот-вот экзамены.

— Ничего, сдашь.

— Кто знает.

— Раньше ты говорил, что от проводника служебной собаки зависит все… Собственно говоря, ты помощник пограничников или уже нет?

— Это на тебя похоже! — Мартин схватил куртку и начал ее надевать.

— Длинный поводок у тебя найдется?

— Разумеется!

На месте перехода границы их ожидал обер-лейтенант Кельнер, заместитель Бардорфа, держа в руках небольшой кусок коричневой материи. Этот клочок нашли над окопчиком на проволоке заграждения.

Кельнер доложил капитану.

— Я сам буду руководить поисковой группой, — сказал Бардорф. — Ты же возвращайся на заставу. Связь со мной поддерживай по радио. Я сам буду принимать решения!

— Не забывай, что ты начальник заставы, — заметил капитану Кельнер.

Ксантиппа сразу же взяла след. Пограничники рассредоточились и пошли вслед за овчаркой, держа оружие наготове.

«Вся надежда теперь на Ксантиппу, — думал Бардорф, идя метрах в десяти позади Мартина. — Лишь бы не подвела нас…»

Собака шла по лощине, ведя хозяина к приграничному лесу. Потом пошли по тропинке, которая бежала по склону холма и вела в тыл.

Ксантиппа шла, низко опустив голову к земле, а когда Мартин говорил ей: «Ищи! Ищи!» неторопливо поводила ушами.

Пройдя километра два, овчарка остановилась, понюхала воздух и свернула на старую тропинку, которая по мелколесью уходила куда-то влево.

— Надеюсь, она не заведет нас куда не надо, — пробормотал Бардорф. — Может, зверь какой…

Мартин покачал головой:

— Тогда она по-другому себя ведет…

Метров через сто Ксантиппа вдруг застыла на месте, а затем, ощетинившись, бросилась в кустарник.

— Вперед! — приказал Бардорф. — Унтер-офицер Рот, за мной!

Держа оружие наготове, пограничники шли справа и слева от тропинки, пока не заметили что-то светлое, похожее на платок.

— Остановитесь! — сказал капитан пограничникам, а сам осторожно приблизился к платку. Взяв в руки хворостину, он поддел ею тряпку, из которой сразу же посыпался белый порошок.