Джудит Леннокс - Следы на песке

• Название: Следы на песке
• Автор: Джудит Леннокс
• Издательство: СЛОВО/SLOVO
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-85050-705-1

Джудит Леннокс — известная английская писательница. Ее часто ставят в один ряд с Колин Маккалоу, Маргарет Митчелл, Розамундой Пилчер.

Роман Джудит Леннокс «Следы на песке» переводится на русский язык впервые. В центре его — семья Мальгрейв, которая то в поисках приключений, то по воле обстоятельств странствует по всему свету. Джудит Леннокс удается удивительно точно передать атмосферу времени; ее герои — неординарные, сильные, обаятельные люди.

---

— Потому что тебе нравится появляться со мной на публике? Выбор-то здесь небольшой. Стрикленд слишком стар, Денман — лыс, а Линфилда вообще нельзя назвать человеком… Я, по крайней мере, прилично выгляжу, так?

Наступила тишина. Мэри села в старое продавленное кресло, поджала ноги и обхватила себя руками за плечи, словно защищаясь. После долгой паузы она раздраженно проговорила:

— Почему ты сердишься на меня сегодня? Мы так хорошо провели день — мне казалось, что это так, — а ты сердишься. Это из-за того, что я отказала тебе, Джейк?

— Нет. Черт побери, Мэри…

— Разве ты не хочешь спать со мной?

Он посмотрел на округлость ее грудей под блузкой, на тонкие запястья и лодыжки, и его гнев угас.

— Конечно, хочу. Но только если ты хочешь этого тоже. А ты ясно дала мне понять, что нет. Вот я и задумался, любишь ли ты меня.

— Ты в первый раз заговорил о любви, Джейк.

Он не привык к этому слову, из-за редкого употребления оно словно покрылось ржавчиной. Джейк вдруг почувствовал усталость.

— Я не знаю, что ты думаешь обо мне, — скучным голосом проговорил он. — Не знаю, какие чувства испытываешь. Да, я хочу спать с тобой. Потому что ты красивая, потому что пробуждаешь во мне желание и потому что тем самым я доказал бы себе…

— Что ты привлекательный мужчина? Сердцеед? — Она замолчала, нервно теребя блузку, потом сказала: — Прости, Джейк. Ты не заслуживаешь этого.

Снова наступило молчание. Наконец Мэри начала рассказывать:

— Понимаешь, я провела с ним только одну ночь. — Ее голос дрожал. — Он говорил, что любит меня. Мы встречались несколько месяцев. И я уступила ему… Это было в парке, нас могли увидеть. Мне было так стыдно. — Она сделала глубокий вдох и обхватила руками колени. — На этом все и кончилось. Он вычеркнул меня из списка. Поставил галочку напротив моего имени.

— Ты говоришь об отце Джорджа?

Мэри кивнула.

— Мне рассказали, что он хвастал своей победой в пабе. Ты представляешь?

Ее глаза блестели в полумраке комнаты. Джейк налил виски и протянул ей. Когда она попыталась выпить, зубы застучали о край стакана.

— Он знал, что ты беременна?

— Он сказал, что сомневается, его ли это ребенок. Я ударила его, Джейк. По-настоящему ударила. — Она залпом выпила виски. — Вскоре после этого его призвали в армию. — Мэри откинула назад волосы и сжала губы. — Сначала я хотела избавиться от ребенка. Мне дали адрес. Но я не смогла, не знаю, почему. Мне некуда было ехать, моя семья осталась в Польше, а там шла война. Я чувствовала себя так гадко. Даже думала о самоубийстве — много-много раз. Я почти сделала это. — Она коротко усмехнулась. — Я сунула голову в духовку и открыла газ. Но, Джейк, это похоже на анекдот — оказалось, что мне отключили газ за неуплату!

Мэри расплакалась, и Джейк обнял ее. Немного успокоившись, она сказала:

— Я поняла, что мне суждено остаться в живых. Не знаю, почему — наверное, из-за ребенка. Поэтому я нашла работу на ферме и начала копить деньги. Я носила свободные платья и тугие бандажи, чтобы хозяева не догадались, что я жду ребенка. Я думала, что когда он родится, я отдам его на усыновление. Но снова не смогла отказаться от него. Вместо этого я придумала себе прошлое — мужа, который был военным летчиком и погиб во время войны. — Она подняла глаза на Джейка. Слезы склеили ее ресницы, и они стали похожи на лучики звезд. — Если бы они узнали правду, я не получила бы эту работу. В школу не берут матерей-одиночек.

В комнате стало прохладно. Чувствовалось наступление осени. Джейк опустился на колени перед камином, чтобы разжечь огонь.

— Нельзя же всю жизнь прятаться от любви из-за одного ублюдка.

— Я не прячусь от любви. Я люблю Джорджа больше, чем кого-либо.

— Я говорю, — Джейк чиркнул спичкой, — о мужчинах.

Скомканная газета запылала. Мэри соскользнула с кресла и села на ковре.

— А ты, Джейк? — спросила она. — Где твоя жена, твои дети, твой дом?

Он криво улыбнулся.

— Мне не удалось обзавестись ни семьей, ни домом. Я сражался не на той стороне… влюблялся не в тех женщин. Если у меня и есть дети, их матери не сообщили мне об этом.

— А ты хочешь… иметь все это? Многие мужчины не хотят.

— Семейную жизнь? — Он задумался. — Когда-то я считал, что моя семья — это единственное, на что я могу положиться. Потом случилось нечто, и я понял, что ошибался.

— У тебя ведь есть сестра?

Джейк рассказывал ей о Фейт, о магазине «Холли-Блю» и даже подарил на день рождения лоскутный шарфик, сшитый Фейт.

— У меня две сестры, — сказал он, подбрасывая в камин куски угля. — Младшая живет за границей. И еще есть племянница.

— Родителей нет?

Он покачал головой, и в первый раз ложь смутила его.

— А у тебя, Мэри?

— Они погибли во время варшавского восстания. Братьев убили немцы, когда захватили Польшу.

— Бедная Мэри.

Она улыбнулась.

— Совсем нет. У меня есть Джордж, квартира, работа и… — Она подняла глаза. — И иногда мне кажется, что у меня есть ты.

Джейк взял ее за руки.

— Конечно, у тебя есть я. Если ты меня хочешь.

Мэри отвела назад завиток волос, упавший ему на глаза.

— Да, я хочу тебя, — негромко призналась она. — Хотя чувствую, что ты не останешься со мной надолго, Джейк.

Она провела кончиком пальца вдоль линии его бровей, переносицы, складок, которые начали проявляться у рта. Когда она коснулась его губ, Джейк наклонился и высушил поцелуями остатки слез на ее веках.

— Ты можешь представить, что все еще будешь здесь через десять лет, — прошептала она, — или через пять, или хотя бы через год?

Но Джейк не ответил и начал вместо этого ласкать губами тыльную сторону ее запястья, локтевую ямку, изгиб плеча.

На этот раз Мэри не протестовала, когда он раздевал ее. Они лежали нагие на ковре в колеблющемся свете камина, а его губы скользили по ее телу. Она изогнулась, а потом затрепетала.

— Джордж иногда просыпается по ночам и зовет меня… — пробормотала Мэри некоторое время спустя и начала натягивать одежду.

После того как она ушла, Джейк тоже оделся, прошел по коридору и спустился вниз. В залитом лунным светом саду он принялся рвать цветы — лаванду и астры, целыми охапками, вдыхая их аромат и поглядывая на бледную круглую луну.

У Мэри не хватило банок, чтобы поставить в воду все цветы. Джейк приготовил завтрак на троих и уговорил ее и Джорджа поехать на автобусе в прибрежный городок.

— Но завтра начнутся занятия, — пыталась возражать Мэри.

В маленькой сувенирной лавке на берегу моря Джейк купил ей покрытую ракушками шкатулку для украшений. Они пообедали яичницей с чипсами в кафе, оклеенном плакатами, призывающими пить больше молока. Солнце сияло, море сверкало. Джордж шумно втягивал через соломинку молочный коктейль.

Когда они вышли из кафе, Джейк прикрыл рукой глаза от яркого света. Приглядевшись, он выругался.

— В чем дело?

Он торопливо убрал руку с талии Мэри, как будто его прикосновение могло обжечь ее, но было поздно.

— Линфилд, — сказал он. — Он стоял на той стороне дороги.

— Он нас видел?

Джейк успел заметить, как округлились глаза Линфилда.

— Да. Проклятье. Конечно, он воспользуется этим, — с внезапной злостью сказал Джейк. — Чтобы рассчитаться со мной за прошлое.

— Но это было так давно. Может, он забыл.

— Я встречал таких, как он, в армии. Они не забывают. Они копят злобу.

Мэри испуганно посмотрела на Джейка.

— Ты думаешь, он расскажет о нас капитану Манди?

— Вероятно. — Джейк стиснул кулаки. — Вполне вероятно.

Шли месяцы, и Фейт стало казаться, что вокруг них с Гаем сомкнулось ненастье, заперло их в маленьком тесном ящике. Поначалу они встречались в Британском музее или Национальной галерее, ожидая друг друга у какой-нибудь каменной статуи фараона. Им пришлось бросить эту привычку после того, как Гай едва не столкнулся в музее с одним из своих коллег. Прячась за каменной вазой, Фейт с трудом сдерживала смех, но, вернувшись домой, погрузилась в уныние.

Необходимость соблюдать тайну лишила их света и воздуха, которыми наслаждались другие. Их любовь была скрытой, герметически запечатанной, для нее был убийствен дневной свет. Фейт спрашивала себя, может ли это чувство продолжать жить или же, лишенное кислорода, зачахнет и умрет. Ей не нравилось смотреть любимые фильмы без Гая, в одиночку рыться в книжных развалах букинистических лавок, готовить ужин для себя одной, а не на двоих. Ей не нравилось, что она не может пойти с любимым в джаз-клуб или в гости, что ей приходится отказываться от приглашений и сидеть дома, понапрасну ожидая телефонного звонка. Эта зима приучила ее, что они с Гаем находятся по одну сторону черты, а остальные люди — по другую. В самые холодные месяцы они бродили по пустынным паркам или сидели во второсортных кофейнях, куда не мог заглянуть никто из знакомых.