Джон Робертс - Дикая орда

• Название: Дикая орда
• Автор: Джон Робертс
• Жанр: Фэнтези

Гирканийская орда гуляет по степи. Талантливый военачальник каган Бартатуйя желает завоевать мир и желательно, весь. Его первая цель – город Согария. Конан, полусотник его войска, обращает на себя внимание кагана, но на него клевещет наложница Бартатуйи Лакшми, желающая с помощью злого мага Хондемира подчинить кагана своей воле…

Мечи, стрелы, маги, вендийка-колдунья и весь набор дежурных приключений.

Мир, кстати, завоеван не был…

---

Киммериец поднялся и смахнул прилипшие к одежде соломинки.

– Ты освободишь свою княжну, а я раздобуду голову Хондемира, чтобы оправдаться перед Ездигердом. Все это зависит от того, смогу ли я побеседовать с Бартатуей прежде, чем его опять одурачит проклятая шлюха.

– Мы ввязались в большую игру, а ставка – жизнь, – заметил Мансур.

– Это и значит – быть настоящим героем, – отозвался Кован.

ГЛАВА 15

Гирканийское войско неслось по степи, как грозовая туча по небу, окутывая тьмой все на своем пути. Штандарты с конскими хвостами дрожали на ветру. Был слышен лишь стук копыт да редкие отрывистые выкрики командиров, отдающих приказы своим десяткам, полусотням, сотням, полутысячам и тысячам.

Кочевники останавливались, только чтобы напоить коней. Спали прямо в седлах, передавая поводья товарищу. Все, кроме коней, одежды и оружия, степняки оставили на попечение рабов. Шатры, боевые трофеи и прочее добро все это доставят следом, на вьючных животных. Всего за два дня добралось войско от Согарии до Курганов Спящих.

Вперед вышли шаманы. Они трясли своими костяшками и били в бубны, моля у предков, богов и Предвечного Неба погибели для врагов и милости для гирканийского войска. Они громко завывали, некоторые кружились в диком танце, потрясая амулетами. С того времени как Конан с приятелями пустил шаманам кровь, ряды безумных шарлатанов вновь успели пополниться.

Воины молча смотрели на шаманские ритуалы. Дело предстояло серьезное, и они не веселились, как перед обычной битвой. Здесь не будет ни добычи, ни особой славы – только бы очистить святое место и страшно отомстить врагам-святотатцам.

Перед войском и пляшущими шаманами стоял одинокий скакун – крепкий быстроногий жеребец. Бартатуя вышел вперед и одним махом оседлал жеребца. На липе кагана застыла маска лютой ярости.

Он надел шипастый шлем кхитайской работы, по краям отороченный роскошным черным мехом. Потом взглянул на Курганы, и воины с боевыми криками и поднятыми штандартами поскакали к валу.

Рядом с Бартатуей ехало еще несколько вождей. В их глазах сверкала Такая же ярость, как и у предводителя орды.

– У них там два разных войска, Учи-Каган, – сообщил тысячник-ашкуз. Смотри, они стоят поодаль друг от друга. Те, кто одеты получше, – это согарийские Красные Орлы. Остальные – какой-то сброд. Видно, присоединились к Орлам совсем недавно. Туранцы, если я правильно разобрал их значки.

– Они и есть, – кивнул Бартатуя. – Хондемир сам оттуда родом. Только больше он своей родины не увидит. Интересно, – обернулся он к подчиненным, что они здесь делают?

– Какая разница? – пожал плечами вождь восточных степняков, тот, что давал советы на случай мора. – Всех перебьем! Их дело умрет вместе с ними, что бы они ни задумали.

– Хорошо бы все же выяснить, – сказал Бартатуя, – потому что, не ровен час, когда-нибудь в будущем другие люда задумают что-то в таком же духе. Второй раз скакать сюда мне недосуг. Нет уж, оставим кого-нибудь в живых и выпытаем.

– Только не Хондемира! – воскликнул каган будини, трогая амулет на шее. – Проклятие умирающего колдуна пострашнее обычных чар. Его надо убить быстро.

– Ну так и быть по сему, – согласился Бартатуя, – хотя мне будет жаль, если Хондемир умрет быстро и легко.

– Ничего, мы им еще припомним, – ощерился вождь с востока. – Будет день – мы возьмем и Туран. Тут-то мы покараем туранцев за подлость их сородичей!

– И согарийцев тоже, – прибавил вождь герулов. – Подумать только поганая нога согарийского воина коснулась гирканийских святынь! Хорошо, что курганы нашего племени далеко в северных степях, их не так-то просто отыскать.

– Да уж, – откликнулся Бартатуя, – Согария заплатит… Я обещал. Город сровняем с землей, на его месте будут пастись овцы. Никто не уцелеет – ни мужчина, ни женщина, ни ребенок. Камни сбросим обратно в каменоломни и засыплем землей. Сады вырубим. Поля зарастут травой. Через много лет чужестранец спросит: "Где же та Согария, о которой поют в песнях? " – и никто не сможет показать ему места.

Остальные одобрительно загудели. Это была настоящая месть, как понимали ее гирканийцы.

– Когда атакуем, Учи-Каган? – спросил вождь с Востока. Он прищурясь посмотрел на солнце. – Еще не поздно…

– Нет! – ответил Бартатуя. – Мы не успеем подготовить воинов. Здесь будет битва, к которой они не приучены. Многие ли из нас в своей жизни сражались на мечах и пиках в пешем строю?

– Ну так нападем ночью, – сказал каган герулов. – У нас будет несколько часов, чтобы отдать нужные приказы. В темноте согарийцы и туранцы не смогут использовать свое преимущество в рукопашном бою.

– Нет уж! – воскликнул каган будини. Он решительно покачал головой, так что его каштановые косы откинулись назад. – Только не ночью! Иначе мы, будини, с вами не пойдем. Если воин убит ночью и у него нет коня, его душа не сможет добраться до плодородных лунных пастбищ. Если зрящая во тьме конская душа не пронесет душу всадника через бездны, она так и сгинет во мраке! Сражайтесь днем, если рассчитываете на будини, Бартатуя сжал зубы он решил ничего не говорить до срока. "Вот опять, – думал он, – союз племен рушится из-за несходства обычаев, из-за воспоминаний о старинных распрях".

– Атаковать будем днем, – проговорил он в конце концов. – За ночь люди и кони отдохнут, а мы успеем обдумать план битвы.

– Но лошади нам в бою не понадобятся! – возразил герул. "Вот это, подумал Бартатуя, – самое тяжелое в участи Учи-Кагана. Надо уметь приспосабливаться к чужому способу мыслить. Недостаточно самому продумать поход или битву. Нет, придется объяснять очевидные вещи тем, чья служба сейчас нужна".

– Эти люди, – сказал он, – сейчас смотрят на нас так же, как мы на них. Они видят наше численное превосходство. В любой миг они могут пуститься в бегство. Наши кони скакали два дня и две ночи без отдыха, а у них лошади свежие, выгулявшиеся на могилах наших предков. – Бартатуя сурово посмотрел на своих полководцев. – Если они попытаются уйти, сегодня или будущей ночью, им придется прорываться через наш строй. На усталых лошадях мы их можем не догнать, лучше пустить в ход стрелы. Помните – эти люди знают путь к Курганам Спящих. Ни один враг, ни один! – не должен уйти живым и унести с собой тайну.

– Ясно! – хором ответили вожди.

Гирканийские воины разбивали маленькую палатку – только такой шатер удалось взять с собой в стремительной скачке от стен Согарии. Хозяйка шатра, закутанная в черный плащ, стояла рядом.

Лакшми ступала неловко, каждый шаг давался ей с трудом. Никогда еще ей не приходилось скакать сорок восемь часов подряд. Тело превратилось в комок боли. Такое ощущение, что ее долго били прутьями и пытали на дыбе. Нежная кожа на бедрах и ягодицах теперь стала сплошной ноющей ссадиной.

Пожалуй, месяца притираний и освежающих ванн не хватит, чтобы восстановить былую красоту! Но не это беспокоило сейчас Лакшми. Она долго ждала этой минуты, долго готовилась к ней. Теперь ловко заверченная интрига должна принести ощутимые плоды. В ближайшие часы все решится…

Предстоит самое сложное. Конечно, измученное тело молило об отдыхе, но времени на отдых нет. Там, на Курганах, скрывается Хондемир. Надо встретиться с ним, узнать, далеко ли он продвинулся в своем колдовстве. От этого зависят ее действия в ближайшие несколько часов.

Притязания Лакшми были просты и одновременно необъятны. Ей хотелось править миром! Она могла бы вершить это через Хондемира или через Бартатую. Учи-Каган, казалось бы, обладал всем необходимым: дикий воин, мечтающий покорить вселенную и обладающий для того достаточной волей и даром правителя. И средство для битвы у него подходящее – лучшие конники и стрелки в гирканийской степи. А главное – необузданная любовь к прекрасной наложнице делала кагана послушным орудием в умелых руках.

Но опыт подсказывал Лакшми: власть над таким мужчиной уменьшится, как только начнет увядать красота. Вендийке нужен был союзник, который поможет укрепить влияние на Учи-Кагана, и союзником этим был Хондемир. Колдун силой своей магии хочет получить власть над Бартатуей, а сам он во власти Лакшми такой же беззащитный перед ее красотой, как сам каган. Она не должна порывать с колдуном, пока не выведает все его секреты. А уж там карты будут у нее в руках. Сделав Учи-Кагана и Хондемира своими рабами, она станет через них управлять всем миром. Она не будет зависеть от своей красоты, которая всегда была для нее лишь орудием. Красота – вещь преходящая, ее ценят только слабодушные глупцы. Власть – единственная стоящая вещь, и Лакшми собиралась собрать в своих руках всю власть, какая только есть в мире.

Когда палатка была готова, хозяйка вошла внутрь – поесть и подготовиться к ночной прогулке. Она была слишком опытна, чтобы ставить все на одну карту. Если колдун потерпит поражение, она должна остаться любовницей Бартатуи. Появится другой колдун, и он откроет ей тайну вечной власти над душой царя. К тому времени она будет женой величайшего правителя вселенной, и ей придется защищать свое положение от соперниц помоложе.