Виталий Бианки - Собрание сочинений. Том 1. Рассказы и сказки

• Название: Собрание сочинений. Том 1. Рассказы и сказки
• Автор: Виталий Бианки
• Жанр: Сказка

---

БИАНКИ ВИТАЛИЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ

Охотник всегда был первым разведчиком своего края. Кто знал родные места лучше охотника? Бродил ли он с ружьём или сидел с удочкой на берегу, — природа для него всегда становилась источником радости познания, радости раскрытия её больших и маленьких тайн, её богатств.

Ружьё и удочка охотника! Какая удивительно живая сила была заложена в них. Это они поднимали охотника и рыболова чуть свет. Вели в самые глухие лесные дебри, заставляли обшарить все хоженые и нехоженые места. Исследователем, следопытом, краеведом становился каждый настоящий охотник. И нередко именно по его следу шли потом учёные и путешественники.

Счастье тому, кто встречал на заре своей жизни такого бывалого охотника, мудреца и поэта, влюбленного в красоту родных лесов и полей, знающего сложную и многообразную жизнь животных. Посидишь с ним в шалаше на утренней или вечерней зорьке, походишь по болотам, намокнешь под дождём, обсохнешь у костерка, и хоть сам-то, может, ещё и ничего не добудешь, но зато сколько увидишь, услышишь, узнаешь! И заронят эти встречи искру охотничьей страсти, а если в это же время займёшься ещё и наукой, тогда станешь не только охотником, а и натуралистом. Совсем по-другому начнёшь смотреть на природу. Видеть и понимать её станешь лучше, зорче, правильнее. Так соединятся внутри человека охотник и учёный. И лес перестанет быть местом добычи, учёный будет здесь искать и находить ключи к её тайнам и богатствам. А если проснётся при этом радостный дар владения художественным словом, станет тогда следопыт-натуралист поэтом родной природы. Ружьё утеряет для него свою привлекательную силу. Разве можно истреблять красоту живого мира! И поэт становится охотником за волшебным словом, о котором мечтал ещё в самом раннем детстве.

Так пришёл в советскую литературу Виталий Валентинович Бианки, и более тридцати пяти лет шёл он этой тропой охотника-следопыта-писателя.

Есть, по его образному выражению, среди людей переводчики с языка природы на наш человеческий язык. И к нему самому относятся те слова, которыми он, уже на закате жизни, представлял читателям своих литературных учеников:

«Растения и животные, леса и горы и моря, ветра, дожди, зори— весь мир вокруг нас говорит с нами всеми своими голосами. Но мы ему не внемлем.

Только малые дети разговаривают с ним на своём языке, и непонятный лепет их сам звучит для нас как журчанье ручья, шелест леса, перекличка птиц. Детьми мы долго учимся языку взрослых. А когда наконец научаемся выражать свои мысли словами, уже не можем рассказать, о чём мы беседовали с цветами, птицами, облаками: забыли.

Так со всеми, кто не сохранил в душе ребёнка. Язык стихий, язык всего мира чужд им: они не понимают, да и не хотят понимать его.

Но много среди нас людей, и взрослыми не утративших связь со своим детством. Жадно внимают они голосам леса и моря, шуму ветра и пенью птиц. И бессловесный их язык рождает в душе таких людей смутное воспоминание о том далёком времени, когда мы сами были землёй. И чем-то волнуют, чем-то сладки нам эти неясные, эти невыразимые воспоминания. Не потому ли, что скоро опять забудем мы нашу человеческую речь — и превратимся в прах?

Мы не умеем рассказать об этих ощущениях другим людям.

И есть среди нас редкие люди: широко раскрытыми глазами ребёнка смотрят они на мир, чутко внимают всем его голосам — и всё, что он рассказывает им о себе, переводят для нас на наш человеческий язык. И мы, люди, не утратившие любви к бессловесному миру, радуемся их рассказам, всё равно — в стихах они или в прозе, сказка это или строго реалистическая повесть. Эти люди — поэты.

В своих сказках и рассказах они золотым ключом — волшебным ключом любви — открывают нам тайную сокровищницу земли-матери и солнца-отца — отца и матери всей и всяческой жизни. А в той сокровищнице полно неведомых нам красот и чудес.

В каждом поколении у каждого народа родятся поэты — люди, так же хорошо понимающие бессловесный язык стихий, как и немой язык человеческой души. И каждый из них может обратиться ко всем людям стихами поэтов уже минувших поколений:

Вы, кто любите природу —
Сумрак леса, шёпот листьев
В блеске солнечном долины,
Бурный ливень и метели,
И стремительные реки
В неприступных дебрях бора,
И в горах раскаты грома. .
Вам принёс я эти саги…»

Таким поэтом был и он сам.

Виталий Валентинович Бианки родился 12 февраля (н. с.) 1894 года в Петербурге, в семье известного русского учёного-биолога. Вся обстановка, окружавшая с детства будущего писателя, пробудила и на всю жизнь определила его интерес к родной природе.

С малых лет он постоянный посетитель Зоологического музея Академии наук. Здесь работал его отец. Здесь зародились первые детские мечты.

Дома всегда жило много зверья, птиц, был аквариум с рыбами, террариум с черепахами, ящерицами, змеями. Каждое лето семья выезжала за город, в деревню, на взморье» Здесь — рыбалка, ловля птиц, выкармливание птенцов, зайчат, ежей, белок.

И первая дружба с деревенским пастушонком-сиротой. С ним строили шалашку, приманивали птиц, приваживали солью косуль. Тут зародилось чувство доброго влечения к птенцам, зверятам, насекомышам. На всю жизнь запомнились и пастушья свирель, и дуплистые пни, в которых хранились топор, чайник, сковородка, и встречи со старым одиноким страшноватым лосем. Пройдёт много лет — и лось станет героем повести «Одинец». Но до этого ещё очень далеко. А пока самое интересное — прогулки в лес с отцом, первым и главным лесным учителем.

«Отец рано начал брать меня с собой в лес. Он каждую травку, каждую птицу и зверюшку называл мне по имени, отчеству и фамилии. Учил меня узнавать птиц по виду, по голосу, по полёту, разыскивать самые скрытые гнёзда. Учил по тысяче примет находить тайно от человека живущих зверей. И — самое главное — с детства приучил все свои наблюдения записывать. Так приучил, что это вошло у меня в привычку на всю жизнь».

Школьные и университетские годы углубляли и расширяли интерес к природе. Рано проснувшаяся страсть к охоте сталкивала мальчика, а затем юношу, студента-биолога, с крестьянами, лесниками, старыми охотниками, лосятниками и медвежатниками. Людьми, изумительно знавшими сложную жизнь леса.

А потом первая экспедиция, четырёхлетние путешествия и скитания по Волге, Уралу, Алтаю, Казахстану — от Аральского моря до Кокчетава и Петропавловска, участие в организации краеведческого музея в Бийске и там же кратковременная работа учителем естествознания — всё помогало формированию будущего писателя, накоплению фактов, слов, образов, материала будущих произведений.

«Привычка заносить в тетрадь свои наблюдения распространилась и на охоту. К двадцати семи годам у меня накопились целые тома записок. Они лежали мёртвым грузом у меня на душе. В них — как в Зоологическом музее — было собрание множества неживых животных в сухой записи фактов, лес был нем, звери застыли в неподвижности, птицы не летали и не пели. Тогда опять, как в детстве, мучительно захотелось найти слово, которое бы расколдовало их, волшебным образом заставило ожить». Слово было найдено. Это было художественное слово писателя.

Шли двадцатые годы… В обиход входили первые в мире новые советские слова, рождённые эпохой, и среди них: «рабкор», «селькор», «юнкор». Это звучали голоса первостроителёй. Выходили первые в мире массовые газеты для детей, и родилось новое слово — «деткор». Первые голоса нового поколения, будущего хозяина земли. Но землю, со всеми её угодьями и богатствами, надо было знать и понимать. А природа говорила на своём языке и не торопилась открывать человеку свои тайны, клады, загадки. Переводчиками становились учёные и поэты. Извечно поэтическое восприятие природы всегда шло рядом с аналитическим проникновением в нее. Наука — это анализ, факт, объективное наблюдение, а искусство — это синтез, образ, эмоциональное отношение. Два метода познания мира. Владея ими, совмещая их в себе, пришёл в детскую литературу Виталий Бианки. К такому слитному мироощущению он был подготовлен всей своей биографией. Он рос в семье учёного и жил в кругу научных интересов. Раннее увлечение поэзией сочеталось с увлечением, в ещё большей степени, охотой. Университетское естествознание сменилось занятиями в Институте истории искусств. Ему в равной степени были свойственны дар поэтического видения и наблюдательность натуралиста. Наука и искусство стали в его творчестве той сказочной, волшебной «мёртвой» и «живой» водой, которая помогала создавать поэтические и в то же время научно точные природоведческие сказки и рассказы.

Наука и литература в его жизни всегда шли рядом, часто переплетались между собой. Так было от дней раннего детства до последних лет. Первые начатки знаний о природе, полученные от отца, и увлечение поэзией, свои первые стихи. Преподавание биологии и лирические статьи в газетах. Занятия на факультете естественных наук в университете, а потом, позже, Институт истории искусств. Самостоятельная работа над проблемами орнитологии как-то легко сочеталась в это же время с поисками новых литературных жанров. Дома в городе частые гости — учёные биологи и специалисты охотоведы, а в деревне — колхозники, краеведы, охотники. Полная осведомлённость в последних достижениях биологии — и тут же внимательное изучение и сбор фольклорного материала. Всё логически привело его в литературе к слиянию в своём творчестве науки и искусства. Естественным для него стало вторжение науки и в сказку. Старую народную сказку писатель смело и весело наполнил новым содержанием. И она стала не только носительницей морально-этических идей. Оказалось, сказка может стать проводником положительных знаний, доступных самому маленькому слушателю или читателю. Какой другой жанр детской литературы даёт возможность так доходчиво, так эмоционально, так увлекательно ввести ребёнка в круг первых правильных понятий и представлений о сложных явлениях природы!