Лора Бекитт - Янычар и Мадина

• Название: Янычар и Мадина
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-14-0371-9, 978-5-9910-0806-8

В книгу вошли два романа, которые объединяет тема любви, верности, готовности к самопожертвованию. «Янычар и Мадина» – это потрясающая история любви черкешенки и турецкого воина, сохранивших свое чувство, несмотря на все перипетии судьбы.

Увлекательный сюжет, неожиданные повороты в судьбах героев, красочные зарисовки Кавказа и Турции XVII века и Аббасидского халифата IX века – все это, несомненно, доставит читателю необыкновенное удовольствие.

---

Она по-прежнему не двигалась, завороженная столь неожиданным появлением янычара и его взглядом.

– Мансур? – Осторожно произнесла женщина.

– Да, это я. Ты жива, Мадина!

– Жива. И ты тоже…

Он болезненно поморщился.

– Ты считала, что я умер?

– Конечно, – тихо произнесла женщина. – Я думала так целых пятнадцать лет… Была уверена, что ты погиб на пожаре.

– Нет.

– Я не знала.

– О своем сыне ты тоже ничего не знаешь? – Сказал Мансур и добавил, – Об Ильясе?

– Не знаю, – еле слышно произнесла Мадина, и в ее глазах заблестели слезы.

– Когда я пришел к сгоревшему дому, пожилая турчанка дала мне ребенка, твоего сына. Она сказала, что женщина, на пальце которой был перстень с жемчужиной, погибла в огне.

– Я отдала перстень нашей соседке.

– Вот как! – Воскликнул Мансур и замолчал, пытаясь охватить внутренним взором внезапно разверзшуюся перед ним пропасть.

Пятнадцать лет, пятнадцать пустых, мрачных, потерянных лет! Если бы не Ильяс…

– Сейчас твоему сыну шестнадцать. Мальчик не помнит свою мать, но он ее любит.

– Ты вырастил и воспитал его, Мансур?

– Да. Не знаю, понравится ли тебе это, но Ильяс думает, что я его отец. Я давно собирался открыть ему правду, да так и не смог.

То, что сделала Мадина в следующий миг, повергло янычара в смятение: она взяла его руки в свои и покрыла поцелуями. Это изумило, смутило и растрогало Мансура гораздо больше, чем, если бы она опустилась перед ним на колени.

– Ты замужем? – Прошептал он.

– Нет.

Его сердце радостно подпрыгнуло.

– Значит, живешь одна?

– С сыном.

Мансур ревниво сжал губы. Мадина улыбнулась.

– Моего сына зовут Хайдар. Он не знает своего отца, но он его любит.

Не зря мудрые люди говорят, что сердце – обитель Бога, дом просветления и счастья: Сейчас Мансур сполна прочувствовал это. Он обнял Мадину и поцеловал. Она не противилась; закрыла глаза и обвила руками его шею. Кругом было очень спокойно, пусто и тихо, но женщине чудилось, что вокруг них проносятся невидимые ветры, бушуют ураганы, небо обрушивается на землю, горы падают, и все летит неведомо куда.

В его поцелуе была тоска и боль, боль потерянных лет, а еще – непреодолимое, бешеное, необузданное желание. Мадина почувствовала, что ей становится жарко: щеки раскраснелись, сердце превратилось в огненный комок, и ему стало тесно в груди, а по телу пробежала горячая волна.

– Идем, – сказала она Мансуру, – я знаю укромное место. Там нас никто не увидит и не найдет, и мы сможем… поговорить.

Мадина взяла янычара за руку, и они стали взбираться наверх, к черной прорези пещеры.

Вошли внутрь и остановились, оглядывая неровные стены, привыкая к особому, суровому уюту. Им было некогда сооружать удобное ложе: Мадина сняла шубу и бросила ее на камни. Мансур помогал ей освободиться от остального, при этом он испытывал не только желание, но и смущение, неловкость – оттого что давно не прикасался к женщине.

Наконец на ней не осталось ни лоскутка. Мансур с восхищением разглядывал тело Мадины. Ее волосы разметались по плечам, глаза сверкали.

– Жены, наложницы, Мансур?

– Ни одной.

Он тоже разделся, его тело осталось таким же красивым и сильным, но на нем прибавилось шрамов – безжалостных, несмываемых отметин войны. Мадина провела рукой по груди Мансура, словно желая убедиться, что это не сон.

Она приняла его с радостным нетерпением, она была горяча и нежна и отвечала на его страсть такой же неистовой, сводящей сума страстью. В пещерке было холодно, но они не чувствовали это и не отрывались друг от друга, наверное, целую вечность. Когда, наконец, решили отдохнуть, Мансур прижал к себе Мадину так крепко, будто боялся, что она растает, как сон.

Они лежали, сплетясь в объятии, и разговаривали. Мансур рассказал об Ильясе, об их жизни в Стамбуле, об Эмине-ханым. Малина говорила о Хайдаре, поведала и о том, как ей удалось добраться домой.

– Почему ты не пыталась найти меня? – С едва заметным упреком спросил Мансур. Теперь Мадина сама понимала, что ошиблась. Если бы она разыскала его, то нашла бы и сына.

Женщина приподнялась на локте и посмотрела ему в глаза.

– Я искала, Мансур, я приходила в казарму. Какой-то воин заверил меня в том, что ты погиб на пожаре.

Мансур стиснул зубы. Кому и зачем пришло в голову солгать, дабы обречь его на годы одиночества и тоски?

– Значит, ты не замужем, ты свободна? – Радостно повторял он.

Мансуру очень хотелось спросить: «А твое сердце?» Он все так же любил Мадину, и она знала об этом. Но он не был уверен в том, что это чувство взаимно.

Но один вопрос он все же рискнул задать:

– Твой жених, Мадина… Стало быть, он… погиб? – На лице женщины мелькнула быстрая тень.

– Нет, Айтек жив. Когда я вернулась, он уже был женат на другой.

В голосе Мадины прозвучало глубокое сожаление и застарелая боль. Мансур подумал о том, что все эти годы она, скорее всего, тосковала не о нем и хранила верность не ему, а Айтеку.

– Надо полагать, я испортил тебе жизнь, – резко произнес янычар. – Ты вернулась из плена с ребенком, и понятно, что…

– Если бы не Хайдар, – перебила его Мадина, – я бы покончила с собой.

Она высвободилась, из объятий Мансура и села, обняв колени. В пещеру заползала тьма. Мадина почувствовала, что каменные стены источают леденящий холод. Все-таки нужно было развести огонь. Она взялась за одежду. Мансур не двигался, только следил за ней взглядом. Его охватило странное чувство: казалось, в руки внезапно упала звезда, а потом погасла.

– Ты уходишь?

– Темнеет. Пора возвращаться домой. Мои родные будут волноваться.

Мансур протянул руку.

– Останься! Эти годы превратились для меня в вечность, и теперь я желаю, чтобы эта ночь стала такой же долгой! Дай мне насладиться тобой, сделай так, чтобы я окончательно поверил в то, что ты жива, что ты не снишься мне, что ты не растаешь и никогда меня не покинешь! Прошу тебя, не говори, что это невозможно!

– А ты? Разве ты готов навсегда остаться со мной?

– Дождись меня из похода! На обратном пути я заберу тебя с собой, мы поедем в Стамбул, там ты станешь моей женой, – уверенно и твердо произнес Мансур. – У меня есть дом, и Эмине-ханым примет тебя с большой радостью! Она всегда горевала о том, что я одинок.

Мадина помолчала.

– Да, я поеду, – наконец сказала она. – Я хочу увидеть Ильяса.

– А я – Хайдара.

– Ты увидишь его завтра.

– И ты тоже увидишь Ильяса. Твой сын не в Стамбуле, он со мной. Он янычар, как и я.

Мадина прижала ладони к щекам.

– О нет!

– Я и сам не хотел, чтобы мальчик шел на войну, но… У меня не было другого выбора.

В глазах Мадины загорелась надежда.

– Я не хочу его потерять!

– Мы что-нибудь придумаем, – сказал Мансур – больше для того, чтобы ее успокоить, – и, приподняв край полушубка, умоляюще произнес. – Пожалуйста, иди ко мне!

На свете существует воинская дисциплина, а еще долг. И все-таки, если бы судьба предложила выбрать между войной и любовью, он без колебаний выбрал бы любовь, нашел бы способ обойти закон и избавиться от гнета службы. Он мечтал иметь семью, хотел любить свою жену и воспитывать своих сыновей. Неожиданно Мансуру пришло в голову, что Мадина может забеременеть и решить: если бы такое случилось, он был бы несказанно рад.

В это время Мадина скользнула к нему в объятия, под полушубок. Мансур коснулся ее и почувствовал, что она, как и он, изнывает от желания. Они долго наслаждались друг другом, а потом Мадина заявила, что хочет есть.

Они развели огонь. В сумке черкешенки нашлось вяленое мясо, сыр и хлеб. Они ели и разговаривали. Еду запили родниковой водой. Наконец на Мадину нахлынуло то настроение, которого ждал Мансур. Она болтала, смеялась и строила планы. Отблески костра весело сверкали в ее темных глазах. У них два почти взрослых сына, нужно их познакомить… Женщина ни единым словом не обмолвилась о том, что желает рассказать Ильясу, кто его настоящий отец, и янычар испытал невольное облегчение. Как бы то ни было, этот юноша – его сын! А эта прекрасная женщина принадлежит только ему…

Мадина говорила с Мансуром, целовала Мансура и отдавалась Мансуру, позабыв о том, что пришла в эту пещеру, чтобы увидеться с Айтеком. Янычар и черкешенка провели вместе всю ночь. Под утро их сморил сон, и они уснули в объятиях друг друга.

Айтек искал Мадину всю ночь, искал, забыв об Асият, которая наверняка волновалась за него и не находила себе места. Утром он решил забраться в пещерку, где они с Мадиной когда-то давно впервые предались любви. Он хотел развести костер, посидеть и подумать.

Утренний свет был неярким, но ровным; в небе таяли звезды. Ветер гнал за горы легкие облака. Снег был белый и мягкий, как пух. Многие османы никогда не видели снега. Айтек наблюдал за турками, которые с изумлением зачерпывали его и разглядывали, а потом подбрасывали вверх. Кто-то показал им, как лепить снежки, чем они и развлекались, вызывая в душе Айтека презрительное раздражение.