Константин Денисов - Под нами - Чёрное море

• Название: Под нами - Чёрное море
• Автор: Константин Денисов
• Жанр: Биографии и Мемуары

На рассвете 22 июня 1941 года с крымских аэродромов поднялись по тревоге самолеты-истребители. Одну из групп морских летчиков повел на прикрытие Севастополя от вражеского воздушного налета старший лейтенант К. Д. Денисов — впоследствии генерал-майор авиации, Герой Советского Союза. Его мемуары — это правдивый рассказ о мужестве и мастерстве морских авиаторов, вместе с которыми автор сражался в небе Крыма и Кавказа, участвовал в разгроме японских милитаристов на Дальнем Востоке. Книга рассчитана на массового читателя.

^[1] Так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце текста книги.

---

В ноябре и декабре 1941 года артиллерийские снаряды противника еще не рвались на аэродроме Херсонес, зато бомбили его многократно. Основу противовоздушной обороны аэродрома составляли 92-й зенитно-артиллерийский дивизион и взвод зенитных пулеметных установок. Вскоре к ним добавилась плавучая батарея в Казачьей бухте.

Чтобы не допустить высадку морского десанта на аэродром, были изготовлены заграждения из колючей проволоки, опускаемые на мелководье и усиленные противодесантными минами. На десантно-доступных участках побережья создавались противопехотные минные поля, которые перекрывались минометным и пулеметным огнем. Личный состав эскадрильи кроме стрелкового оружия получил гранаты и бутылки с горючей смесью. По инициативе инженера эскадрильи В. Г. Попковского и благодаря его изобретательности из подручных средств монтировались различные пулеметные установки для стрельбы по воздушным целям. Огнем с одной из таких самодельных установок был сбит фашистский самолет. А произошло это так.

Два Ме-109, пикируя на аэродром со стороны моря, сбросили бомбы, но на выходе из пике один из них попал под пулеметный огонь, и мы стали свидетелями редкого случая: изрядная часть левого крыла Ме-109 отвалилась, фашист, штопорнув, рухнул в воду рядом с берегом, а отделившаяся консоль крыла по инерции пролетела вперед и упала в районе самолетной стоянки нашей эскадрильи. Осмотр этого обломка показал, что бронебойная пуля, выпущенная с самодельной установки старшиной-оружейником С. М. Шевченко, пришлась в лонжерон[17] крыла, испытывавшего на выходе самолета из пикирования серьезную нагрузку, и тот обломился. Добавлю, что за меткую очередь из «самоделки» Сергей Митрофанович Шевченко был награжден орденом Красной Звезды.

Для летчиков и очередное затишье на фронте не принесло облегчения. Пожалуй, только непогода иногда давала возможность немного сбросить груз усталости да перекомплект пилотов позволял подменять особенно уставших. А таких было немало. Так, частые вылеты на разведку до того измотали Николая Сикова, что однажды, барражируя над Севастополем, он потерял сознание. Самолет вошел в пикирование, и пришедший в себя Николай вывел его в горизонтальный полет только на высоте 50 метров.

Как только позволяла погода, для летчиков сразу же находились цели на земле. 8 декабря срочно подняли группу «илов» и «ишачков» для нанесения удара по войскам противника в районе Дуванкоя, где шли бои за господствующие высоты. Во избежание удара по своим линия боевого соприкосновения обозначалась бушлатами и шинелями — те и другие отчетливо выделялись на запорошенной снегом земле. Разбор результатов этого вылета показал, что отработали авиаторы неплохо: ведь противник пытался здесь улучшить свое положение, а улучшили его после налета авиации наши войска. Это подтвердила поступившая в эскадрилью телеграмма:

"Всему летному составу, участвующему в штурмовых действиях войск противника, командир 4-го сектора обороны генерал-майор Воробьев за успех объявляет благодарность"[18].

А противник все подтягивал и подтягивал казавшиеся порой неисчерпаемыми резервы из глубины, перебрасывал часть сил из-под Керчи к Севастополю, сосредоточивал все больше авиации на крымских аэродромах.

Одну из продвигавшихся на юг крупных колонн вражеских войск наша воздушная разведка обнаружила утром 15 декабря на дороге севернее Симферополя. В воздух поднялись шесть Ил-2, четыре И-16 и шесть Як-1. Несмотря на низкую облачность, «илы» и «ишачки» вышли точно на цель, с двух заходов отбомбились и отстрелялись по ней, после чего взяли курс на свой аэродром.

Немало тревожных минут пережили мы после посадки самолетов, когда убедились, что с задания не вернулся ведомый лейтенанта В. М. Бородина сержант И. Н. Харин. К счастью, именно минут, ибо не прошло и получаса, как со стороны моря показался И-16, летевший на малой высоте с выпущенными шасси. Когда он стал заходить на посадку, мы узнали «семерку» Харина. Что же с ним произошло?

Оказалось, что при выходе из пикирования после второго захода пилоту почудилось, что заглох мотор, винт крутится вхолостую. А поскольку высота была малой и времени на анализ ситуации не оставалось, Харин выпустил шасси и сел прямо перед собой на поле. Казалось бы, действовал правильно. Только вот при посадке вне аэродрома обязан был выключить зажигание, а он этого не сделал. Скапотируй самолет — и пожара не избежать… Однако этот промах спас Харину жизнь.

К самолету уже со всех сторон бежали гитлеровцы, когда мотор заурчал и после нескольких движений сектором газа набрал обороты. Прямо с места Харин повел машину на взлет, на выдерживании задел колесами за копну соломы, поэтому решил шасси не убирать — вдруг они повреждены! Прижавшись к земле, вышел между Евпаторией и Саками к морю, и вот он снова среди своих…

Все стало предельно ясным. Мотор конечно же был исправным, просто при резком выводе машины из пикирования произошел отлив горючего от карбюратора и двумя-тремя плавными движениями сектора газа режим работы мотора легко восстанавливался. Растерянность летчика в достаточно простой ситуации могла привести к тяжелым для него последствиям…

Предвидя скорое очередное наступление немецких войск, командование Севастопольского оборонительного района решило провести 14 декабря с летчиками частей, привлекавшихся к бомбоштурмовым ударам, рекогносцировку на переднем крае. Это мероприятие было новым в практике и в условиях обороны Севастополя, где бои шли чуть ли не за каждый квадратный метр, крайне необходимым. Рекогносцировкой руководил генерал-майор И. Е. Петров, а группу летчиков возглавлял только что прилетевший с Кавказа с шестеркой Ил-2 командир 18-го штурмового авиаполка полковник А. М. Морозов.

Дул сильный ветер, мела пронизывающая поземка, свинцовые тучи, казалось, задевали за коробки развалин Севастополя. Нас спасали меховые шлемы на головах, регланы с цигейковыми подстежками, а на ногах — меховые унты или фетровые бурки. Не будь на нас такого обмундирования, мы наверняка «вымерзли» бы, не добравшись на открытых грузовых машинах до места сбора. А так даже шутили: "Едем на рандеву к генералу Манштейну".

Сапун-гора — точнее, плоскогорье с обрывом в сторону Золотой балки первая точка рекогносцировки. Все кругом изрыто снарядами, в землю вкопано множество блиндажей и землянок с мощными деревоземляными перекрытиями. Местами просматривались замаскированные пулеметные точки и противотанковые орудия. Просвистели неподалеку и разорвались в стороне вражеские снаряды. Нас поторопили на наблюдательный пункт. Сразу же прибыл туда и командующий Приморской армией генерал И. Е. Петров.

— Главный удар, — начал генерал без предисловий, — мы ожидаем из района Бельбек, Камышлы. Здесь же вероятны активные действия противника на направлениях Шули, Нижний Чоргунь и вдоль Ялтинского шоссе на Балаклаву. Полагаю, что вам надо быть в готовности к действиям во всей полосе обороны, а значит, к умелому оперативному маневру небольшими наличными силами, эффективному их использованию на решающих участках в решающее время.

Далее майор, находившийся при командующем, по карте и с привязкой к местности показал основные районы сосредоточения войск и техники противника, основные и запасные позиции наших войск и многое другое. Кратко, четко и понятно был изложен весь круг вопросов, касавшихся совместных действий войск и авиации в ходе предстоявшего сражения.

В такой же последовательности ознакомили авиаторов на второй точке рекогносцировки — Малаховом кургане. Здесь видимость была получше, поэтому хорошо просматривались Мекензиевы Горы, хутор Мекензия, Сахарная Головка и вся Инкерманская долина.

После этого выхода на рекогносцировку генерал Петров провел заключительное совещание.

— Как вы, очевидно, поняли, — сказал он, — противник значительно превосходит нас в силах. Чтобы сдержать его натиск, потребуется и от вас, летчиков, предельное напряжение сил. Не скрою, сухопутные войска рассчитывают на вашу поддержку, желают вам успехов. Я понимаю, что по противнику на переднем крае действовать с воздуха сложно — есть опасение ударить и по своим войскам. А чтобы этого не случилось, дано указание иметь в батальонах белые полотнища для обозначения в моменты ударов с воздуха линии боевого соприкосновения войск. При действиях ночью наши передовые позиции, как и прежде, будут обозначаться световыми сигналами…

За всеми этими, казалось бы, частными указаниями чувствовались детальная отработка предстоявшей операции, готовность войск и их руководства отразить очередной натиск врага. И все участвовавшие в рекогносцировке авиаторы согласились с мнением нашего руководителя полковника А. М. Морозова, заверившего командующего Приморской армией в том, что летчики все задания выполнят с честью…