Анатолий Отян - Служба в потешных войсках ХХ века

• Название: Служба в потешных войсках ХХ века
• Автор: Анатолий Отян
• Жанр: Биографии и Мемуары

Я пишу эту книгу для своих друзей, знакомых, а главное хочу оставить след о своей жизни своим внукам, правнукам. Тешу себя мыслью, что они прочитают её, если правнуки будут знать русский язык. Прочитав её сейчас, кто-то может обидеться на само название.

Почему Доблестную Советскую Армию какой-то младший сержант, пороха не нюхавший, может так оскорбительно называть? Не хочу подвергнуть сомнению героизм солдат, павших на полях сражений и осквернить память о них. Вечная им память и слава! "Мёртвые сраму не имуть". Я не историк и не берусь делать научные исследования в области военной науки. Пусть этим занимаются профессионалы. Но я заявляю со всей ответственностью, что когда я служил, то боевая подготовка была на втором плане. На первом была показуха. Солдаты-десантники стрелять не умели толком. Но об этом позже.

---

Отян пожал плечами и отошёл от двери.

– Куда ты отошёл?

– Вы же не хотите прыгать по моему расчёту.

Пилоты, видя, что Доронин стоит и не прыгает, дали частую сирену – "Отставить прыжок", но в этот момент Доронин выпрыгнул из самолёта.

Анатолий подошёл к пилотам и объяснил ситуацию. Команда выполняла свои прыжки, а Отян из самолёта видел, как Доронин приземлился, вернее приболотился в конце площадки, где протекал ручей. Машину за ним не послали, так как над площадкой висело много десантников, и она могла стать причиной несчастья. Анатолий приземлился в круге, и в этот момент подходил, ругаясь и матерясь, в грязи по колено и мокрый до пояса четырежды Лауреат Сталинской премии, многократный орденоносец, изобретатель многих очень полезных и уникальных приборов и обладатель ещё десятка высоких титулов полковник Владимир Доронин.

И пришла в голову Отяну мысль сказанная, кажется Наполеоном Бонопартом, что от великого до смешного один шаг.

Неожиданно пришло распоряжение на запрет использования парашютов Т-2. Это объяснялось тем, что в Свердловске погиб Мастер спорта Бовшиков. Парашюты срочно отправили на переделку по новому конструкторскому решению. Но команда тренировки не прекратила и прыгала с парашютами ПД-47. Результаты на точность приземления намного ухудшились, но на выполнение фигур в свободном падении замена парашютов почти не повлияла.

В 1960 году должны были проводиться соревнования на первенство ВДВ, после них Первый чемпионат Вооружённых сил СССР по парашютному спорту. В связи с этим прибыли в Тулу и стали тренироваться совместно со сборной дивизии сборная ВДВ, в которую вошли лучшие спортсмены по результатам прошлого года и подающие надежды молодые спортсмены. В этом плане повезло команде Тульской дивизии, так как осталась тренироваться вся её команда, и перевели её жить со всеми в Тесницкие летние лагеря.

Тульская команда сохранила некоторую автономию: за ней осталась закреплённая машина, жили они в отдельной комнате и прыгали в своём составе.

Питались обе команды в офицерской столовой, где обслуживали официантки. Одна из них, приятная женщина лет тридцати по имени Тамара, разносила пищу настолько виртуозно, что казалось у неё в тарелках не суп, а что-то твёрдое, привязанное вместе с тарелками к подносу. Она быстро передвигалась по залу, размахивала подносами, но никогда ничего не проливалось из тарелок и ничего не падало из подносов.

Тамара нравилась мужчинам, имела у них успех и даже происходили некоторые интриги. Один из спортсменов постарше, договорился (как он сам говорил) с Тамарой, что придёт к ней вечером, но когда пришёл, в домике не горел свет, и он постучал в окошко. Когда он уткнулся носом в оконное стекло, то разглядел с той стороны стекла, уткнувшегося также лицо нашего тренера, капитана Евгения Андреева, впоследствии генерала и рекордсмена, чей рекорд прыжка из стратосферы не побит до сих пор. Наш "Ловелас" быстренько смотался, увидев неожиданного конкурента и на следующий день не подавал вида, что он узнал того, кто был у Тамары, рассчитывая на то, что тот его не видел. Но когда Андреев погрозил ему пальцем, он понял, что тёплое место занято и нужно "для своих прогулок подальше выбрать переулок".

Начались сборы, одни из самых интересных в спортивной карьере Отяна.

Тренерами команды ВДВ назначили капитанов Евгения Андреева и Владимира Морозова.

Андреев имел средний рост, голова с высоким лбом, прямым носом и мужественным выражением лица. Он почти никогда не одевал военную форму и держал себя со всеми спортсменами довольно ровно, не показывая обычного армейского солдафонства, но и не опускаясь до панибратства. В нём чувствовалась внутренняя сила и уверенность в себе. Андреев чуть прихрамывал, что стало следствием катапультирования при испытании пилотского кресла. Сразу, при отстреле кресла вместе с Андреевым, оно ему перебило ногу, и ценой невероятных усилий он не только восстановил ногу, которую врачи хотели ампутировать, но по просьбе Андреева оставили в виде эксперимента, и он опять вошёл в строй с одной ногой короче другой на четыре сантиметра. Андреев навсегда вписал своё имя в историю авиации, историю мужества и героизма.

Другим тренером был капитан Морозов, адъютант заместителя командующего ВДВ генерала Маргелова, и обладал всеми присущими качествами служак такого рода: угодничество перед начальством и чванливость с людьми, которыми он руководил, нет распоряжался. У него всегда на лице присутствовала маска превосходства перед другими. Он хотел казаться простым весёлым человеком, но каждый раз всё больше становился непиязненным к другим и по мере успехов команды ВДВ начинал вызывать у ребят чувство брезгливости. Особенно это проявится на сборах в Фергане на следующий год. Он никогда не командовал строевым подразделением и никогда не выступал на соревнованиях, но справедливости ради надо сказать, что прыгал он много, хотя во время подготовки к прыжку очень волновался.

Чувствительность его повышалась многократно. Анатолий проделывал с ним опыт, когда Морозов стоял у двери перед прыжком. Стоило чуть-чуть дотронуться пальцем до парашюта, и он мгновенно реагировал на это, оглядываясь. Но желание заработать больше денег и подняться по службе было у него настолько высоким, что он преодолевал страх.

Впоследствии это сыграло с ним трагическую шутку, повлекшую за собой смерть людей, а ему повышение по службе. Как тренер он ничего спортсменам не давал, так как они умели и знали гораздо больше его.

А он регистрировал результаты. Андреев тоже не вмешивался в тренировочный процесс, наверное считая, некорректным делать то, что он считал для себя любительством.

Нужно сказать, что даже в сборной Союза спортсмены иногда превосходили своих тренеров по умению и знаниям, и тем оставалось фиксировать результаты и поддерживать моральный настрой.

Появилось очень много замечательных ребят по своим общечеловеческим и спортивным качествам. Общение с ними доставляло удовольствие, и несмотря на то, что все они были конкурентами в спорте, в команде ВДВ царила атмосфера дружбы, а может быть и братства.

ВДВ в те времена состоял из семи дивизий: Тульской, Каунасской, Псковской, Костромской, Витебской, Дальневосточной и Островской учебной, в которой первогодки обучались сложным армейским специальностям, а затем распределялись в другие дивизии. Несомненным фаворитом считалась команда Костромской дивизии, с Мастерами спорта Владимиром Бессоновым и Николаем Соболевым. Володя Бессонов, небольшого роста, круглолицый обладал весёлым характером, тонким юмором, прекрасно фотографировал и благодаря ему у Анатолия осталось много фотографий, составляющих особую ценность среди тысяч фотографий которые позже он делал сам.

В прошлом году Бессонов отличился на всесоюзных соревнованиях в составе команды ВДВ (на которые Отян не попал из-за своей службы в штукатурных войсках), где завоевал серебренную медаль по одному из видов программы и стал Мастером спорта. И это будучи солдатом-первогодком.

Коля Соболев, высокий парень, сибиряк, уравновешенный, спокойный, с курчавыми волосами на большой длинной голове служил третий год, и мечтал скорее демобилизоваться и уехать к себе на родину, в Сибирь, где он ещё до армии работал в пожарной авиации.

Во всей команде ВДВ было десять ребят, которые служили последний год и стремились скорее, как и все срочники, демобилизоваться.

Во время обеда в офицерской столовой, которая была заполнена наполовину спортсменами, наполовину офицерами, вошёл полковник Щербаков. Он держал в руках письмо и, подняв его кверху, обратился к Отяну:

– Если бы ты не обедал, я бы тебя заставил танцевать. Вот тебе письмо от очередной поклонницы.

Весь зал обернулся в сторону Отяна, улыбаясь с определённым значением, но тот не смутился, понимая, что письмо пришло от жены и его передали Щербакову из эскадрильи.

 Взяв в руки запечатанный конверт, Отян увидел незнакомый, и по всей вероятности, женский почерк. Письмо отправили на адрес штаба дивизии, а именно: г. Тула, вч 55599, Анатолию Отяну. Анатолий почувствовал какую-то интригу и открыл конверт. В нём было коротенькое в несколько строчек письмецо: (орфография сохранена)

"Уважаемый Анатолий здравствуйте. Миня зовут Виалета. Я ваша болельшица. Я увидела вашу фотографию в журнале совецский воин и вы мне сразу понравились. Я щас отдыхаю в соседним доме отдыха и хочу с вами познакомится паближе. Я сегодни буду в беседке возли тенисной площатки в 9 часов вечера. Если хочишь приходи".

С Отяном за столом сидели солдаты первогодки, одесситы, которые служили в комендантской роте при штабе дивизии: Володя Шарапов и Шурик Карпенко. Оба они себя сами назвали "Слоны", и только так и обращались друг к другу. Естественно, все другие тоже их называли слонами. Отян имел неосторожность показать письмо Шарапову. Тот был экспансивный хлопец и стал неприлично хохотать на всю столовую.