Анатолий Отян - Добро Наказуемо

• Название: Добро Наказуемо
• Автор: Анатолий Отян
• Жанр: Современная проза

Книга об эмиграции, эмигрантах, о любви и подлости и о многом другом.

---

Котик быстро усвоил все премудрости и начал работать самостоятельно. На третий день он выбрал время и подъехал к объекту, ремонтируемого его бригадой. Ребята сначала не поверили своим глазам, таково их было удивление. На следующий день Семён созвонился с Верой, она отпросилась на пару часов на работе, и они встретились дома. Свидание их прошло очень быстро, и так было пару раз в неделю.

Но через месяц Семёну разрешили ночевать дома. Чтобы машина стояла в безопасном месте, Котик попросил служащего по режиму договориться с пожарным депо, находящемуся в трёхстах метрах от дома, чтобы он ставил машину на ночь у них во дворе. Там пошли навстречу, а двор «пожарки» был большой и машина с государственными номерами никому здесь не мешала.

Девять месяцев пролетели быстро и Семён благодарил судьбу, что всё, наконец, закончилось. Он включился в работу своей фирмы, которая благодаря усилиям Панайоти не развалилась.

Летом Котики решили съездить в Одессу к родителям.

Марина получила письмо от отца, в котором он писал, что счастлив, что, наконец, он узнал её адрес и получил возможность общаться. Он несколько раз пытался ей позвонить, но телефон то не отвечал, а то шли какие-то странные гудки и по-немецки что-то говорили, наверное, автомат, а немецкого он не знает. Вот если она позвонит, тогда у него на дисплее телефона высветится её номер, и он сможет ей звонить. Он имеет компьютер и его электронный адрес такой-то. Она может смело ему писать, так как доступа к его почте никто не имеет.

Ему очень понравились фотографии, особенно хороша Светочка, а Маринина фотография очень мелкая, тем не мене он узнал в ней красивую женщину, сидящую в третьем ряду, когда он получил от неё письмо. О своей жизни Раевский ничего не писал, а в конце только написал, что всё в письме рассказать не сможет, и надеется, что сделает это при встрече. Приглашал приехать в Москву.

Марина прочитала письмо и задумалась. Рада ли она тому, что восстановилась связь с отцом, о которой она столько лет мечтала? Или вот этому письму, в котором очень много недосказанности и какой-то неискренности? Только одно место, в котором Раевский (она про себя его так и назвала) пишет, что в Соединённых Штатах вышел сборник его стихов на английском языке, и что американцы неплохо за него заплатили, звучало горделивой естественностью человека, привыкшего к славе и успеху. Марина подумала, что хотела бы поехать в Москву, но ехать в гости в дом к человеку, которого она совсем не знает и не знает как отнесутся к ней его домашние, о которых отец ничего не пишет, по крайней мере не совсем удобно. Вот если он приедет, и она найдёт с ним общий язык, да и Света станет старше, тогда может быть.

Марина ответила электронной почтой, что рада письму, но приехать не может, а если Владимир Сергеевич может, то пусть приезжает сам.

Она будет рада.

Их переписка по интернету носила вялотекущий характер. О своей личной жизни Раевский сообщил, что был три раза женат, с третьей живёт сейчас, имеет двух сынов от первых браков. Несмотря на громкий успех в поэзии и хорошую работу в качестве редактора толстого журнала, в личной жизни счастья нет, как не было его у многих поэтов, и в качестве примера привёл несколько имён великих поэтов.

"От скромности мой папаша не умрёт и даже не заболеет", — подумала Марина. Раевский сначала с восторгом писал об успехах молодости, а потом восторги сошли на нет, так как сейчас журнал им редактируемый не покупают, тираж мизерный и только приносит убытки.

Стихи пишет на английском для заработка, и спасибо друзьям, помогающим разместить их в печатных изданиях за границей.

Марина не знала о чём писать. Её письма были короткими и в основном о Свете и проведенном времени вместе с ней.

Переписка становилась всё реже, но пришло сообщение, что Раевский вылетает во Франкфурт на Майне и спрашивает Марину, сможет ли она его встретить. Если не сможет, то он попросит своих знакомых, которые его привезут к ней, но он не хочет создавать вокруг себя ажиотаж и едет инкогнито.

"Прямо-таки ажиотаж, барьеры снесут его встречая. Тоже мне Лев толстой приехал", — съехидничала про себя Марина, но ответила, что очень рада и непременно встретит. Предупредила, что после таможенного досмотра пусть стоит на месте и не пытается её найти.

Бывают случаи, когда пассажиры выходят не в том месте, которое обозначено на табло. Марина сказала Свете, что поедет встречать сама, но та заупрямилась и сказала, что имеет право встретить своего дедушку, которого никогда не видела. Марина согласилась с доводами дочки, и взяла её с собой.

Самолёт прилетел вовремя, из автоматически раскрывающихся дверей выходили пассажиры рейса Москва-Франкфурт. Некоторые из них проходили мимо встречающей толпы быстро, другие искали глазами встречающих и увидев их, махали свободной от багажа рукой, улыбались, третьи тревожно останавливались, не зная что им делать дальше. Каждый раз увидев пожилого мужчину, Света спрашивала мать:

— Это дедушка?

— Нет, я тебе скажу когда он появится.

Наконец из двери вышел высокий, чуть сутулившийся мужчина с большим чемоданом на колёсах и сумкой.

— Вот дедушка, — кивнула в сторону Раевского Марина, и Света побежала вокруг заграждения ему навстречу, а он искал глазами и не находил ту, которая должна его встретить.

— Дедушка, — услышал Раевский перед собой, остановился, поставил на пол чемодан и сумку и поднял Свету на руки.

За ними сразу образовалась пробка из людей, так как они ещё не прошли ограждение из ленты на переносных столбиках. Марина увидела эту ситуацию и поспешила навстречу, но толпа молчала и только какая-то женщина почти выкрикнула по-русски:

— Нашёл место где остановиться!

Все посмотрели на неё удивленно осуждающе, а молодой парень передвинул один столбик, и толпа, обтекая Раевского с внучкой на руках, пошла на выход. Марина подошла к краю заграждения и помахала рукой. Раевский поставил Свету, взял сумку и чемодан, вышел из загородки, обнял Марину и поцеловал её в щеку.

— Вот мы и увиделись, дочка.

— Я Вас давно увидела, а встретила только вчера.

— Называй меня на ты, Марина.

— Сейчас не могу, нужно привыкнуть. Вот для неё дед — ты. Они тут всем тыкают.

— Ты, мама, не права. Воспитательница Моника в киндергартене запрещает нам называть взрослых на ты.

Когда они сели в машину и поехали, Раевский помолчал и потом сказал:

— Какие же мы разные. Остановись я вот так в нашем аэропорте, то получил бы по полной программе. А здесь толпа молчала.

— Ну да, нашлась же одна, которая возмутилась, и та русская.

— Но надо сказать, что и немец так бы не остановился. Так же?

— По разному бывает. Просто они воспитаны лучше. Культурнее нас, — заметила Марина.

— Я объехал всю Россию и видел, что в глубинке люди уважительно относятся друг к другу. Иду я как-то и остановился, уступая дорогу женщине с коромыслом и вёдрами. А она мне говорит, чтобы я проходил, потому что у неё вёдра пустые. Здороваются там со всеми. Дома не закрывают на замок. Мне хозяйка, у которой я остановился, говорила, что замок в руках никогда не держала.

— Читала я об этом вашем сборнике. Могу рассказать наизусть.

— Неужели, — искренне удивился Раевский, — я и сам их не помню. А ещё что ты знаешь?

— Всё. Всё, что было в печати.

Раевский молчал. Он всегда думал о том, почему его жёны и сыновья не знают его стихов? Да что там не знают, они их не читают и не читали. Он давно понял, что поэты пишут потому, потому что птицы поют. Иначе не могут жить. Но птицы всегда поют для любимых, а поэты хотели бы, чтобы их слушали любимые, но это бывает редко.

Рядом с квартирой, в которой жила Марина стояли двухкомнатные меблированные апартаменты, которые санаторий сдавал приезжим, лечившимся за свой счёт, или отпускникам, предпочитающим горный воздух городскому. Сотрудникам санатория делалась существенная скидка в цене, и Марина на неделю сняла их для Раевского. Она сначала не хотела писать в заявлении, что для отца, но тогда цена была бы значительно дороже. Когда они приехали и поднялись на этаж, то к удивлению Марины увидели, что хаусмастер вставил в специальную рамку табличку на дверь — "Wladimir Raewskiy". Марина завела отца в апартаменты, предложила пару часов отдохнуть, а потом они будут ужинать, но он от отдыха отказался, и спросил Свету не пойдёт ли она с ним прогуляться по парку? Света с радостью согласилась, и Раевский достал из сумки коробку с куклой. Света, затаив дыхание, открыла коробку и ахнула. Она не могла вымолвить ни слова, а только посмотрела на мать счастливыми глазами и обращаясь к деду протянула:

— Danke!

Марина посмотрела на куклу и сразу поняла, что она изготовлена в Германии и что она из тех штучных изделий, изготовленных мастерами-кукольниками, чьи произведения хранятся в музеях, а в продажу идёт не более девяти экземпляров. Цена их может доходить до нескольких тысяч марок.