Дэвид Хэлберстам - Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил

• Название: Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил
• Автор: Дэвид Хэлберстам
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил

Книга известного американского журналиста, лауреата престижнейшей Пулитцеровской премии, посвящена величайшему баскетболисту современности – "Его воздушеству" Майклу Джордану. В документально-литературном повествовании представлены все наиболее яркие моменты жизни и игровой карьеры этого блестящего спортсмена.

---

За то несправедливое решение заплатил впоследствии Лефти Дризелл, тренер студенческой сборной штата Мэриленд. Примерно три года спустя, когда Джордан заканчивал третий курс, «Каролина» играла в гостях с «Мэрилендом». В конце упорного матча Майкл, получив блестящий пас от Сэма Перкинса, понесся к кольцу соперников и положил мяч в корзину так эффектно, как ему редко удавалось за всю его спортивную карьеру. Рою Уильямсу в эти секунды почудилось, что над кольцом взмыло все тело Майкла – от головы до пят. Вообще этот прием стал у него коронным и запечатлен на многих видеозаписях. «Никогда не видел, чтобы студент колледжа так издевался над соперниками, – вспоминал Майкл Уилбон, в то время молодой еще спортивный журналист, писавший для газеты «Вашингтон Пост». – Майкл, наверное, вышел из себя. Не знаю, что его разозлило, но все равно, такое шоу было с его стороны удар под дых». Уилбон не знал, что у Джордана старая обида на Бранча, одного из игроков «Мэриленда». Понял суть выходки Майкла, наверное, только Базз Питерсон, наблюдавший за игрой. Он-то уж знал, что его друг никому не прощает неуважения к своей личности. Так он отплатил Бранчу (а невольно и его тренеру). Он считал, что Адриан не должен был три года назад принимать приз самого ценного игрока.

Летом 1980 г. произошло еще одно памятное событие. Джордана и Питерсона пригласили в команду, выступавшую в рамках предолимпийской программы в Сиракьюсе, штат Нью-Йорк, на национальном спортивном фестивале. Там собрались 48 юных баскетболистов. Команды формировались по регионам. Восток играл против Запада, Север – против Юга. В качестве менеджера выступал Тим Найт, сын известного тренера из Индианы Боба Найта. Тиму было всего лишь 18 лет, но, поскольку все детство он провел в спортзале со своим отцом, глаз на таланты у него был наметанный. Вернувшись домой из Сиракьюса, он как-то сказал отцу, что видел молодого человека, который скоро станет лучшим игроком страны среди студентов. Боб Найт поинтересовался, кто это такой. «Паренек по имени Майкл Джордан. Он уже подписал контракт с университетом Северной Каролины», – ответил Тим.

Через несколько дней Боб Найт позвонил Дину Смиту. Поговорив с ним о том о сем, он как бы невзначай заметил, что, по слухам, Смит скоро должен заполучить какого-то суперталантливого игрока. Как позже вспоминал Найт, Смит сделал вид, что не понял, о ком речь, и начал что-то говорить о Баззе Питерсоне, который, кстати сказать, был тогда известней Майкла Джордана. Найт быстро среагировал: «Нет, этого парнишку зовут Майкл Джордан». И почувствовал, что его собеседник на другом конце провода затаился. «А почему вы спрашиваете о Джордане?» – поинтересовался Смит. «Мой сын Тим видел, как он играл в Сиракьюсе, и говорит, что он станет лучшим во всем нашем студенческом баскетболе».

«Ну что ж, надеюсь, – ответил Смит, уже тогда старавшийся утихомирить шумиху вокруг Джордана и отвлечь от него внимание прессы. – Знаете ли, за ним пока еще не очень гоняются. Он местный, из Уилмингтона. На фестиваль взяли его, можно сказать, случайно».

«И все же Тим думает, что у вас растет великий игрок», – закончил разговор Боб Найт.

Прошло несколько лет. Дин Смит и Боб Найт встретились на заседании комитета, рассматривавшего кандидатуры в олимпийскую сборную США Им предстояло решить судьбу двух парней, о которых никто еще почти ничего не знал. Правда, Тим Найт, учившийся тогда в Стэнфордском университете, видел их обоих в игре. Отец, заглянув в блокнот сына, узнал, что тот занес их в разряд весьма средних игроков, и сообщил об этом Смиту.

«Ну что же, – выслушав его мнение, сказал Дин Смит, – не знаю, хорошо ли вы знакомы с Тимом Найтом, но, по-моему, если он сказал, что играть они не умеют, значит, так оно и есть».

Глава 6. Чепел-Хилл, 1981 г.

В 1981 г., когда свежеиспеченный первокурсник Майкл Джордан появился в университетском студгородке, Дин Смит пребывал в зените своей славы. Его тренерская программа считалась лучшей в стране и служила образцовым учебным пособием по баскетболу. И это еще при том, что руководимая им студенческая команда пока еще не выигрывала национальный чемпионат. Боб Райан, старейшина журналистского корпуса, освещавшего события в НБА, заметил однажды, что Смиту больше хлопот доставлял выбор игроков, а не их вербовка. Он имел в виду, что программа, созданная Смитом, была столь насыщенной и динамичной, что он мог позволить себе роскошь выбирать тех игроков, которые были ему нужны и соответствовали критериям его концепции баскетбола, а не просто талантливых ребят, которые могли бы и не вписаться в его программу, не выдержать ее чрезвычайно строгих требований. Такое замечание маститого журналиста польстило бы любому тренеру (впрочем, это была не столько лесть, сколько чистая правда), но Дин Смит, прочитав эти строки, пришел почему-то в ярость.

Специалистов, приезжавших в «Каролину» познакомиться с ее тренером и игроками, удивляло многое. Например, удивительно спокойная атмосфера, в которой проходили тренировки. Почти полную тишину нарушали лишь звенящие отскоки мяча и крики «Эй, новичок!», адресуемые первокурсникам, которые возвращали на площадку мяч, вышедший из игры. Порой слышался короткий свисток, означавший конец одного упражнения и начало другого. Раздавалось также тяжелое дыхание игрока, на пределе сил добиравшегося до финиша, – Смит, требовавший от своих воспитанников прекрасной физической формы, гонял их без устали. Что еще удивляло визитеров, так это продуманная до мельчайших деталей организация тренировочного процесса. График занятий вывешивался каждое утро, и все было расписано буквально но минутам. Рик Карлайл, игравший в свое время против «Каролины» за команду из Вирджинии и ставший позднее помощником тренера профессионального клуба, был приглашен в Чепел-Хилл ознакомиться с программой Смита. Многое для него стало настоящим откровением. И то, что на тренировках не пропадало даром ни одной секунды. И то, что за боковой линией площадки постоянно находился кто-то из менеджеров, сигнализирующий на пальцах, сколько минут отведено на каждое упражнение. Задумавшись, почему каролинцы столь спокойны и собранны в каждом, даже самом ответственном официальном матче, Рик сразу же нашел ответ: в спортзале постоянно отрабатывались все игровые ситуации. Например, такая. До конца встречи остается 4 минуты, а «Каролина» проигрывает 6 очков. Что делать? Дин Смит предлагает свой вариант, как всегда беспроигрышный. Да, подумал Карлайл, «Каролину» не застанешь врасплох. У нее на все есть ответные ходы.

Никому, конечно, не разрешалось опаздывать на тренировки. Не допускалось ничего, что могло бы хоть в малейшей степени повредить команде. Когда каролинцы отправлялись на выездной матч, игроки должны были быть безупречно одеты и, естественно, ни в коем случае не опаздывать. Ребята заранее сверяли часы по «точному времени Гатриджа», в честь Билла Гатриджа, старшего помощника Дина Смита, который часто сопровождал команду в ее турне.

Когда Джордан учился на первом курсе, произошел такой характерный эпизод. Автобус, везший команду на соревнования, отправлялся в точно назначенное время. Водитель уже завел мотор, когда поблизости затормозил автомобиль, за рулем которого восседал Джеймс Уорси, звезда команды. Перед ним зажегся красный свет, и поравняться с автобусом Уорси уже не мог. Ждать его не стали, и Джеймс ехал следом, с ужасом представляя, какая выволочка его ждет.

Или другой случай. Три игрока стартовой пятерки опоздали на три минуты на предматчевый ланч: задержались в парикмахерской и все свалили, конечно, на нерасторопного парикмахера. Их тут же вывели из стартового состава, позволив, правда, поиграть в первой четверти – но, как бы в издевку, ровно три минуты.

Дин Смит предпочитал сам отвечать за все и сам всем занимался. Он не любил сюрпризов, поэтому дела в команде шли под его постоянным контролем. Он создал строгую иерархическую систему – каждый терпеливо дожидался, когда придет его очередь подняться на следующую ступеньку. Например, тренер, принимая решение, в каком отеле остановится команда или в каком ресторане она будет обедать, советовался со студентами последнего курса, а первокурсники стояли где-то у подножия иерархической лестницы, даже ниже менеджеров. Когда мяч выходил из игры, кто-нибудь кричал: «Новичок!», и за мячом бросался первокурсник, а не менеджер. Даже перерывы между тренировками проходили по строгой схеме. Сначала отдыхали три минуты, утоляя жажду, четверокурсники. Через полминуты их сменяли третьекурсники. Потом через минуту спешили на водопой второкурсники, и уже когда до окончания перерыва оставалась минута, тренер, будто спохватившись, разрешал попить колы первокурсникам.

Вообще все подчинялось концепции командной игры и строжайшей игровой дисциплине – импровизация, бахвальство индивидуальным мастерством и прочее «вольнодумство» всячески пресекались. Люди, хорошо знавшие Дина Смита, были уверены, что он скорее согласится проиграть матч, чем предоставить игрокам полную свободу действий. Смит сознательно шел бы на такие жертвы, поскольку считал, что в многолетней марафонской гонке победит только сплоченная команда, а не созвездие ярких индивидуальностей. Он также полагал, что привычка к дисциплине и полной самоотдаче, неприятие эгоизма с годами сослужат его игрокам хорошую службу. Открытое проявление эмоций не поощрялось. Если игрок допускал технический фол, на следующей тренировке он тихо сидел на скамейке запасных, потягивая кока-колу, а его товарищи наматывали лишние сотни метров, искупая тем самым его прегрешения.