Николь Розен - Две недели в июле

• Название: Две недели в июле
• Автор: Николь Розен
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-386-01459-9

Клер и Марк уверены, что любят друг друга. Они знают, что обязательно будут вместе. Навсегда. На всю оставшуюся жизнь. А пока… Пока они хотят провести вдвоем две замечательные июльские недели. Этот долгожданный отдых нужен для того, чтобы стать еще ближе и чтобы окончательно все решить.

Марк везет Клер к себе домой. Вот только место Клер в этом доме давно занято…

---

Когда она сказала, что посещает психоаналитика — совершенно случайно, обычно она избегает об этом говорить, — это произвело неприятное впечатление. Марк, конечно, знал с самого начала, но, очевидно, не сообщил им. Да? Зачем? — спросил Клеман. Странный вопрос. Обычно такой вопрос не задают. Она чуть не ответила, что это его не касается, но это было бы слишком агрессивно, и она предпочла сдержаться. Потому что ей это надо, потому что это ей интересно. И это тебе помогает? — в свою очередь спросила Бланш. Да, мне это очень полезно, даже необходимо. И очень интересно. Они все молча смотрели на нее в течение нескольких минут.

— Но статистика доказывает, что это обман, — первым нарушил молчание Клеман, — что психоанализ не лечит. Что психология поведения и медикаментозное лечение помогают гораздо больше.

Господи, подумала она. Чего он от меня хочет? У нее не было ни малейшего желания спорить. Она прекрасно знает, что они уже заранее предубеждены и никакие аргументы не смогут их поколебать.

— Послушай, — вздыхает она, — я не собираюсь приобщать тебя к психоанализу. Такие споры ни к чему не ведут. Я могу только сказать, что это самый интересный опыт, который я переживаю в своей жизни, и к тому же он мне очень помогает.

— У тебя невроз? — подает голос Эмилия.

Клер не может сдержать смех:

— А у тебя нет?

— Конечно нет. А если бы и был, о психоанализе я бы подумала в последнюю очередь. Каждую неделю нести деньги какому-то шарлатану, который не произносит ни слова или дает свою интерпретацию! Ни за что!

Эмилия была возмущена, даже рассержена, выпустила все свои коготки.

— Ну и прекрасно. Никто не заставляет.

Ей хотелось прекратить разговор. Пусть поговорят о чем-нибудь другом. Ее утомляло столкновение с таким предвзятым мнением, с таким незнанием и недоброжелательностью. Но этим дело не кончилось. Ей пришлось терпеть их нападки, особенно Клемана, который явно находил в этом удовольствие. Вспомнили все: и невроз самого Фрейда, и громкие провалы психоанализа, и нечестность психоаналитиков. Она слышала все это уже много раз. И тогда она неосторожно сказала, что они проявляют слишком уж большую враждебность, за этим наверняка что-то кроется. То, что выходит за рамки простого обсуждения, и о чем они, вероятно, не догадываются и сами.

Тогда они заулыбались. Их этим не возьмешь. Объяснять их поведение с позиций психоанализа, который они отрицают, неправомерно. Не так ли? Может быть, ответила она, злясь на себя, что ввязалась в спор. Но я не ищу аргументов, и этот спор меня не интересует. Я не хочу его продолжать с теми, кто заранее настроен враждебно.

На этом и остановились, но у нее осталось неприятное впечатление, усугубившееся из-за поведения Марка. Он ничего не сказал, но было ясно, что он думает так же, как они. Когда она рассказала ему об этом в первый раз, она уже тогда отметила его сдержанность. Тебе это действительно нужно? — спросил он. Да, действительно, ответила она, и он не стал углубляться. Только потом стал развивать мысль, что все эти проблемы можно решить, изменив образ жизни. И что именно так ему всегда и удавалось сделать, с Бланш и Клеманом. Она не стала спорить. Тогда она еще плохо представляла себе их жизнь. Но в тот вечер, когда они остались одни, он снова завел этот разговор. Как давно? Так ли это нужно? Может, теперь она обойдется без этого? Нет, она не может, не хочет. И ее беспокоит давление, которое на нее оказывают в этом вопросе.

Она также отдает себе отчет, что ей часто приходится оставлять при себе размышления, которыми она хотела бы поделиться с Марком, потому что они окрашены психоанализом. Так, однажды ей пришла в голову мысль, что он влюбился в нее, потому что ее зовут Клер, а это недалеко от Бланш.[1] Конечно, это может быть просто случайностью, даже наверное это случайность, но ей показалось забавным порассуждать на эту тему, обсудить ее вместе с ним. Может, это привело бы их к большему пониманию той связи, которая существует между ним и этой женщиной. Она также задумалась об имени Мелани, которое они выбрали для дочери. Черное против белого?[2] Но она оставила свой вопрос при себе. С Жеромом они все время вели подобные разговоры. С Марком нельзя даже об этом подумать. Она чувствует, что ему хотелось бы, чтобы она стала такой же, как он, как они. Приняла их взгляды, прониклась их интересами. Отказалась от своих, особенно тех, которые ему не нравятся.

Вчера, когда все уехали, было около пяти часов. Они остались вдвоем, и впереди у них был длинный вечер. Как было в их первую встречу, а потом два раза у нее и один раз у него. Она сохраняла об этих вечерах, полных любви, волнующее воспоминание и мечтала пережить это снова. Такая перспектива заставила ее даже забыть тревогу, которую она испытала, когда предложение Бланш не вызвало у Марка никакого энтузиазма. Может, он хотел все же показать ее родителям Бланш…

Все сели в машину и уехали в деревню. Она хотела приготовить ему ужин, чтобы хоть намекнуть, какая может быть у них совместная жизнь. Проявить свои кулинарные способности. До сих пор такого случая не представлялось. В полдень они ограничиваются простой едой, которая не требует особых талантов в смысле готовки. А ужином занимается Бланш, никому не уступая своей привилегии. Несколько раз Клер предлагала Бланш сменить ее у плиты, но Бланш никогда не соглашалась. Нет, не стоит… Она уже привыкла… Возможно, ей нравятся комплименты, которые она каждый раз слышит после ужина.

В лавке Клер не знала, на чем остановить свой выбор, на баклажанах или артишоках. Спросите у вашего мужа, сказал ей продавец, и это было забавно и приятно. Клер подумала, что когда она влюблена, то превращается в маленькую девочку, которая думает о свадьбе и прекрасном принце. И о колдуньях… Она повернулась к Марку с улыбкой, хотела разделить с ним этот приятный момент, сделать его соучастником своей шутки и радости. Но он не улыбался.

— Не придумывай лишнего, — сказал он холодно. — Мы еще не поженились и пока не собираемся это делать. Я плохой кандидат в мужья.

Она была глубоко обижена. За кого он ее принимает? Он что, даже не может пошутить на эту тему, сразу чувствует себя в опасности? Она обиделась на него. Но потом постаралась забыть неприятное впечатление, чтобы не портить вечер, который они проведут вместе. И вечер был прекрасным и счастливым, она не может этого не признать.

Завтра они уедут на целый день. Еще одна возможность побыть только вдвоем, без остальных. И, как она надеется, поговорить наконец о будущем. Потому что дни проходят. Ее отъезд все ближе и ближе, скоро они снова разлучатся, как и прежде. Что-то изменилось? Она может надеяться? Клер чувствует, как ее охватывает тревога. Думает о том, что сказал ей вчера по телефону Жером. Новости о мальчиках, день и час их возвращения в Париж.

— Ты остаешься в горах? — спросила она.

— Да, еще на неделю, а потом возвращаюсь на работу. А что?

— Ничего. Просто так.

Один ли Жером? Или уже с другой женщиной? Она не осмелилась его спросить. Мальчики расскажут.

— А как ты? Все в порядке?

Он не знает, где она, с кем. Она еще ничего не говорила сыновьям, хотя очень хотела объявить им новость. Хорошо сделала, что сдержалась. Еще рано.

— Да, да. Поговорим, когда вернешься. Хорошо?

— Хорошо, целую.

Они прощаются, говоря друг другу «целую», как это делают добрые друзья.

Новая волна тревоги накатывает на нее. Жером ушел, она потеряла его. Жером… Она любила его голос, смех, то, как он говорит. Сейчас ей надо заснуть. Уже поздно принимать снотворное, иначе завтра можно проспать весь день. Она ищет тепло тела Марка. Но и это не согревает ее. Скорее бы наступило завтра и разошлись все ночные тени.

11 Бланш

25 июля

Как тихо в доме, думает Бланш. Ни звука. Даже птицы в саду умолкли. Жгучий полуденный свет пробивается сквозь опущенные жалюзи, прочерчивая полоски в затемненной спальне. Какая приятная тишина… Бланш закрывает глаза. Клеман повез Мелани к бабушке и дедушке, Эмилия где-то в глубине сада. Можно еще поспать. Хорошо, что в тот вечер я оставила их одних. Да еще этот день. Без нас. Что они сейчас делают? Она представляет их в какой-нибудь деревне или сидящими под деревом у дороги. Остановились, наверное, перекусить.

Хорошо, что я приготовила им корзинку с провизией. Помидоры, крутые яйца, хлеб, ветчина — все было заботливо завернуто в клетчатые салфетки. Сегодня утром, когда она принесла им эту корзинку, она увидела во взгляде Клер, что это ее тронуло. Ну, зачем же, мы купили бы что-нибудь по дороге. Ну что вы, это доставило мне удовольствие. Марк покачал головой, и она прекрасно поняла, о чем он подумал. Она неисправима, моя дорогая Бланш. Всегда готова оказать услугу. Он улыбнулся так, как улыбался только ей. Детской невинной улыбкой.

Быть доброй легко и приятно. Это успокаивает. И вот уже проходит напряжение, которое держало ее несколько дней с момента появления Клер. Она снова спит, не просыпаясь от кошмаров, черные мысли не одолевают ее посреди ночи. Какое облегчение, что прошел страх. Она больше не боится. Не боится, что Клер отнимет у нее Марка. Достаточно было с ним поговорить, обсудить простые, очевидные вещи — все, что делало его переезд в Париж невозможным. Да и как она могла вообразить, что это возможно? Не так просто сменить университет, особенно когда ты занимаешь там такое почетное и завидное место. А все другие обязанности Марка, все эти общества и ассоциации, в которых он участвует, его политическая деятельность? А весь круг их друзей? Нельзя одним махом отбросить то, что в течение долгих лет составляло твою жизнь. И самое главное, нельзя покинуть тех, с кем не расставался никогда, даже в самые худшие времена. Никто и ничто не могло разлучить их до сих пор. Нет, он не уедет из-за Клер. Бланш ведь видела, что после их разговора он изменился. Погрустнел, стал озабоченным. Очевидно, что он понял, даже если это было непросто. И это хорошо. Надо было поставить его перед реальностью. У него есть ответственность. Она, Бланш, просто обязана была это сделать. Было бы непорядочным оставить Клер с ее иллюзиями. Это было бы плохо. А она только выполнила свой долг, когда напомнила ему об этом. В их маленькой группе она сыграла ту роль, которую играла всегда. Она — их совесть. Во времена Ирен именно она не дала всему развалиться, сделала так, что они не расстались. Даже ценой своих собственных страданий.