Павел Торубаров - Дурная привычка

• Название: Дурная привычка
• Автор: Павел Торубаров
• Жанр: Боевая фантастика

…Блаженное забытье закончилось неожиданно. Капитан пришел в себя от того, что кто-то его ощупывал. Сталкер открыл глаза и увидел перед собой уродливое лицо бюрера. Сверху пробивался свет, наверное, там наступил день. При тусклом освещении карлик выглядел еще более отвратительно, чем обычно. Как ни странно, бюрер был один. Обычно карлики-телекинетики кочуют по подземельям целыми таборами, устраивая стойбища в подземных залах. Этот же был без компании. Капитан слышал, что перед сменой стоянки бюреры, как крысы, высылают вперед разведчиков. Наверное, с одним из таких пионеров Выпь и столкнулся…

---

Отлетевший к стене кровосос встряхнул головой, после чего вскочил на ноги, заверещал, и пропал — перешел в режим невидимки. Ну, я-то к этому был готов, и у меня имелось, чем кровососа огорошить. Как говорил один юморист: «у нас с собой было»! Как только кровосос начал мерцать, я включил систему активного камуфляжа. Так что в воздухе мы растворились с мутантом одновременно. Только, у меня теперь преимущество — он меня видеть не мог, и ему приходилось опираться на другие органы чувств, а я его — запросто. Ну, «запросто», конечно, с натяжкой, но лучше, чем он меня. На экране тепловизора кровосос выделялся светлым контуром, на несколько градусов теплее окружающего воздуха. Не идеал, конечно, но удобнее, чем пытаться зафиксировать невидимку невооруженным глазом.

Кровосос был метрах в пяти от меня, озираясь и пытаясь понять, куда делся его противник. Я стоял и не шевелился, сознавая, что стоит мне двинуться, как мутант меня рассекретит. Наконец, какая-то мысль пришла кровососу в голову, и он, раскинув руки, двинулся на меня. Мне ничего не оставалось делать, как поднять автомат и начать стрелять. Как только я шевельнулся, мутант это заметил и кинулся в мою сторону. Вторая половина рожка «Грозы», прошившая моего противника, сильно ухудшила его настроение и самочувствие. Мутант вторично отлетел к стене, замерцал и материализовался на полу. Он тяжело дышал: состояние невидимки требует много энергии, которая кровососу сейчас нужнее для регенерации. Все-таки, две очереди в упор, даже для кровососа многовато.

Я перезарядил «Грозу». В ответ на мои действия мутант вскочил, и попытался меня атаковать, но получил третью очередь, после которой вновь вернулся к стене и уже не делал больше попыток подняться. Я приблизился к кровососу. Тот сидел, привалившись к стене, и тяжело дышал. Грудь его была разворочена в кашу, и из нескольких ран толчками вытекала густая черная кровь. Мутант поднял глаза, точнее — один глаз. Второго он только что лишился, и на его месте зияла воронка, заполненная черными комками уже свернувшейся крови.

Регенерация у мутанта шла безумными темпами, недоступными пониманию человека. Я всего-то несколько секунд разглядывал поверженного врага, а глазница уже начала затягиваться, да и раны на груди выглядели не так ужасно. Я прекрасно понимал, что оставь мутанта еще на несколько минут, то мне потом вновь придется иметь дело с грозным противником. Пусть и ослабленным, но не менее опасным.

Я отключил камуфляж и взглянул, с безопасного расстояния, в единственный глаз мутанту. Однако, кроме ненависти, всколыхнувшейся в его глубине, ничего прочесть не смог. Вспомнил меня кровосос или нет, не это сейчас главное. Самое главное, что я его узнал. Я поднял автомат и одной длинной очередью прекратил существование мутанта на Проклятой Земле. Долги надо отдавать…

После этого я подошел к Сержу. Тот был без сознания, но дышал ровно, хотя и тяжело. Я снял с него шлем и увидел, что лицо напарника было в крови. Источник кровотечения нашелся сразу — рассеченная бровь. Ничего странного, до свадьбы заживет! Однозначно!

Я положил Сежа на пол, встал на колени возле раненого, отложил автомат и вынул из подсумка аптечку, намереваясь привести напарника в чувство.

Одиночный выстрел раздался неожиданно, откуда-то сверху. Голова Сержа разлетелась множеством мелких брызг. Я инстинктивно откатился в сторону и прицелился в проем люка. Однако, выстрелить мне не пришлось: в люке, наставив «Калаш» на меня, виднелся Кузя. Мы так и застыли, держа друг друга на мушке. Чистый пат. И у меня и у Кузи рефлексы неплохие, так что, кто раньше успеет нажать на курок — вопрос гадательный. Так продолжалось довольно долго.

— Ничья? — первым заговорил Кузя. — Опустим оружие?

— Ага, как же, опустим!

— Ну, давай так посидим, поговорим, — охотно согласился сталкер. — Нам есть, что обсудить.

— Нечего нам с тобой обсуждать! — я вскипел. — Ты моего напарника только что убил!

— Ну, — Кузя пожал плечами, но автомата не опустил. — Ты-то жив. Если бы я хотел, то вас бы в этом подвале и похоронили. Пары гранат достаточно. «И никто не узнает, где могилка моя», — это про сталкеров, между прочим.

Я усилием воли заставил гнев, клубившийся внутри и застилавший глаза, отступить на второй план. В самом деле, почему Кузя, убив Сержа, оставил в живых меня?

— Опусти оружие, поговорим! — внес я свое предложение.

— Вот еще! Я автомат положу, а ты меня пристрелишь!

— Вполне возможно, — не стал лукавить я.

— Так что делать будем? — Кузя, казалось, готов был нажать на курок, но что-то его сдерживало. Может, воспоминания, как мы отбивались от снорков?

— Разговаривать будем! — голос донесся из-за спины сталкера. Хотя говоривший, пока мной не видимый, был в шлеме, но тембр и интонации, даже искаженные мембраной, с недавних пор я мог узнать всегда. Ледокол!

Как только раздался голос третьего участника переговоров, Кузя вздрогнул и обернулся на звук. Я тут же ушел с линии огня. Не знаю, что происходило сверху, но через секунду мой противник положил автомат на пол и поднял руки над головой.

— Крохаль, ты как? — Ледокол был всерьез озабочен моим здоровьем. — Цел?

— А то! — откликнулся я. — Что мне сделается?

— Ты! — Леха обратился к Кузе. — Прыгай в подвал! Крохаль, страхуй!

— Можно! — разрешил я маневр противнику.

Кузя послушно спрыгнул вниз и встал у стенки. Вслед за ним показался Ледокол с «Абаканом» наизготовку. На сталкере был надет не обычный комбинезон «Долга», а боевой скафандр, похожий на броню спецназа, только полегче. Такие «Долг» делает сам, и никому не продает. Я знаю это, потому что пытался его купить однажды. Но мне сказали: «вступишь в клан, получишь бесплатно». Связывать свою судьбу с «Долгом» мне не хотелось, и я отказался, оставшись без скафандра.

Леха подцепил кузин «Калаш» ногой и скинул его вниз, поближе ко мне. После этого «Долговец» спустился сам и встал рядом со мной. Теперь Кузю держали на прицеле двое. Сталкер прекрасно понимал, что в данной ситуации он полностью проиграл.

— Спасибо! — я чуть качнулся и дружески подтолкнул Леху плечом. — С меня причитается!

— А, пустое! Ты мне уже столько задолжал, что я поневоле обязан оберегать свои вложения! — ответил Леха, потом добавил, после паузы: — Сержа жалко! Правильный сталкер был. За что он его?

— Не знаю, — ответил я. — Сам спросить хотел.

— Так, Кузя! — Ледокол взял инициативу в свои руки. — Что тебе Серж сделал?

— Ничего он мне не сделал, — хмуро ответил Кузя, глядя на стволы. — На него контракт есть. И на тебя, Крохаль, тоже.

— И ты на это подписался?! — ярость, наконец, вырвалась наружу, и я чуть было не ударил Кузю автоматом, но Ледокол меня удержал. — А я тебя на себе тащил, тварь продажная!

— За то, что ты меня из подвала вытащил тогда, я с тобой с лихвой расплатился! — ответил мне Кузя, а потом перешел на визг: — А что мне оставалось делать?! На меня бармен насел! Против барыги не попрешь! Сам понимать должен!

— Граф открыл на нас с Сержем контракт?! — от удивления я даже забыл все бранные слова, которыми поминал своего бывшего друга.

— Да-а-а-а! — протяжно вступил в разговор Леха, и хлопнул себя ладонью по тому месту, где под шлемом помещался лоб, не выпуская, однако, оружие из второй руки. — Ты же не знаешь ничего! Графа больше нет! Он умер на следующий день, как вы с Сержем в рейд ушли. Вернее — ночью. Наш доктор говорит — что-то с сердцем. Так что, сейчас в баре заправляет Бублик. Теперь его называют барменом.

— И что? — спросил я у Кузи. — Как ты мог на такое подписаться?

— Меня Бублик прижал. Сказал, что если я не соглашусь, то он всем расскажет, что я мутант.

От услышанного мы с Ледоколом онемели и опустили автоматы. Если бы у Кузи было желание, он запросто мог бы с нами расправиться. Только, похоже, сталкер-мутант сам уже устал от двойной жизни и мечтал только, что бы все поскорее закончилось. Я его отлично понимал, ибо по себе знал, как это выматывает — двойная жизнь.

— В чем проявляется твое… э-э-э… твоя ненормальность? — Леха первым справился с эмоциями. — И как ты это заработал?

— Да чего там, «ненормальность»! — Кузя обреченно взмахнул рукой и устало сел возле стены. — Ты же хотел сказать «уродство»? Так и говори в следующий раз. Называй вещи своими именами.

— Дожил! — Леха в притворном умилении всплеснул руками, в одной из которых все еще был зажат автомат. — Мутант меня учит жизни! Сказать кому в «Долге» — засмеют.

— Так чем ты ненормален? — прервал я лехино глумление. — Расскажи. Может, мы поймем.

— Ты точно поймешь, Крохаль! — Кузя заглянул мне глубоко в глаза. — Ты не такой, как все сталкеры. Ты Зону пытаешься постичь.

Сказав это, сталкер замолк, обдумывая продолжение разговора. Но мне показалось, что Кузя хотел сказать не то, что было произнесено. Что именно, я понял только через несколько секунд. Меня как ударило: Кузя знал о моих видениях! Наверняка знал! Иначе бы никогда не заговорил бы подобным образом. Я понял одиночество затравленного существа, скрывающего тайну, считающуюся в его обществе постыдной. Мне было проще — я не слишком заострял свое внимание на видениях. Естественно, не афишировал этот дар, но и комплексов по поводу галлюцинаций не испытывал. Кузя так не мог: у него был иной склад характера. Он пытался затеряться среди сталкеров. Теперь мне стало понятно гипертрофированное желание Кузи влезть в какую-нибудь заварушку, чтобы никто, даже самый законченный параноик, не признал в Кузе чужака. Понять — значит простить. Эта истина только теперь полностью раскрылась для меня. Я уже не желал кузиной смерти. Я его жалел. Но, в то же время, я хотел отомстить за Сержа, и эти чувства боролись во мне как два тигра. И какой из тигров выйдет победителем, никто предположить не мог. Даже я.