Лев Гумилевский - Чаплыгин

• Название: Чаплыгин
• Автор: Лев Гумилевский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1969

В книге повествуется о жизни и научной деятельности действительного члена Академии наук СССР, профессора физико-математических наук, Сергея Алексеевича Чаплыгина, посвятившего свои труды аэродинамике и самолетостроению.

---

Конечно, не все они были в строю, многие хранились на складах как запасные.

Мне нечего говорить о том, что делает авиация, теперь ставшая едва ли не первенствующим родом оружия, и сколько сот тысяч раз применялись к практике Ваши теоретические исследования и Ваши теоремы.

Пришлось бы перечислить все Ваши работы, настолько каждая из них поучительна, оригинальна, изящна по примененному методу решения и законченна по результатам.

Привлекая Вас к работе в качестве действительного члена вновь учрежденного технического отделения, Академия наук имела в виду и Ваш талант как организатора и научного руководителя крупнейших учреждений.

ЦАГИ служит наилучшим этому подтверждением. Этот научно-исследовательский институт стал особенно знаменитым по разработке оригинальных конструкций тех самолетов, которые совершили всем известные необыкновенные перелеты, превзошедшие по своей продолжительности и по той области, где они совершались, все самые смелые мечтания человечества.

Это суть результаты практической деятельности ЦАГИ и Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского и летных школ, давших наших доблестных Героев Советского Союза и те тысячи наших героических летчиков, готовых зауряд выполнить любое задание и совершить любые подвиги“.

По этому письму академика А. Н. Крылова можно видеть, что Сергей Алексеевич Чаплыгин имел счастье, не часто выпадающее тем, кто пролагает новые пути в пауке или искусстве, дожить до полного признания, когда даже такая далеки заглядывающая вперед его работа, как докторская диссертация „О газовых струях“, получила огромное практическое приложение.

Конечно, Сергей Алексеевич и сам содействовал этому, указывая своими теоретическими работами пути к созданию скоростной авиации, а космические полеты, осуществляемые в наше время с поразительной точностью, подтвердили плодотворность применения математики при изучении естественных явлений и овладения ими. Не случайно же новые проблемы, возникшие при овладении космосом и потребовавшие применения приближенных методов и упрощенных гипотез, решаются необычайно успешно учениками Чаплыгина.

Обладая необычайным даром предвидения, Сергей Алексеевич заглядывал так далеко вперед, что некоторые из его научных и общественных идей осуществляются только в наши дни. Проницательный ум его не мог не считаться с тем, что наука на его глазах начала играть все более и более возрастающую роль, оказывая решающее влияние на технику. Конечно, наука и техника, техника и промышленность всегда были связаны между собой, но ранее наука развивалась независимо, ограничиваясь созданием теорий, установлением законов и вовсе не заботясь о том, чтобы поставить научные открытия на службу человеку. Но лишь с конца девятнадцатого века такие открытия, как рентгеновы лучи, радиоактивность, строение атома, произвели революцию в физике и изменили научные представления почти во всех областях пауки и техники.

На глазах Сергея Алексеевича наука становилась непосредственной производительной силой: научные теории проникали в технологические процессы, заменяя ремесленный опыт точным знанием, оказывали решающее влияние на технику, ставя ей новые задачи, направляя ее развитие. Улучшая технологические процессы, наука открывала новые формы энергии, создавала не существующие в природе вещества и материалы, новые средства транспорта и связи.

Новое положение науки как огромной производительной силы, как „природного явления“, по выражению Вернадского, усиливало ее социальную значимость для научного и технического прогресса, предопределяло ее будущее. Оно потребовало также новых организационных методов. В известной степени им отвечало создание научно-исследовательских институтов. Наиболее соответствовал мысли Чаплыгина универсальный Центральный аэрогидродинамический институт: здесь не только создавались и проверялись теории, но была и база для внедрения в промышленность механических аппаратов и машин, использующих механические силы воды и воздуха.

Институты Академии наук базы для внедрения и опытных конструкторских бюро не имели. Исключением был разве только Институт физических проблем, руководимый академиком Петром Леонидовичем Капицей. В тридцатых годах нашего века, когда Капица возвратился из Англии, где работал у Резерфорда, в Советском Союзе многие отрасли промышленности нуждались в жидком кислороде. Наша промышленность, работавшая по старому способу Линде, не могла удовлетворить спроса. Отвечая потребностям техники, Петр Леонидович предложил с полным теоретическим обоснованием отказаться от поршневых холодильных машин и заменить их ротационными турбинными машинами. Инженеры, обсуждавшие это предложение, прямо заявили ученому:

— Все это чистая фантазия, совершенная нереальность!

— На своей теоретической работе, — говорит Петр Леонидович, — я имел бы право остановиться, если бы сам не был инженером, если бы меня, не скрою этого, не разобрал задор инженера. Мне говорят, что те идеи, которые я выдвигал как ученый, нереальны. Я решил сделать еще шаг вперед…

За полтора года ученый построил в своем институте машину для получения жидкого воздуха на новых принципах, и общие теоретические принципы полностью оправдались. После того как установку подвергла обследованию правительственная комиссия, Экономический Совет обязал подходящий завод начать подготовку к промышленному выпуску холодильных турбин по образцу, освоенному в институте Капицы.

Петр Леонидович посчитал, что на этом он может успокоиться, что завод будет развивать начатое дело дальше, пользуясь теоретической помощью института. Но на деле вышло не так: завод, ссылаясь на необходимость выполнения своего основного плана, правительственных заданий не выполнил. Заказ был передан другому заводу, а подбор кадров для его выполнения поручен был институту. Чтобы не терять времени, Капица начал в своем институте делать работу, которую по плану должна была делать промышленность.

Институтская установка для получения жидкого воздуха начала работать в 1938 году, а к началу войны было осуществлено несколько промышленных установок. Турбодетандер Капицы получил широкую известность.

Сам Петр Леонидович считал совершенно случайным обстоятельством то, что, помимо научной работы, он занимался и инженерными проблемами. И из этой случайности нельзя делать правило. Принятие такого правила умалило бы значение большой науки, которая незримыми путями влияет на технику и соседние области науки.

— Возьмите пример — нашу авиацию, — говорил он в одном из своих выступлений об организации научной работы в его институте. — Чему она, авиация, обязана своим прогрессом? Без работ Жуковского, Чаплыгина и их школы, конечно, она не могла бы развиваться. Но Чаплыгин никогда не мог сконструировать не только аэроплана, но даже вычертить профиля. Он большой математик, так же как и его гениальный учитель Жуковский, который заложил основы аэродинамики полета. Перед Жуковским преклоняется весь мир за открытие основной теоремы, которая лежит в основе расчета профиля крыльев аэроплана и благодаря которой стал понятен механизм подъемной силы крыла. Но следовало ли требовать от Жуковского, чтобы он эти аэропланы рассчитывал? Его теорема — это та прекрасная яблоня, которую он посадил, и с нее будут срывать яблоки еще многие века все те, кто строит аэропланы.

Вокруг истории с турбодетандером в Институте физических проблем возникла среди академиков живая дискуссия. Одни принимали творческий путь и успех Капицы как случайное соединение в одном лице ученого и инженера, другие видели тут не случайность, а „прообраз будущих деятелей науки“. Эту мысль энергично поддержал Сергей Алексеевич Чаплыгин.

Дискуссия не носила официального характера, споры шли в кулуарах академических учреждений, при случайных встречах, но вскоре огромный авторитет Чаплыгина как организатора и ученого поставил его во главе лиц, желавших от споров перейти к делу: разработке программы нового типа высшего учебного заведения, которое должно подготовлять инженеров высшего ранга — исследователей, деятелей науки будущего.

В своей научной деятельности Сергей Алексеевич не испытывал больших неудобств оттого, что не мог вычертить профиля аэроплана, что в доме у него даже молотка не было. Недостатки университетского образования почувствовало новое поколение математиков, когда совершался переход от классической механики к технической. Объединение в одном институте исследователей, экспериментаторов и инженеров, осуществленное в ЦАГИ, подсказывало идею объединения тех и других не только в одном месте, но и в одном лице. Таких людей и должен был готовить Московский физико-технический институт — МФТИ.

Естественно, что с наибольшей энергией занимались разработкой программы будущего института молодые университетские математики и механики, ученики Чаплыгина, — академики С. А. Христианович, М. А. Лаврентьев и С. Л. Соболев. К ним присоединялись государственные деятели, начальник ЦАГИ профессор И. Ф.Петров и, конечно, П. Л. Капица, С. А. Чаплыгин.