Максим Михайлов - Чего не прощает ракетчик

• Название: Чего не прощает ракетчик
• Автор: Максим Михайлов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-36982-9

Когда-то это был дружный коллектив ракетчиков, служивших своей могучей державе. Но распалась страна, распался и коллектив. Подполковник Севастьянов служит в Российской армии, а его трое сослуживцев присягнули независимой Украине. Российско-грузинская война обострила разлад, расставив бывших друзей по разные стороны от линии фронта: украинские офицеры выступили на стороне грузин и оказались виновными в гибели племянника Севастьянова. Месть предателям — вот на что теперь направлены все помыслы подполковника…сетевая версия повести

---

Севастьянова швырнуло прямо в объятия того из пиджаков, что пробивался на помощь Марине. Подполковник только успел разглядеть огромные от удивления, широко распахнутые в пол-лица глаза оперативника. В следующую секунду его лоб с размаху врезался тому в переносицу. Если вам будут когда-нибудь говорить, что подобный удар за счет большей скорости, проходит для нападающей стороны практически безболезненно — не верьте. У Севастьянова будто разорвалась в голове граната, ослепительной болью полыхнув за закрытыми веками. Однако эффект превзошел самые смелые его ожидания, он сам хоть и пошатываясь, на грани потери сознания, но все же устоял на ногах, а пиджак безвольным кулем завалился на пол, зажимая руками размозженное в кашу лицо. Севастьянов равнодушно перешагнул через него и шатаясь двинулся к уже замаячившей впереди двери. Сзади еще доносились крики фээсэшницы, пытавшейся руководить своими амбалами, от входа то и дело шлепали выстрелы, ревела, визжала и верещала на разные голоса обезумевшая толпа.

Вывалившись из здания Севастьянов двинулся через паркинг к выходу в переулок. Жутко болела голова, саднил разбитый лоб, измученное тело то кидало в жар, то пробивало нешуточным ознобом. Шел он будто пьяный, поминутно спотыкаясь и неуклюже переваливаясь с ноги на ногу. Лишь когда от него в панике шарахнулся прячась за будку страж в черном комбинезоне, Севастьянов осознал, что все еще держит в руке пистолет. Поднес его к глазам, несколько секунд тупо рассматривал, борясь с застилающей зрение багровой пеленой, потом все же сообразил, сунул в карман.

Дело было сделано, еще бы успеть пройти хотя бы пару кварталов, пока не подъехала милиция. Откуда-то изнутри накатил неудержимый приступ тошноты. Не обращая внимания на осуждающе косящихся прохожих, он прямо посреди переулка согнулся выплевывая на асфальт тягучую зеленую желчь. После стало немного легче, в голове слегка прояснилось, очертания окружающих предметов сделались четче и яснее. Ноги тоже вроде бы ступали гораздо тверже, прекратили предательски дрожать и подкашиваться колени. Он заставлял себя идти вперед, шаг за шагом. Шаг за шагом, отдающиеся казалось в самом мозгу тяжелым грузным эхом. Плевать, главное успеть оторваться, уйти из района возможных поисков по горячим следам.

Переулок заканчивался ведущей на улицу подворотней. Здесь было оживленно: спешили по своим делам люди, фырчали моторами по проезжей части автомобили. Севастьянов махнул проезжавшей мимо потрепанной иномарке с оранжевыми шашечками на крыше, назвал адрес белозубо улыбнувшемуся из-за баранки кавказцу и не считая высыпал на торпеду несколько крупных купюр. Машина рванула с места ловко ввинчиваясь в транспортный поток. Расслабленно откинувшись назад на пассажирском сиденье, плотно зажмурив глаза подполковник слушал как где-то сзади, все дальше и дальше, тревожно завывают сирены. К галерее спешили машины скорой помощи и конечно милиции, но к Севастьянову это уже не имело никакого отношения…

Операция «Месть». Последний

— Эй, гражданин. Здесь курить запрещено.

Тяжелая рука опустилась на плечо, больно сдавив мышцу. Севастьянов с усилием вынырнул из окутавшего голову тяжелого коричневого тумана и сквозь его горячечную дымку с удивлением разглядел тех, кто к нему обратился. Их оказалось двое. Нагловатые, уверенные в собственной силе молодые лица скалились в глумливых усмешках. Менты. В попугайской форме украинской милиции с дурацкими малиновыми лампасами на брюках и слишком яркими аляповатыми кокардами. Черт, чего они привязались? Еще только этого не хватало… Ах, да, тот, что выглядит помоложе сказал, что здесь нельзя курить. Разве я курил? Лохматые клочья тумана расходятся в стороны, пропадают в прохладном воздухе трясущегося тамбура электрички. За окном продырявленная острыми пиками звездного света ночь. Где я? Куда еду? Зачем? В пальцах левой руки действительно зажато что-то постороннее, опустив взгляд Севастьянов растерянно оглядел стлевший почти до фильтра бычок. Когда же это я успел?

— Слышь, чего говорю? Нет? — жесткая ладонь больно хлопает по плечу. — Или совсем охмурел? Чего курим-то? Запах вроде нормальный…

— Погоди, Сема. С клиентом надо вежливо, — скалится второй с сержантскими лычками на погонах. — Чего ты сразу грубишь? Сначала ксиву, потом уже в морду. Мы же милиция, бля… Эти, как их? Блюстители порядка, во!

— Мужики, вы это… Извините… Чего-то плохо я себя чувствую… — слова даются с трудом и Севастьянов бормочет их едва разлепляя непослушные губы. — Сам не заметил, как закурил… Больше не буду… Правда…

— А то! Конечно не будешь! — весело ржет тот, которого старший назвал Семой. — Документики имеем? Просьба предъявить!

— Да… Сейчас…

Мягкие словно у тряпичной куклы неловкие руки бестолково роются по всем карманам в поисках паспорта. Щеку начинает ощутимо дергать в быстром нервическом тике. Надо же было так глупо попасться, ведь специально решил добираться до Днепра на электричках, чтобы меньше встречаться с представителями власти. А вдруг уже объявлен розыск и у этих молодых дуболомов в планшетке лежит ориентировка с его приметами. Но если приметы штука весьма расплывчатая, да еще и составляют их так, что под них почти любой подойдет, то имя и фамилия вещь куда более осязаемая и даже эти не обремененные излишним интеллектом дети рабочих окраин могут вспомнить и сопоставить. Черт, как не вовремя! Надо же было закурить в тамбуре! Идиот! Как можно было так обращать на себя внимание?! Зачем давать повод лишний раз к себе прицепиться?!

— Вот, пожалуйста.

Извлеченный из самого дальнего кармана паспорт в синей дерматиновой обложке ложится в лопатообразную руку мента. Или у них тут полиция? Значит не мента, а как? Понта, что ли? Бред, бред… Соберись, что за дрянь тебе лезет в голову. Соберись и успокойся, может быть еще удастся соскочить на базаре, можно даже заплатить им сколько-нибудь. Должны же они брать взятки. Не могут не брать. Точно из той же породы ребятки, что родимые пэпээсники российской глубинки. Лишь бы не полезли в сумку. В сумке пистолет. Осознание этого обжигает, как кипятком, заставляя невольно вздрогнуть. В сумке незаконное огнестрельное оружие, более чем веское основание для задержания. А там достаточно простейших проверок, чтобы точно установить — ствол стреляный. После чего экспертиза четко укажет где именно и при каких обстоятельствах из него стреляли. А это уже гарантированный тюремный срок, а может быть и чего похуже, учитывая какое место в теневом мире занимал Гром. Да, удивил товарищ подполковник, нечего сказать. И раньше имел повадки волчьи, но что из того щенка вырастет со временем матерый волчара Севастьянов не мог даже предположить.

Сержант внимательно оглядывает каждую страницу паспорта шевеля губами в такт каждому прочитанному слову. Да он что, только по складам читать и умеет? Поколение ученое демократией? Напарник тоже тянет голову, заглядывает через плечо. Может все-таки пронесет. Страницу с фамилией уже перелистнули, сильно не заинтересовало.

— Кацап выходит… — медленно словно про себя бормочет сержант, но при этом выделяет «кацапа» такой значительной интонацией, что не услышать и не понять ее просто не возможно. "Не пронесет", — приговором бухает в такт в голове Севастьянова.

— Русский из России, — неизвестно зачем поправляет он сержанта.

Тот остро косится на него поверх паспорта, улыбается недобро, но послушно поправляется, соблюдая политкорректность.

— Оговорился, прошу извинить, — и привычным движением убирает паспорт в карман своего кургузого кителя. — Куда едем?

— В Днепропетровск, к родственникам. В отпуске я…

— Понятно, — сержант качает лобастой головой с таким видом, что сразу становится ясно, что ничего понятного в сказанном он как раз не видит, а наоборот все по его мнению насквозь подозрительно. — Что с собой везете?

Кивок на сумку служит более чем точным указанием, но Севастьянов все равно непонимающе округляет глаза.

— В сумке у тебя что?! — гаркает теряя терпение молодой, но тут же осекается под предостерегающим взглядом старшего.

— В сумке? — в голосе дрожит наигранное удивление. — Так, личные вещи. Свитер, белье…

— Покажите, — сухо требует старший.

— Это что обыск?! — хотелось продемонстрировать этим возмущенным вопросом и знание своих прав, и готовность их отстаивать, и грядущие жалобы и неприятности для патрульных, но голос подвел, дал «петуха» в самом начале фразы и от того прозвучала она неубедительно и жалко.

— Не… — благодушно сообщил молодой. — Досмотр. Мы просим показать, вы добровольно предъявляете… Никаких обысков.

Старший бросил на напарника одобрительный и вместе с тем гордый взгляд: "Во как! Моя школа!" Севастьянов тоже оценил непробиваемую красоту предложенной версии развития событий, если бы не пистолет на дне сумки, он давно бы уже плюнул на то, что все происходящее насквозь неправильно и унизительно и позволил бы им всласть покопаться в собственных грязных носках и теплых шмотках. Но пистолет все менял. Лезть в сумку ментам было категорически противопоказано.