Дмитрий Линчевский - Гранатовый срез

• Название: Гранатовый срез
• Автор: Дмитрий Линчевский
• Издательство: Мангазея
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8091-0332-9

".. Андрей не понимал одного: это война сделала человека такой скотиной или это скотина попала на войну? Ведь собровцы тоже воевали, да и сейчас продолжали воевать, но они же не превратились в подонков, наоборот. Эти черные кошки могли изрешетить бандита в дуршлаг, не спрыгивая с окон, но не изрешетили. Могли порвать мерзавца в клочья, когда тот решил убежать, но не порвали. Значит, не в войне дело — в людях. Значит, война только пробуждает в человеке качества, которые в нем уже заложены. Если ты в душе герой, то она тебе поможет стать героем, а если сволочь, то — сволочью…"

---

— В сторону! — послышался сзади громкий командный голос, и коридор содрогнулся от дружного топота.

'Интересно, кто смеет разговаривать со мной в таком тоне? , - успел подумать Игорь Витольдович и упустил время на то, чтобы поберечься.

В следующее мгновение он уже летел к стене, будто камень с дороги, по которой мчалась колонна тяжелых военных грузовиков.

Разбив чашечку, выронив серебряную ложечку (тут же расплющенную чьим-то кованым ботинком) и залив бежевый пуловер черным, как деготь, кофе, обескураженный начальник раскрыл было рот, чтоб поднять воздушную тревогу, но тут услышал снова:

— В сторону!

— Кто вы такие?! — возмущенно вскрикнул Игорь Витольдович, вжавшись в стену, как блин в сковородку.

Вторая группа бойцов в пятнистой форме, с перевязанным человеком на руках, скрылась вслед за первой в кабинете Фокина…

Глава 11

Сначала в кабинет занесли (аккуратно, будто хрупкую куклу) Тамару Алексеевну Белецкую. Руки ее были вытянуты по швам и прижаты к бедрам широким скотчем, рот заклеен им же. Следом, как бревно (горизонтально, потому что иначе бревна не носят), втащили Валерия Владимировича Батюшкина. У него были замотаны не только руки, но и длинные, почему-то без носков и обуви, ноги. Директор напоминал карниз для штор в магазинной упаковке, добротно перевязанный и укомплектованный набором съемных деталей. К 'товару' снизу вверх были приклеены: носки — 1 пара, туфли — 1 пара, шарфик, затянутый на шее альпинистским узлом, и кожаная кепка, закрепленная на голове по типу медицинской повязки.

Фокин сидел с открытым ртом, в котором виднелась недоеденная печенюшка и восторженно наблюдал за происходящим. Спецназовцы, может, и перегнули палку на задержании, но как виртуозно они это сделали — просто загляденье! Один только кислый вид господина Батюшкина чего стоил — прелесть картинка! Схвачен, скручен, упакован и пронумерован, как рулон обоев. Кстати, говорят, на Кавказе есть имя — Рулон Обоев, но сейчас не об этом. Расколется, гад, непременно расколется после такой-то встряски, обязательно признается как со сделками химичил, как с Берцовым схлестнулся и как убийство организовал. Тамару было немного жаль, она фигура подневольная, какой с нее спрос, а вот на Валерия Владимировича у следствия имелся огромный зуб.

— Принимайте по описи, — выдохнул старший пятнистой команды, указывая на живой груз. — Все живы, здоровы, обездвижены и обезглавлены, в смысле, обезглашены… в общем, лишены права голоса.

— А что, сильно кричали? — спросил Полынцев.

— Еще как. Этот шланг, — собровец кивнул на директора, — начал отбиваться — никуда, мол, не поеду, вызывайте мне из гордумы какого-то перца. Что обидно: мы с ними вежливо, мол, будьте любезны, а они нас по-всякому. Баба вообще на стажера котяру бросила, чуть без глаз парня не оставила, короче пришлось пеленать всех троих. Забирайте.

— Троих? — переспросил Фокин, заметив в руках одного из бойцов грубый холщовый мешок.

— Ну да, — невозмутимо ответил спецназовец. — Я ж говорю, чуть глаза, подлюка, не выцарапал — локализован, как социально опасный зверек. Если не нужен, мы его на помойке высадим, пусть там наказание отбывает.

— Я щас сдохну от удовольствия! — с восхищением произнес Олег, разводя руками. — Просто нет слов. Молодцы, парни, спасибо за помощь, давайте мы вас хоть чаем напоим.

— Нет, нет — нам уже пора, и так слишком долго возились.

Полынцев взглянул на часы: между звонком командиру СОБРа и появлением пятнистой группы в РУВД прошло не более 10-ти минут.

Спецназовцы со всеми тепло попрощались (с задержанными в том числе) и дружно удалились из кабинета.

— Это что здесь за маски-шоу творятся?! — Закричал с порога Журавлев, будто ожидавший за дверью, когда дерзкое войско скроется из виду.

— Они без масок были, — пробурчал Фокин.

— И без автоматов, — добавил Полынцев.

— Твоих рук дело? — негодующе процедил Чупачупс, терзая взглядом сыщика.

— Ну, моих и что!? — неожиданно (даже для самого себя) возмутился Олег. — Чего перед людьми-то орать, другого места, что ли нету!? Если я крикну, перхоть с головы сдует! Мы задачу в 10 минут выполнили, а вы еще орете! Заняться больше нечем? Тогда сходите лучше свою кофточку постирайте, а то перед людьми неудобно.

У начальника отнялся язык. Это говорил флегматичный Фокин? Тунеядец, остолоп и неуклюжий подхалим? Нет, определенно сегодня был мерзопакостный день: хотелось одернуть разгильдяя, а получилось, что сам оконфузился. Отсюда вывод — пора отправляться домой, пока не случилась что-нибудь похуже… Игорь Витольдович, ни слова не говоря, стремительно вышел из кабинета…

— Молодец, Олег, — похвалил друга Полынцев, когда Чупачупс ретировался, — здорово шефа подрезал.

— А чего он, в самом деле — ходит, грязный, как свинья, а других бегемотами называет.

Андрей дернул взглядом на задержанных.

— Да, да, — спохватился оперативник, — что мы все о себе, да о себе, пора, наконец, и гостям внимание уделить.

Полынцев привстал со стула, намереваясь размотать пленников.

— Си-идеть, — негромко приказал Фокин, потирая ладони. — Допрос будет проводиться по старой, испытанной в полицейских кутузках схеме. — Он неторопливо достал из кармана сигареты, закурил, выпустил в потолок перистое облачко синеватого дыма. — Итак: говорить буду я, а вы, — еще два облачка вспорхнули к люстре, — а вы будете спорить… но молча… физиогномически, так сказать. Концерты нам здесь ни к чему — не на сцене. Оправдания тоже — не в диспут-клубе.

Глаза Тамары Алексеевны наполнились влагой и дали течь. Батюшкин уперся взглядом в грудь сыщика, пытаясь ее продырявить, но, видимо не рассчитал силы, и ничего не происходило.

— Да успокойтесь, шучу я, — продолжал Олег, пуская ровненькие сизые колечки. — Женщину мы, конечно, отпустим. Мы бы даже извинились перед ней и отвезли бы домой, но… Но она чуть не покалечила нашего спецназовца, а это уже статья… Имейте это в виду на будущее. А пока, коллега, развяжите даму, пусть идет себе, она уже достаточно наказана.

Андрей принялся разматывать Белецкую…

— Кот сам прыгнул! — вскрикнула она, как только освободился рот, — я его не бросала!

— Мадам, если вы хотите вернуться в исходное положение, то мы это легко устроим, — спокойно предупредил Олег.

— Нет, не хочу. Но я возмущена…

— Два раза повторять не стану, — придавил голосом Фокин. — Я знаю весь ваш текст: 'Я не виноватая, они сами пришли, я хорошая, а они плохие', все так говорят, вы не оригинальны. До свидания.

— Прощайте, — не мешкая, выскочила за дверь бухгалтерша… Но ровно через секунду она возвратилась и забрала мешок с плененным котом. — Надеюсь, что ему тюрьма не грозит? Сатрапы, — дверь звонко хлопнула, осыпав штукатурку.

— Неблагодарная, — сказал ей вслед Олег. — Что ж, едем дальше, — закинул он ногу на ногу и взял в руки пепельницу. — Будем запираться, или поговорим по душам?

Батюшкин дважды выразительно кивнул. Полынцев, не дожидаясь разрешения, сдернул с губ директора липкую ленту.

— Я виноват, виноват, — затряс головой Валерий Владимирович, — надо было сразу обо всем рассказать, думал, не выплывет.

— Ну, вот, наконец, я слышу речь не мальчика, но… — сыщик забыл, как там говорилось дальше, — но и не девочки, — вставил он, что пришло на ум. — Дайте-ка гостю стульчик, коллега.

Директор троекратно поблагодарил Фокина и попытался опуститься на сиденье. Но легко ли согнуться человеку, с головы до пят обтянутому скотчем… А подняться с пола, еще тяжелей…

— Хорошо, разматывай его, — снизошел Олег, — мы же не сецназовцы, мы добрые.

Батюшкин закружился, словно веретено, помогая участковому быстрее справиться с задачей.

— Почему разутым оказались? — спросил Полынцев на очередном витке.

— Да, так, — нехотя ответил Валерий Владимирович.

— Как так?

— Под стол хотел спрятаться, когда шум в фойе услышал, а они заметили, вытащили… за ноги.

— А я еще не верил, что вы сопротивлялись, — хмыкнул Фокин. — Стало быть, не зря вас запечатали в посылку. Ну да ладно, вернемся к нашим баранам: зама убили самостоятельно, или соучастники помогли?

— Да вы с ума сошли, — три раза сплюнул директор, надевая носки, — у меня и в мыслях такого не было.

— Вот те на, а говорили, что признаться хотите?

— Хочу, но не в убийстве же.

— А в чем?

— В том, что сделку в тайне от Берцова провел, деньги присвоил.

— Только-то? — скривился от досады Олег.

— Ну, да. Мы с ним и поругались из-за этого. Слава сказал, что дальше работать со мной не намерен и что уйдет в другую фирму.

— А вы?

— А что я? Нет, так нет — плакать не стану.

— Какие дела у вас были с официанткой из кафе 'Лотос'? — подключился к разговору Андрей.