Марк Фрост - Шесть мессий

• Название: Шесть мессий
• Автор: Марк Фрост
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38013-8

На борту «Эльбы», судна, следующего из Европы в Америку, происходит загадочное убийство. А там, где есть убийство и тем более убийство загадочное, — там всегда найдется над чем поломать голову Артуру Конан Дойлу, большому любителю подобных тайн. Вскоре он выясняет, что причиной преступления стала книга о началах каббалистического учения, которая была похищена у несчастной жертвы. Кроме того, аналогичные исчезновения священных книг уже произошли в разных уголках планеты. И во всех случаях следы похитителей ведут к таинственной черной башне, настойчиво являющейся во сне избранным, число которых равно шести.

---

— Может быть… возникли сомнения?

— Нет, сэр.

Фридрих вперил в него взгляд и удерживал до тех пор, пока Данте не отвел глаза. Затем положил руку ему на колено, дружески потрепал, а когда Скруджс покраснел, снова поймал его взгляд и ухмыльнулся.

— У тебя все прекрасно получится, — заявил Фридрих. — С такими задатками и подготовкой тренировка и обучение не вызовут затруднений.

— Тренировка?

— Много времени это в любом случае не займет. Тебе уже доводилось командовать людьми. Возможно даже, ты из того теста, из которого делают офицеров.

— Это как будет угодно.

Фридрих откинулся на спинку дивана.

— Что, есть хочется, а, мистер Скруджс?

— Да, сэр. Я очень голоден.

Немец подал знак; человек, остававшийся в купе, снял с багажной полки плетеную корзинку, поставил на сиденье рядом с Данте и откинул крышку, открыв взору такое изобилие сэндвичей, фруктов и напитков, что у Скруджса потекли слюнки.

— Мы заботимся о своей пище, — заявил Фридрих. — Качественные продукты. Питательный, хорошо сбалансированный рацион. Никакого алкоголя.

— Мне это, в любом случае, без разницы, — буркнул Данте. — Я не пью.

— Замечательно. Армия крепка солдатским желудком, мистер Скруджс. Прошу угощаться.

Данте не мог припомнить, когда ему доводилось поглощать еду с такой алчностью; с бесстыдством голодного пса он без единого слова умял три сэндвича, запив их тремя бутылками имбирного пива, утирая нос рукавом новой куртки. Фридрих, откинувшись на своем сиденье и скрестив руки на груди, наблюдал за этим процессом с ехидной улыбкой.

Когда Данте, насытившись, громко рыгнул, третий человек по знаку Фридриха покинул купе.

Немец деликатно протянул салфетку. Скруджс вытаращился, не сразу поняв, что это и к чему, но потом взял ее и вытер свой перепачканный рот и подбородок.

— Скажи, тебе интересно, что это за группа, членом которой ты теперь стал?

— Я полагаю, — ответил Данте после того, как рыгнул, и перед тем, как рыгнуть снова, — мое дело выполнять, что укажут, и не задавать лишних вопросов.

— Очень верная позиция. Тебе, например, незачем знать, как называется наша организация, поскольку это не тот вопрос, на который тебе нужно знать ответ.

Данте Скруджс кивнул.

— Никто никогда не сообщит тебе больше, чем, по нашему мнению, тебе нужно знать. Ты, например, имеешь представление, куда сейчас едешь?

— Куда-то на запад, — ответил, пожав плечами, Данте, глянув в окно и оценив положение солнца.

— Ну, в принципе да, но сверх этого тебя вообще заботит, куда и к чему ты движешься?

— Нет, сэр.

— Должен сказать, что для нас исключительно важна дисциплина. Во всем — в исполнении поручений, в поведении. Для нашей работы жизненно важно не привлекать к себе внимания. Представь себе, например, что работа, к исполнению которой ты привлечен, требует присутствия на обеде в дорогом ресторане, и для тебя важно ничем не выделяться среди его посетителей.

— Ага.

Фридрих подался вперед и шепнул:

— Или ты, мистер Скруджс, считаешь возможным вести себя за столом как свинья, валяющаяся в собственном дерьме?

Данте почувствовал, как от его лица отхлынула кровь. Немец нависал над ним с улыбкой на лице.

— Вот почему мы тренируем наше сознание и вот почему знаем, что за любой личной промашкой последует самое суровое наказание. Таким образом мы учимся.

По спине Данте струился пот. Фридрих протянул руку и похлопал его по ноге.

— Не надо так беспокоиться, мистер Скруджс. Я не уведомил тебя о наших стандартах, и ты был так голоден. Но после этой нашей беседы очень надеюсь на то, что никогда больше не увижу с твоей стороны столь отвратительной демонстрации. Или увижу?

— Нет, сэр.

Фридрих снова ободряюще похлопал Данте по колену и отстранился.

— Мы признаем, что каждый из наших людей обладает уникальной квалификацией, и если он справляется с ней, как того от него ждут, то вправе рассчитывать на столь же уникальное вознаграждение. У тебя, дорогой мистер Скруджс, есть в жизни свой, особый интерес, отличный от нашего. Это нормально. Мы исходим из того, что, если ты будешь качественно исполнять наши поручения, мы, в благодарность, представим тебе широчайшие возможности для удовлетворения твоих потребностей.

— Ага, — пробормотал Данте, не очень-то поняв эту мудреную речь.

— Не обманывайся, это великодушие базируется на разумном эгоизме. Опыт научил нас тому, что, если мы даем человеку то, что его радует, это стимулирует его к большему рвению и самоотдаче. Иными словами, это инвестиция, вложение. Доходит?

— Не уверен.

— Короче, все должно быть в полном порядке. Только представь, что мы поручили тебе выполнить трудное задание и ты справился с ним безупречно. Чего ты можешь ожидать в награду?

Данте покачал головой. Фридрих щелкнул пальцами; дверь купе открылась, вошла пухленькая молоденькая блондинка, вызывающе одетая, с небольшим саквояжем.

Фридрих поднял на нее глаза.

— Да?

— Прошу прощения за беспокойство, джентльмены, — произнесла женщина, явно нервничая.

— Чем могу служить, мисс? — учтиво осведомился Фридрих.

— Я нашла это под сиденьем в соседнем вагоне, — проговорила она, растягивая слова, как принято на Среднем Западе. — И один малый снаружи, ваш друг, как я понимаю, он сидел напротив меня, сказал, что, как ему кажется, это принадлежит кому-то из вас. Ну и… короче, предложил, чтобы я отнесла вам находку сама.

— Как это любезно с вашей стороны, — сказал Фридрих. — Скажите, наш друг пообещал вам что-нибудь за благополучное возвращение этого имущества?

— Ну, вообще-то да, — ответила, покраснев, девица.

— А что именно?

— Он сказал, что, если я это сделаю, один из вас даст мне десять долларов.

— И он был совершенно прав, — заверил ее Фридрих, берясь за бумажник. — Я прошу прощения, но не соблаговолите ли вы ненадолго присоединиться к нам, мисс?

— Хорошо, — согласилась она, но продолжала стоять, неловко держа саквояж в руках.

Охранник в коридоре закрыл за ней дверь, оставив ее наедине с Данте и Фридрихом.

— Ну что, мистер Джонсон, — сказал Фридрих, обращаясь к Данте, — почему бы вам не взять у молодой леди свой саквояж?

— О, это ваш? — Молодая женщина протянула ему саквояж.

— Спасибо, — отозвался Данте, приняв его и поместив на колени.

Фридрих похлопал по сиденью рядом с собой, и девица присела, увидев, как он достает из бумажника десятидолларовую банкноту.

— Как обещано, — сказал Фридрих.

— Большое спасибо, сэр, — ответила девица и, смущенно потупив глаза, приняла деньги.

— Нет, моя дорогая, это вам спасибо, — улыбнулся немец. — Мистер Джонсон, не хотите ли заглянуть в саквояж и проверить, все ли там в порядке?

Данте кивнул, положил саквояж плашмя себе на колени и осторожно расстегнул двойные застежки.

— Вы не против, если я поинтересуюсь, мисс: вы путешествуете одна? — спросил Фридрих. — И кстати, как вас зовут?

— Нет, конечно, я не против. И да, я путешествую одна. Меня зовут Ровена.

— Понимаю. Надеюсь, вы не будете против, если я скажу, что вы очаровательная девушка.

— Нет, нисколько, — улыбнулась в ответ она.

— А можно узнать, Ровена, вы, случайно, не проститутка?

Девушка выглядела потрясенной: руки ее нервно сжались в кулаки, испуганный взгляд метнулся к выходу. Фридрих спокойно следил за ее реакцией.

— Прошу прощения, не сочтите мой вопрос за обиду. И поверьте, положительный ответ не заставит меня думать о вас дурно. Мы здесь люди непредвзятые, широких взглядов. С моей стороны это всего лишь любопытство.

— Ну… в общем… да, — ответила девица.

Кулаки разжались, пальцы теперь постукивали по бархатной обивке сиденья.

Данте открыл саквояж: внутри, аккуратно выложенные рядами на черном бархате, поблескивали новехонькие, безупречные хирургические инструменты: скальпели, щипцы, пилы.

— Все в порядке, мистер Джонсон? — спросил Фридрих.

— О да.

— Ничего не упущено?

— Все прекрасно.

— Хорошо.

Данте медленно закрыл саквояж и улыбнулся девушке.

Она улыбнулась в ответ: малый с акцентом был, конечно, шикарным, но отпугивал излишней, на ее взгляд, изысканностью манер, а вот этот блондин с мальчишеским лицом ей определенно нравился. Она была бы не прочь познакомиться с ним поближе: чувствуется, что парнишка он простой. Правда, она, будучи отчаянно близорукой, но категорически не желая носить очки, никак не могла разобрать, что у него не так с левым глазом. Или это ей только кажется?

— Хорошо бы сейчас что-нибудь выпить, — сказал Фридрих, указывая на корзину для пикника. — У нас такие прекрасные сэндвичи.