Марк Фрост - Шесть мессий

• Название: Шесть мессий
• Автор: Марк Фрост
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38013-8

На борту «Эльбы», судна, следующего из Европы в Америку, происходит загадочное убийство. А там, где есть убийство и тем более убийство загадочное, — там всегда найдется над чем поломать голову Артуру Конан Дойлу, большому любителю подобных тайн. Вскоре он выясняет, что причиной преступления стала книга о началах каббалистического учения, которая была похищена у несчастной жертвы. Кроме того, аналогичные исчезновения священных книг уже произошли в разных уголках планеты. И во всех случаях следы похитителей ведут к таинственной черной башне, настойчиво являющейся во сне избранным, число которых равно шести.

---

— Лучше не говорить мисс Уильяме о том, что я ею интересуюсь, — произнес он с улыбкой.

«Какой милый молодой человек», — подумали пожилые леди.

Смуглую кожу Мэри они приписали греческому происхождению: заподозрить в ней скво ни одной из этих старых дур не пришло в голову.

Она выходила из дома каждое утро ровно в восемь. В первый же день она купила карту Чикаго и, следуя ей, методично обходила каждый квартал деловой части города, явно что-то разыскивая. Данте все это время скрывался в толпе, никогда не приближаясь.

Как-то раз она резко развернулась, будто что-то забыла, и пошла прямо на него; он отвернулся и уставился на витрину магазина.

В том, что женщина его не заметила, Данте не сомневался, но она все время держалась оживленных улиц и всегда возвращалась домой до темноты.

На третий день она, по-видимому, нашла то, что искала: водонапорную башню. Это было одно из немногих зданий, переживших Великий пожар,[19] — что-то вроде сказочного замка, приспособленного под современные нужды.

Она бродила по улице взад-вперед более часа, рассматривая башню с разных ракурсов, но внутрь так и не зашла. У Данте это странное поведение вызвало недоумение — что она здесь делает?

Женщина переходила с угла на угол перед башней и подолгу останавливалась на каждом, пока не стало смеркаться. Ни с кем не заговаривала, просто смотрела, как люди входят и выходят. Как будто кого-то ждала. Назад к пансиону она направилась, лишь когда уже начали свой обход фонарщики.

Человек, который провел несколько дней, наблюдая за Данте, темноглазый мужчина с татуировкой на левой руке, так же тихо и незаметно ходил по пятам за ним: провожал до дому, а потом возвращался в их местную контору для составления отчета. Предполагалось, что начальник этого соглядатая приедет поездом из Нью-Йорка на следующий день. Вот тогда-то они и займутся мистером Скруджсом.

Нью-Йорк

В качестве «главного угощения» Манхэттена Дойл неукоснительно исполнял протокольные обязанности знаменитого писателя, но чувствовал, что его истинное «я» словно бы отстает на шаг от этого суматошного распорядка. Облако интриг кружилось вокруг Артура, и пропавшие книги занимали его куда больше, чем бесконечные ответы на одни и те же вопросы об умершем вымышленном персонаже, задававшиеся журналистами, после бесед с которыми Айра Пинкус вспоминался едва ли не с любовью. Однако наплыв народа в книжные магазины и искреннее желание получить книгу с автографом автора не могли не трогать, тем паче что порой, как ни странно, находились и умники, приносившие на подпись его исторические романы.

Его драматическое чтение в баптистской церкви на Пятьдесят седьмой улице стало в тот вечер настоящим триумфом: Дойл решил подарить публике, набившейся в помещение церкви, как сельди в бочку, именно то, что они хотели услышать, — Холмса, Холмса и еще раз Холмса. Зал взорвался оглушительными аплодисментами. Ну а потом местные знаменитости — по большей части одни и те же лица, появлявшиеся на всех приемах с удручающей регулярностью, — отталкивали друг друга локтями, чтобы пожать руку своему кумиру. Многие из них одолевали всякого рода предложениями о коммерческом партнерстве, начиная от создания линии одежды «под Холмса» до открытия паба в английском стиле под названием «Дом Шерлока», обслуживаемого официантами в охотничьих шапках и крылатках. На сей счет Дойлу подумалось, что авторов этих затей надо свести вместе: их союз предопределен небесами, а без него они наверняка обойдутся.

Деятельный, мускулистый молодой человек по имени Гудини произвел неизгладимое впечатление, выразив готовность продемонстрировать Дойлу, как он, облачившись в смирительную рубашку, закованный в цепи, выберется из запертого сейфа, находящегося на дне реки.

— Мне было бы гораздо интереснее, если бы вы показали, как сбежать с этой вечеринки, — признался Дойл.

Молодой человек рассмеялся; по крайней мере, он обладал чувством юмора.

Подводя предварительные итоги, майор Пепперман сиял, словно сигнальный огонь: это было лишь самое начало, но, судя по нему, он мог заранее поздравить себя с успехом. Правда, Дойл, с большим трудом прорвавшийся сквозь толпу к своему экипажу, снова отклонил приглашение Пеппермана на ужин, выразив сожаление и сославшись на занятость тем-то, тем-то и тем-то, да так убедительно, что у майора не нашлось возражений. Забот у него с Иннесом и вправду было хоть отбавляй, и именно ими они занялись в его апартаментах в «Уолдорфе». Джек, Престо и Лайонел Штерн уже собрались там, чтобы обсудить итоги дня.

Вернувшись из Бруклина с похорон Руперта Зейлига, Штерн обнаружил поджидавшую его телеграмму от раввина Исаака Брахмана из Чикаго: оказалось, что Иаков Штерн побывал у него не далее как четыре дня тому назад. Правда, после его ухода Брахман решил, что Иаков вернулся в Нью-Йорк, и очень удивился, узнав о его исчезновении; ни о каких поездках или визитах у них речи не шло, и Брахман понятия не имел, куда мог направиться отец Лайонела.

Однако в телеграмме ребе Брахмана затрагивалась и другая серьезная проблема: Тикуней Зогар, книга, которую Лайонел приобрел по заявке Брахмана для работы, пропала из архивов его синагоги пять недель тому назад. Брахман не останавливался на этом подробно, ограничившись лишь мучившим его подозрением, что эта кража каким-то образом связана с парламентом религий, одним из мероприятий, проходивших в рамках Всемирной колумбийской выставки, состоявшейся в Чикаго в 1893 году, на котором Иаков Штерн присутствовал как представитель американского ортодоксального иудаизма.

Следующим отчитался Престо. Он провел день, обходя лавки редких книг, с хозяевами которых свел знакомство по прибытии в Нью-Йорк, и владелец одного магазина в Нижнем Ист-Сайде сообщил об одной интригующей встрече.

— Некий джентльмен, хорошо говорящий по-английски, но, судя по произношению, немец, рослый, атлетического сложения, зашел в этот магазин как раз вчера и представился агентом одного богатого частного коллекционера, интересующегося приобретением редких манускриптов религиозного содержания. Он понимал, что такие документы попадаются чрезвычайно редко и обычно достаются известным ученым или научным учреждениям. Особый интерес посетитель выказал к Херонской Зогар — поинтересовался, слышал ли владелец о том, что эта книга недавно появилась в Штатах. Эта книжная лавка, — Престо сделал паузу для пущего эффекта, — находится всего в двух кварталах от конторы мистера Штерна.

— Снова этот немец, — проворчал Иннес.

— Владельцу лавки он сказал, что недавно вернулся из Европы, — сообщил Престо.

— И сейчас он наверняка имеет в руках поддельную Зогар, которую мы оставили на железнодорожных путях, — сказал Дойл. — Есть у кого-нибудь соображения насчет того, кто он такой?

Престо ослепительно улыбнулся, совершил замысловатый, под стать кудеснику, жест, и в его руках вдруг неизвестно откуда появилась визитная карточка.

— Мистер Фридрих Шварцкирк. Коллекционер. Никаких других титулов. Контора находится в Чикаго.

— Шварцкирк? Странное имя.

— Это означает «черная церковь», — заметил Джек.

Дойл с Джеком переглянулись, вспомнив сон о башне: такое не могло быть совпадением. В комнате воцарилось молчание.

— В твоем турне предусмотрено посещение Чикаго? — поинтересовался Джек.

— Вообще-то да.

— Мы отправляемся завтра, — добавил Иннес.

— Мы поедем с вами, — сказал Джек.

— Прекрасно, — произнес Дойл. Джек продолжал смотреть на него. — Что-то еще?

— Да, хочу познакомить всех с одним человеком.

— А не поздновато для знакомств и визитов?

— Мой друг не придерживается обычного распорядка, — ответил Джек. — Ну как, согласны?

Дойл посмотрел на Иннеса, который чуть не лопался от нетерпения, и кивнул:

— Пойдем.

Путь их лежал по пустынным улицам, продуваемым холодным, гнавшим по мостовой сорванную с деревьев листву ветром. Дойлу подумалось, что беспокойный динамизм огромного, никогда не успокаивающегося города ощущается даже при полном безлюдье, пробивается из-под земли, словно гул чудовищной турбины.

Когда они проезжали мимо выстроившихся рядами палаццо и особняков на Пятой авеню, он ощутил легкий укол смущения, признавшись себе, что отчасти его все еще влечет образ жизни, соразмерный этим внушительным жилищам. Дома правящего класса были молчаливы, как средневековые крепости, — поражающие воображение святилища, средоточие тщеславия и алчности… и да, ему хотелось иметь такой. В Англии богачи распоряжались средствами экономно, не привлекая к себе внимания, укрываясь в сельской местности за высокой оградой, — у Дойла и самого теперь имелся загородный дом, достаточно скромный. В Америке нувориши воздвигали эти прославляющие их монументы вдоль самой деловой улицы в мире. «Господи, посмотрите на меня, я сделал это! — возвещал каждый из них. — Ограбил банк! Победил богов в их собственной игре!» Телефонные провода засоряли воздух между особняками и рекой, соединяя богачей со всеми остальными посредством этой только что вошедшей в моду новинки.