Стефани Майер - Полуночное солнце

• Название: Полуночное солнце
• Автор: Стефани Майер
• Жанр: Ужасы и Мистика

Disclaimer: The Twilight Saga books and their characters are the property of S. Meyer. This is just an amateur translation. No infringement is intended, and no money is being made from this story.

Пятая, неоконченная книга серии «Сумерки», в которой история встречи Эдварда и Беллы рассказывается от лица Эдварда.

---

Кто бы мог подумать, очередное "да".

По пути к моему столу она дважды оступилась на совершенно гладком полу. Серьёзно, как я раньше не замечал её неловкости? Наверно, из-за того, что был больше занят тайной её молчаливых мыслей... Интересно, какие ещё открытия я со временем сделаю?

"Будь честен и держись легко и непринуждённо!" — внушал я себе.

Она в нерешительности остановилась у стула, стоящего напротив меня. Я глубоко вдохнул через нос. "Пусть горит. Привыкай", — бесстрастно подумал я.

— Почему бы тебе не сесть сегодня со мной? — спросил я.

Белла отодвинула стул и села. И хотя она всё время смотрела на меня недоверчиво и явно нервничала, но приглашение было принято. Она вновь сказала мне "да"!

Я ждал, пока она заговорит.

Она довольно долго молчала, но наконец не выдержала:

— Это что-то новенькое.

— Как тебе сказать... — Я помедлил. — Я решил, что раз уж иду в преисподнюю, то могу сделать это со стилем.

Почему я так сказал? Наверно, потому, что это было, по крайней мере, честно. К тому же, возможно, она услышит нешуточное предупреждение в моих словах и поймёт, что ей лучше встать и уйти как можно быстрее...

Она не встала и не ушла. Лишь смотрела на меня, ожидая чего-то ещё.

— Ты знаешь, я что-то ничего не поняла, — сказала она, не дождавшись продолжения.

Какое счастье. Я улыбнулся.

— Я знаю.

Я уловил исходящие из-за её спины мысленные вопли. Подходящий повод сменить тему разговора.

— Я думаю, твои друзья очень недовольны тем, что я тебя украл.

Её это, похоже, не обеспокоило.

— Переживут.

— А я ведь могу и не отдать тебя обратно. — Не пойму, я дразню её сейчас или продолжаю говорить чистую правду? В её присутствии трудно было разобраться в собственных мыслях.

Белла напряжённо сглотнула.

Я рассмеялся.

— Нервничаешь? — Ничего смешного в этом не было. Ей и положено было нервничать.

— Нет. — Лгунья из неё была никакая, дрожь в голосе выдала её с головой. — Я просто удивлена... Что, собственно, происходит?

— Я же тебе говорил, — напомнил я. — Я устал от попыток держаться от тебя вдалеке. Так что сдаюсь. — Улыбка чуть не сбежала с моего лица, пришлось усилием воли удерживать её на месте. Пытаться быть честным и вести себя при этом как ни в чём не бывало не получалось.

— Сдаёшься? — недоумённо переспросила она.

— Да, сдаюсь. Больше не пытаюсь быть хорошим. — И, очевидно, на попытках держаться легко и беспечно можно тоже смело ставить крест. — С этого момента делаю, что хочу, а там как фишка ляжет. — Вот это достаточно честно. Пусть видит, какой я эгоист. Ещё одно предупреждение.

— Опять говоришь загадками.

Я эгоистично порадовался её недоумению.

— Я всегда умудряюсь сказать слишком много, когда разговариваю с тобой — и это только одна из проблем.

И не самая насущная в сравнении с другими.

— Не волнуйся, — заверила она меня. — Я всё равно ничего не понимаю.

Хорошо. Значит, она не уйдёт.

— Я на это и рассчитывал.

— Ладно... Короче — мы теперь друзья?

Я покатал это слово на языке.

— Друзья... — Нет, мне не нравилось, как оно звучало. Мне бы хотелось чего-то большего...

— ...или нет, — пробормотала она, смутившись.

Неужели думает, что нравится мне так мало, что я даже не хочу числить её в своих друзьях?

Я улыбнулся.

— Хорошо, думаю, мы можем попробовать. Но предупреждаю, что я не самый подходящий друг для тебя.

Я не знал, какого ответа желал от неё. С одной стороны, хотел, чтобы она, наконец, услышала и поняла моё предупреждение, а с другой — опасался, что умру, если она услышит и поймёт. Как мелодраматично. Я превращался в... человека.

Её сердце забилось быстрее. — Ты уже это говорил, и не раз.

— Да, потому что ты не вникаешь в то, что я говорю, — с нажимом сказал я. — А я всё жду, когда же до тебя, наконец, дойдёт. Если у тебя есть голова на плечах, то тебе лучше не иметь со мной дела.

Ах, давать полезные советы я мастер, а вот позволю ли я ей следовать им?

Её глаза потемнели.

— Я вижу, ты уже составил себе твёрдое мнение о моих умственных способностях.

Я был не совсем уверен в том, что она имела в виду, но на всякий случай виновато улыбнулся. Должно быть, я ненароком обидел её.

— Так что, — протянула она, — пока я не взялась за ум, мы можем попытаться подружиться?

— Что-то в этом роде.

Она потупилась, внимательно рассматривая бутылку содовой, которую крутила в руках.

Меня опять охватило прежнее мучительное любопытство.

— О чём ты думаешь? — Наконец-то я смог задать этот вопрос вслух!

Белла подняла на меня глаза. Её дыхание участилось, а щёки начали розоветь. Я втянул в себя воздух, пробуя его на вкус.

— Пытаюсь сообразить, что же ты такое.

Каким-то невероятным усилием воли и лицевых мышц я сумел сохранить улыбку, в то время как паника накрыла меня с головой.

Ещё бы ей об этом не задумываться, она же не глупа. Нечего было и рассчитывать, что она не заметит того, что само бьёт в глаза.

— Ну и как успехи? — спросил я как можно более беспечно. Чего мне стоила эта беспечность!

— Что-то не очень, — призналась она.

Отлегло от сердца. Я ухмыльнулся: — А какие-нибудь теории имеются?

Хуже правды они всё равно не могут быть, до чего бы она ни додумалась.

Она молчала. Зато щёки вспыхнули таким ярко-алым румянцем, что казалось, воздух вокруг нагрелся от его жара.

Я попытался использовать свой самый обворожительный тон. Он обычно действовал без промаха... на нормальных людей.

— Поделись, будь добра! — обольстительно улыбнулся я.

Она покачала головой: — Не-ет, я стесняюсь.

Ух! Хуже незнания нет ничего, оно приводит меня в исступление. И с какой стати ей стесняться своих догадок? Я должен знать, о чём она думает!

— Знаешь, это по-настоящему мучительно!

Моя жалоба задела в ней какую-то струну. Глаза её сверкнули, и вдруг случилось нечто из ряда вон: она разразилась целым потоком слов:

— Нет, вообразить не могу, с чего бы это вдруг было мучительно — только потому, что кое-кто не хочет говорить о том, что думает? Даже если этот кое-кто всё время роняет двусмысленные намёки и таинственные замечания, от которых потом не спишь по ночам — всё думаешь, что бы это значило... Ну какое же это мучение? Так, пустяки!

Я хмуро покосился на неё, вдруг осознав, что она права. Я вёл с ней не совсем честную игру.

Она продолжала:

— Даже ещё интереснее: этот человек бросается из крайности в крайность, вроде того, что в один день совершенно невероятным образом спасает тебе жизнь, а на другой день обращается с тобой, как с зачумлённой, и так и не объясняет, что происходит, хотя и обещал. Какое же это мучение? Одно сплошное удовольствие!

Это была самая длинная речь, которую я когда-либо слышал от Беллы. И она открыла для меня ещё одно её новое качество, которое я добавил в свой список.

— Какие мы, однако, вспыльчивые!

— Просто не люблю двойные стандарты.

Она, конечно же, имела полное право на негодование.

Я смотрел на Беллу, не в силах сообразить, как мне исправить хотя бы половину совершённых мною ошибок, но тут меня отвлекли мысленные вопли Майка Ньютона.

Он был настолько вне себя, что я прыснул.

— Что? — вскинулась она.

— Твой парень решил, что я тебя уже достал, и теперь раздумывает, не пора ли ему разнимать нас. — Хотел бы я на это посмотреть. Смех да и только.

— Понятия не имею, о ком ты говоришь, — ледяным тоном заявила она, — но уверяю, что ты в любом случае ошибаешься.

Вот так она одним махом пренебрежительно отмежевалась от него. Не могу передать, как меня это обрадовало.

— Нет, не ошибаюсь. Большинство людей — это действительно открытая книга.

— Кроме меня, разумеется.

— Да. Кроме тебя. — Похоже, что она во всём — сплошное исключение из правил. Разве не справедливее было бы, если бы я мог слышать ну хоть что-нибудь из её мыслей? Принимая во внимание, со сколькими трудностями мне сейчас приходится бороться, разве я многого прошу?! — Я всё ломаю голову и никак не могу понять — почему так?

Я принялся прожигать её взглядом — а вдруг на этот раз получится?..

Она уставилась в стол. Открыла свою бутылку и сделала глоток.

— Разве ты не голодна? — спросил я.

— Нет. — Она указала глазами на пустой стол передо мной. — А ты?

— Нет, я не голоден. — Что-что, а голода я действительно сейчас не ощущал.

Она сжала губы, по-прежнему не отрывая взгляда от стола. Я ждал.

— Ты не мог бы оказать мне любезность? — спросила она, внезапно вскинув глаза.

Я опять всполошился. Что на этот раз? Опять потребует правды, которую я не имею права ей открыть? Правды, которую ей лучше и не знать вовсе?