Юрий Виноградов - Десятый круг ада

• Название: Десятый круг ада
• Автор: Юрий Виноградов
• Издательство: Современник
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1982

Роман Юрия Виноградова «Десятый круг ада» посвящен военной теме, но по своему содержанию он остается злободневным и в наши дни. В центре повествования находится борьба советских разведчиков против создания гитлеровскими приспешниками бактериологического оружия.

---

— Где бы побольше корзину достать под осколки стекла и черепа? — гоготал Фимка над Батюком. — А шеф это делает мастерски. Р-раз промеж ушов, и привет, покойничек!

Узкоголовый эсэсовец поднялся из-за столика и, разминая ноги, прошелся по комнате. Затем он остановился возле двери, оперся спиной о косяк, вытянул шею, прислушиваясь к разговору в конторе. «Знает все же; бандит, русский язык!» — понял Фимка. Он тут же уселся на край топчана, стоящего в углу у стены, нащупал левой рукой под черным дерматином вделанную в дерево кнопку и нажал на нее. В ящике письменного стола Циммермана, приглушенно загудел зуммер, предупреждая об опасности. «Молодец Фимка, что провел сигнализацию!» — мысленно поблагодарил Генрих своего боевого помощника и сразу же обрушил град упреков на ничего не понимающего Пальчевского, кивком головы показывая ему на дверь. До слуха длинноголового эсэсовца донеслась приглушенная ругань с крепкими, чисто русскими словечками. С минуту он слушал перебранку в конторе, затем, удовлетворенно улыбнувшись, возвратился к партнеру и сел за шахматную доску. «От этого типа надо срочно избавляться, — твердо решил про себя Фимка. — Длинноголовый, видимо, знает русский язык…»

Из конторы Пальчевский вылетел точно ошпаренный кипятком, красный как кумач. Налил в алюминиевую кружку холодной воды из железного бачка и жадно выпил до дна,

— А можа, кваску откушаете? Свеженького, со льда?! Помогает после парилки! — хихикал довольный Фимка.

— Вот ехидна! Мало, видно, тебя лупит хозяин, — зло проговорил Пальчевский и вышел из прихожей.

— Стал реже прикладываться, потому что мозоли на руках набил! — крикнул на прощанье Фимка. — Прошу, сотник-драй, — показал он Батюку на дверь. — И надраит тебя сейчас шеф! До блеска! Советую оставить череп на топчане…

Батюк пропустил слова Фимки мимо ушей, точно того и не было в прихожей, и зашел в контору…

С Батюком ругаться у Циммермана уже не было сил. За день он так много кричал на рабочих, что под вечер с непривычки саднило горло. И, дав задание на следующий день, он быстро отпустил сотника. Из головы у Генриха не выходила подсказанная Пальчевским идея о брикетировке тола. Оказывается, огромную массу взрывчатки можно в условиях стройки разделать на брикеты любых форм, размеров и веса. Выходит, из тола можно выпилить и кирпич, тем более оба они по цвету желтые. Лишь каменщик будет способен отличить их при кладке.

Удивительный человек этот Пальчевский! Как никто другой в отряде, он уже сумел втереться в доверие к унтершарфюреру Кампсу, учится у его эсэсовцев немецкому языку, а главное — является негласным осведомителем самого подполковника Рюделя. Командир строительной бригады обратил внимание на сотника-два после того, как тот «донес» на Циммермана, не выполнившего указание об очистке от спиленных деревьев участка под южную часть котлована. Рюдель специально пришел рано утром, чтобы убедиться в правоте слов Пальчевского: действительно, лес был не трелеван и сучья не убраны. Он поблагодарил за информацию сотника-два, а Циммерману дал нагоняй. Еще дважды Пальчевский, с ведома Циммермана конечно, доносил подполковнику на начальника отряда славянских рабочих, который однажды на полчаса раньше отпустил со стройки группу рабочих, а в другой раз завысил норму выработки третьей сотне. Рюдель не поленился, проверил сказанное сотником-два. Факты подтвердились. Упущения Циммермана были сравнительно мелкими, они совершенно не отражались на ходе работы. Зато подполковник теперь знал: все, что Циммерман сделает противозаконного, ему будет немедленно сообщено Пальчевским.

Циммерман до мельчайших деталей продумал весь ход работы по брикетировке тола, а утром доложил Рюделю. Подполковнику предложение Циммермана пришлось по душе. Куда удобнее и безопаснее иметь под руками уже приготовленные к подрыву брикеты, чем каждый раз выкалывать куски тола из коробов. Потом, много взрывчатки требовалось и на других объектах — вся стройка производилась в густом лесу, на каменистом грунте.

— Давайте попробуем, — решился Рюдель.

Циммерман тут же приказал Лукашонку выделить людей для работы с толом, а Пальчевскому — подобрать двух-трех специалистов по пиротехнике. Из склада притащили первый оцинкованный короб, вскрыли его, обнажив желтую взрывчатку. К концу дня первый десяток опытных брикетов, разделанных в форме небольших кубиков, уже красовался на стеллаже. Посмотреть их пришел Рюдель. Он остался довольным пробными экземплярами и распорядился разделывать тол точно по весовым категориям: от полукилограмма до трех килограммов.

— Можете приступать к серийному производству, — сухо улыбнулся подполковник.

Подошедший унтершарфюрер Кампс потрогал брикет пальцами, прикинул вес на ладони и осторожно положил на место.

— Вам хорошо, а вот охране — лишняя, забота, — недовольно проговорил он. — Дополнительный пост приходится ставить, а где взять людей? Оберштурмбанфюрер вряд ли даст, да еще станет начальству жаловаться.

— Не оставлять же взрывчатку без охраны, Кампс! — возмутился Рюдель.

— Само собой разумеется, — охотно согласился Кампс. — Без охраны никак нельзя. Мне бы хватило и троих. Попытайтесь уладить это дело с Грюндлером, герр подполковник. Он, как я заметил, благосклонно настроен к вам, а?

Циммерман неслышно выступил вперед, прищелкнул каблуками.

— Позволю себе рекомендовать, господа, не беспокоить оберштурмбанфюрера Грюндлера, — заговорил он. — Могу здесь поставить свою охрану. — Циммерман кивнул на троих рабочих, терпеливо дожидавшихся в стороне конца разговора высокого начальства. — Вскрывать и закрывать склад и мастерскую я поручу сотнику Лукашонку. Днем мастера будут работать на брикетировке, а ночью посменно охранять.

Кампс одобрительно кивнул находчивому Циммерману. Это заметил Рюдель, которому, по совести говоря, не хотелось обращаться к кичливому оберштурмбанфюреру с таким вопросом. Представил ухмылку на лице Грюндлера: дескать, без меня ни одного пустяка решить не можешь, а еще командир строительной бригады.

— Я не возражаю, — согласился Рюдель. — Только вместо Лукашонка поставьте сотника Пальчевского…

— Я бы все же предложил сотника Лукашонка, — осмелился настаивать Циммерман.

— Нет, — отрезал Рюдель. — Пальчевский сделает это лучше.

— Да, сотник-два надежнее, — согласился Кампс.

— Яволь, герр подполковник! — вытянулся Циммерман.

На всякий случай Рюдель все же сообщил о брикетировке взрывчатки в строительное управление. В Берлине одобрили его инициативу, похвалили за находчивость. Что ж, это хорошо. А Циммерман достоин благосклонности. Командир строительной бригады кое-что предпримет в защиту и восстановление его прав как арийца, за что тот будет вечно ему благодарен.

При очередном докладе всегда подтянутого и опрятного Циммермана о ходе строительных работ Рюдель вдруг прервал его:

— Я представляю апелляцию на восстановление вас в правах арийца, — сообщил он. — Принимая во внимание ваше рвение в работе. Думаю, фюрер учтет ваше искреннее раскаяние.

Обрадованный Циммерман при каждом слове командира бригады только щелкал каблуками и вытягивался в струнку,

— Премного обяжете, мой подполковник!.. Отдам все силы на благо моей Германии!.. Не пожалею жизни…

Рюдель действительно написал бумагу в строительное управление с просьбой присвоить начальнику спецотряда славянских рабочих воинское звание, охарактеризовав Циммермана по всем статьям положительно. Он исходил из того, что, во-первых, у него в бригаде осталось мало офицеров: многих либо отправили на фронт, либо перевели с подразделениями на строительство оборонительных сооружений, и новый офицер был бы кстати. Во-вторых, присвоение Циммерману офицерского звания сыграет огромную воспитательную роль. Русские рабочие воочию смогут убедиться, как щедро фюрер награждает достойных.

На представлении в обязательном порядке должна стоять подпись Грюндлера как начальника гарнизона. Рюдель зашел к нему в кабинет, положил бумагу на стол и подробно изложил мотивы, побудившие его ходатайствовать об офицерском звании для Циммермана. Грюндлер был вполне согласен с доводами командира строительной бригады и ничего не имел против начальника спецотряда, о котором хорошо отзывались комендант концлагеря Баремдикер и особенно унтершарфюрер Кампс.

— Я подпишу представление. Но сначала хочу преподнести будущему офицеру третьей империи маленький сюрприз, — многозначительно проговорил он и хитро сощурил глаза. — Надеюсь, вы не станете возражать?

— Пожалуйста, оберштурмбанфюрер, — улыбнулся Рюдель.

Весь следующий день прошел у Рюделя в заботах о стройке. Заглянул он и в сарай, где трое русских рабочих колдовали над взрывчаткой. В помещении стоял сладковато-приторный запах от тола и сырых досок. На стройплощадке уже испробовали полукилограммовые брикеты; силы взрыва оказалось достаточно, чтобы взрыхлить каменистый грунт. Рабочим оставалось только выбрасывать землю из котлована.