Роман Хаер - Великолепное Занятие

• Название: Великолепное Занятие
• Автор: Роман Хаер
• Жанр: Фэнтези

---

В лаборатории вовсю обсуждали магический порох. Надо сказать, в отличие от меня Апик и Васиз поначалу особо довольны изобретением не были, плохо представляя, что делать с этим магическим песочком, отнявшим столько времени и сил. То, что я прекрасно понимал, как и где можно применять порох – отнюдь не говорит о моей невероятной гениальности. Как утверждает Мюллер, автор опубликованного в 1780 году "Трактата об артиллерии", порох был известен в Китае в 85 году нашей эры, при этом первое огнестрельное оружие появилось в Европе примерно в четырнадцатом веке. Почти полтора тысячелетия человечество владело секретом изготовления пороха, при этом палить из огнестрельного оружия не начинало.

Так что я ребят понимал отлично. Увидев разброд и шатания, расстройство от изобретения бесполезного с их точки зрения вещества, я решил направить научную мысль в нужное русло и долго объяснял им все тонкости применения пороха, что такое замедлитель, как работает капсуль-детонатор и прочие тонкости военных технологий. Принцип ручной плазмошаровой гранаты тролль ухватил довольно быстро и сразу чуть не бросил нас с профессором, желая отправиться в свою лабораторию и начать экспериментировать. Я же хотел направить научно-инженерную мысль в артиллерийском направлении. Под конец я плюнул на все, подумав: "Всему свое время", и отпустил Апика и Васиза разрабатывать замедлитель, бикфордов шнур и прочие необходимые принадлежности для магического бомбометания.

Закончив с ученой братией, отправился в медицинское общество. Жена Грома, умница и красавица Лайна, приветливо встретила меня в своей вотчине. Мы с ней мило поболтали, я пожаловался врачу на тяжелый характер ее бывшей сокурсницы (принцесса Цвета и Лайна когда-то обучались в одном Институте лекарей, правда на разных факультетах, Жизни и Смерти соответственно). Глава лечащего факультета Института на Острове понимающе меня выслушала, покивав головой, но разговор не поддержала, ловко переведя его на разные текущие дела. Не принято в мире Ворк обсуждать своих непосредственных начальников, некорректным считается. В этом они выгодно отличаются от нас, землян – для любого из моих соотечественников (да и меня это касается в полной мере) перемыть косточки своему шефу – милое дело!

Хотя надо сказать, отношения у Лайны с бывшей женой своего нынешнего мужа (вот как я витиевато умею!) не сложились. Поначалу девушки дружили, но надо сказать принцесса все равно держала некоторую (совсем небольшую) дистанцию со своей не очень знатной подругой. После того, как пути принцессы и воина разошлись, по слухам, девушки еще больше сблизились. Но когда Лайна стала женой Грома – Цвета резко прервала с ней все дружеские отношения. Повторюсь – странный они все-таки народ, эти дамы….Теперь все их общение ограничивалось холодноватым приветствием на светских раутах, да ежемесячным отчетом, который Лайна, как глава местной медицины, давала своей непосредственной начальнице. При этом отношение Лайны к Цвете не поменялось, и наша медицинская глава очень уважала Наместницу Этой Стороны. Впрочем, к Цвете по какой-то необъяснимой причине невозможно было относится как-то иначе.

Честно сказать, забежал я к Лайне не для того, чтобы поболтать и пожаловаться. Доктор готовила мне очень сложный магический эликсир, которым я раз в месяц потчевал Рыжика. Скорее всего, именно благодаря этому мой друг дожил до таких преклонных лет – тринадцатилетний возраст для котов мира Ворк находится далеко за гранью среднестатистической жизни, которая обычно длится лет одиннадцать. Да и в течение всей своей жизни, несмотря на то, что нам пришлось помотаться по миру и побывать в различных историях, оставивших шрамы на моей коже и его шкуре, Рыжик получал какое-никакое медицинское обслуживание, которого остальные коты, живущие в девственных условиях, были полностью лишены.

Завершать телепортационный прыжок рядом с котами мира Ворк не стоило – чутким зверям-ведунам я отвести глаза не мог при всем своем желании. Даже котята, не умеющие связно говорить, посмеивались над моими потугами в этом направлении – хотя и котам отвести мне глаза сейчас очень затруднительно. Так вот – при моем неожиданном появлении коты пугались, а потом обижались на меня, так что я старался без особой нужды в лес к ним не телепортироваться. Взяв у Лайны эликсир для Рыжика, я покинул гостеприимный Институт, отводя всем встречным-поперечным глаза, на всякий случай, чтобы не задерживали. Особо срочные дела на шею не давили (а несрочных все равно всех не переделать), так что я прогулочным шагом (как к коню какому-то к самому себе, любимому, уже отношусь) отправился в кошачий лес.

Заглянув в кузницу Дехора и не застав деловитого огра дома (не иначе опять что-то со своими ненаглядными котиками затеял), я подошел к огромному баобабу, увитому "златой цепью", и позвал своего кота.

"Тут я, тут", – отозвался на мой зов-приветствие кошачий патриарх.

"Спускайся, эликсир принес", – сообщил я.

"Опять лекарства твои противные пить. Не спущусь", – закапризничал Рыжик.

"Ну что ты как маленький. Знаешь же, что не отстану", – заныл я, и передал мыслеобраз зеленого котенка с седой спиной и без единого шрама.

"Ты – мое наказание на старости лет. Умереть спокойно не дадут. Ладно, ладно, спускаюсь уже", – проворчал мой кот.

"Жду, если в течение десяти минут не спустишься – сам к тебе поднимусь. При всем своем прайде будешь у меня эликсир пить", – пригрозил я напоследок.

"И почему я не умер в детстве, ведь столько раз были хорошие шансы…", – напоследок ворчнул Рыжик, и я почувствовал, что он двинулся в путь.

Если раньше мой кот мог спуститься с баобаба за пару минут, то теперь неторопливое шествие из недр кошачьего дома до помпезного крыльца (больше ни у одного прайда на Острове не было баобаба, увитого цепью) могло занять минут десять-пятнадцать. Я, конечно, мог в любой момент подняться в кошачий зеленый дом, но смысла в этом особого не видел – гордый рыжий аристократ отказался бы от любой помощи, так что прилег неподалеку и замер, наслаждаясь редкими минутами отдыха.

Отдых является очень страной штукой. Помню, пришлось мне одно время хорошенечко побегать в неудобных сапогах, да еще вместо любимых носков обертывать ноги тряпкой, называющейся "портянка" – издержки профессии "джисталкер". Кстати, ни для кого не секрет – у мужчин очень необычные отношения с обычным вроде бы предметом одежды, под названием "носки". К примеру – загляните в квартиру любого холостяка, и я твердо уверен – обнаружите эти кусочки материи по всей жилплощади, да и у женатых мужчин основное количество скандалов, споров и трений женами происходит в основном из-за них. Любо жена утверждает, что муж разбросал по жилищу эти вонючие тряпочки только чтобы позлить ее, либо мужчина твердо уверен в том, что он метается по дому в одном носке исключительно из-за происков вредной женщины, которая спрятала второй носок и разбила столь совершенную пару. Возможно, корни мужского отношения к носкам кроются в генетическом ужасе именно перед ношением портянок, которые женщинам, естественно, носить пришлось значительно меньше чем нам, мужикам.

Не о том хотел сказать. Ну, так вот, вернусь к отдыху. Самые острые ощущения счастья посетили меня после одной из первых пробежек в древних армейских сапогах, после того, как сбились портянки. Подставить натруженные ноги солнцу, сбросив ненавистную, тяжелую и неудобную обувь, с неземным удовольствием сдернув с ног болтающиеся непонятные тряпки – что может быть прекраснее? После того, как я приноровился наматывать портянки, такого пика удовольствия уже никогда не достигало, хотя снять с ног любую обувь после долгой ходьбы – дело чрезвычайно приятное. Да и к носкам с тех пор подсознательно испытываю самые теплые чувства.

Спросите, к чему это я? Да к тому, что настоящее удовольствие можно испытать достаточно редко. Как ни странно, по большому счету корни удовольствия лежат в лишениях. Посмотрите на вечно скучающую богему, глушащую себя наркотиками и находящуюся в вечном поиске новых ощущений – видели их кислые лица? Люди ищут удовольствия, при этом постоянно их испытывают, но никакого удовлетворения, как бы это странно ни звучало, не получают. И разве можно сравнить с их вялыми ощущениями восторг человека, напряженно работающего долгие годы – и вдруг вырвавшегося на недельку в отпуск? Обжора, круглые сутки поедающий деликатесы, о вкусе большинства которых он забывает через неделю, никогда не достигнет пика удовольствия от вкуса еды человека, съевшего простое пасхальное яичко после полутора месяцев ограничений Великого Поста.

Ну, так вот, я лежал на травке, ожидая своего друга Рыжика, и при этом испытывал почти неземное удовольствие – только редкие минуты отдыха начинаешь ценить в полной мере.