Стефени Майер - Полуночное солнце

• Название: Полуночное солнце
• Автор: Стефени Майер
• Жанр: Ужасы и Мистика

Disclaimer: The Twilight Saga books and their characters are the property of S. Meyer. This is just an amateur translation. No infringement is intended, and no money is being made from this story.

Пятая, неоконченная книга серии «Сумерки», в которой история встречи Эдварда и Беллы рассказывается от лица Эдварда.

---

— В его мыслях я такого не слышу, — возразил я, по-прежнему только наполовину сознавая присутствие других участников разговора. Джаспер колебался. Ему не хотелось делать что-либо, что могло бы огорчить Элис.

"Сейчас, пожалуй, нет. А потом? Захочешь ли ты рискнуть её жизнью, оставив её без защиты?"

— Зачем ты мучаешь меня? — простонал я, обхватив голову руками.

Какой из меня защитник для Беллы? Да никакой! Разве увиденные Элис два варианта будущего девушки не прямое тому доказательство?

"Я тоже люблю её. Или скоро полюблю. Это не одно и то же, но я всё равно хочу, чтобы она была рядом".

— Любишь её тоже? — прошептал я, не веря своим ушам.

Она вздохнула.

"Да ты ослеп, Эдвард. Не видишь, куда тебя влечёт? Не видишь, что ты уже почти попался? И попадёшься полностью — это ещё более неизбежно, чем солнце, которое встаёт каждый день, хотим мы того или нет. Смотри..."

— Нет! — я в ужасе затряс головой, пытаясь вытряхнуть оттуда видение, только что показанное ею мне. — Я не должен, я не могу!.. Уеду. Изменю будущее.

— Попробуй, — скептически сказала она.

— Эй, имейте совесть! — загремел Эмметт.

— Я тебе сейчас растолкую, — прошипела ему Роуз. — Элис видит, что он втюрится в человека! Ах, какой классический сюжет! Прямо тебе Эдвард Рочестер! — Она сделала вид, будто её тошнит.

Я слышал её как сквозь вату.

— Что?! — ошарашенно рявкнул Эмметт. Затем его раскатистый смех отозвался эхом во всех углах комнаты. — Так вот о чем речь? — Он захохотал снова. — Ничего себе, круто, Эдвард!

Его рука оказалась у меня на плече, но я рассеянно стряхнул её. Мне было не до Эмметта.

— "Втюрится в человека"? — ошеломлённо повторила Эсме. — В девушку, которую сегодня спас? Эдвард влюбится в неё?

— Что ты видишь, Элис? В подробностях! — потребовал Джаспер.

Она повернулась к нему, а я продолжал оцепенело рассматривать её профиль.

— Всё зависит от того, насколько он силён. Он либо убьёт её... — Она повернулась ко мне, встретив мой остановившийся взгляд своим яростным взором. — Ели ты это сделаешь, то разозлишь меня до крайности, уже не говоря о том, чтó это сотворит с тобой! — Она вновь повернулась к Джасперу: — Либо она в конце концов станет одной из нас.

Кто-то ахнул, я не понял, кто.

— Ничего этого не произойдёт! — снова закричал я. — Ни того, ни другого!

Элис, похоже, не слышала меня.

— Да, всё зависит от него, — повторила она. — Может, ему и хватит силы воли не убить её, но он будет на грани этого. От него потребуется невероятное количество самообладания, даже больше, чем у Карлайла! Да, возможно, на это ему силы хватит... Но вот что для него окажется совершенно невозможным — это быть вдали от неё. Безнадёжное дело.

Я потерял дар речи. Похоже, что и все остальные тоже. В комнате можно было услышать как муха пролетит.

Я смотрел на Элис, а они все смотрели на меня. На лице у каждого я мог бы увидеть то же выражение ужаса, что и на своём собственном.

После долгого молчания Карлайл вздохнул.

— Что же... это усложняет дело.

— Вот уж действительно, — согласился Эмметт. Голос его по-прежнему был полон веселья. Подумать только, у меня жизнь катится под откос, а он хохочет...

— Я полагаю, наши планы не меняются, — задумчиво сказал Карлайл. — Мы остаёмся и держим ухо востро. Разумеется, никто не... не причинит девушке вреда.

Я застыл.

— Нет, не причинит, — тихо сказал Джаспер. — Я отступаюсь. Раз Элис видит только два пути...

— Нет! — Это был не крик, не рёв или вопль отчаяния, а всё вместе взятое. — Нет!

Мне надо уйти отсюда, побыть вдали от гула их мыслей: демонстративного отвращения Розали, весёлости Эмметта, безграничного терпения Карлайла...

Ещё хуже: убеждённости Элис. Уверенности Джаспера в убеждённости Элис.

Хуже некуда: радости Эсме.

Я устремился вон из комнаты. Когда я проходил мимо Эсме, она коснулась моей руки, но я лишь отмахнулся.

Я начал свой бег ещё до того, как покинул дом. Одним махом перепрыгнув реку, углубился в лес. Опять пошёл дождь, да такой сильный, что я промок в считанные секунды. Мне нравилось, что плотная стена воды отгораживала меня от мира. Она давала мне чувство свободы и одиночества.

Мой путь лежал на восток, прорезая горы, прямым курсом, никуда не сворачивая и не уклоняясь от препятствий. Наконец, я увидел огни Сиэттла на другом берегу залива. Дальше была человеческая цивилизация, и я остановился, не переступая её границ.

Отгороженный плотной стеной дождя, в полном одиночестве, я, наконец, заставил себя бросить мысленный взгляд на то, что наделал: каким образом я исказил лик будущего.

Первое: видение Элис и девушки, обнимающих друг друга. Картина ясно говорила о доверии и дружбе между ними. Белла с удовольствием принимала холодное объятие Элис. Большие шоколадно-карие глаза девушки уже не были растерянными, но по-прежнему скрывали в себе множество неразгаданных тайн. Эти глаза сияли таинственным светом счастья.

Что это значит? Как много она знает? Что в этом выхваченном из будущего моменте она чувствует ко мне?

И другой образ, во многом похожий на первый, но расцвеченный жуткими, внушающими ужас красками. Элис и Белла, их руки по-прежнему переплетены в искреннем дружеском объятии. Но руки теперь другие: обе белые, гладкие, как мрамор, твёрдые, как сталь. Огромные глаза Беллы уже не цвета растопленного шоколада, а ярко-алые, и тайны, скрытые в них, вообще не поддаются пониманию. Что в них — одобрение или отчаяние? Невозможно сказать. Её лицо теперь — холодная маска бессмертного существа.

Меня пробрала дрожь. Возникли похожие, но всё же немного отличные от предыдущих вопросы: что это значит? Как могло такое случиться? И что она чувствует ко мне теперь?

На последний я мог ответить. Если это мои слабость и эгоизм принудили её принять эту пустую и бессмысленную полу-жизнь, какими ещё могут быть её чувства, кроме смертельной ненависти?

Но имелся и ещё один внушающий ужас образ — самый страшный из кружащихся в моей голове.

Мои собственные глаза, багровые от человеческой крови, глаза монстра. Изломанное тело Беллы в моих руках — мертвенно-белое, обескровленное, безжизненное. Такой ясный, такой отчётливый образ...

Я не мог смотреть на это. Я не мог вынести этого. Я попытался стереть эту кошмарную фантасмагорию из моего сознания, пытался увидеть что-то другое, не такое страшное. Пытался снова представить себе то выражение на её лице, которое ещё совсем недавно застилало мой взор. Безрезультатно.

Мрачное видение Элис никак не желало покидать мою голову, и я корчился в агонии. А тем временем моё второе я — монстр торжествовал, ликовал и рычал от счастья — он предвкушал скорое осуществление своих чаяний. Я содрогался от боли.

Этого нельзя допустить. Должен найтись способ избежать такого будушего. Видениям Элис не дано диктовать мне, куда идти. Я выберу свой собственный путь. Выбор есть всегда.

Должен быть.

5. Приглашения.

Старшая школа. Больше не чистилище, а сущий ад. Беспрерывные пытки и жгучее пламя — вот что теперь стало моей повседневностью.

Я пытался играть по правилам. Все точки над i расставлены. Никто бы не смог меня теперь упрекнуть в безответственности.

Ради Эсме и защиты семьи я остался в Форксе. Вернулся к моим прежним занятиям. Охотился не больше других. Каждый день ходил в школу и притворялся человеком. И каждый день я внимательно слушал — не появилось ли чего-то новенького о Калленах. Не появилось. Девушка никому ни словом не проговорилась о своих подозрениях. Она снова и снова повторяла неизменную историю: я стоял рядом и столкнул её с дороги. В конце концов любопытствующим надоело слушать одно и то же, и они перестали расспрашивать её о подробностях. Опасности разоблачения можно было не бояться. Мой невольный подвиг не имел нежелательных последствий.

Ни для кого, кроме меня.

Я был решительно настроен изменить будущее. Задача не из лёгких, но другого выбора, который бы меня устроил, не существовало.

Элис утверждала, что я не смогу держаться в стороне от девушки. Моя цель — доказать, что это не так.

Я думал, что первый день будет самым тяжёлым. К его концу я был уверен, что тяжелее быть не может. И тем не менее, я ошибался.

Меня терзало сознание того, что я могу причинить страдания девушке. Я утешал себя тем соображением, что её боль не больше, чем от укола булавкой — по сравнению с моей. Так, лёгкий удар по самолюбию. Белла была человек и знала, что я — нечто другое, нечто извращённое, устрашающее. Может, она даже обрадуется, а не огорчится, когда я отвернусь от неё и прикинусь, что она для меня — пустое место.