Пол Баррел - Королевский долг

• Название: Королевский долг
• Автор: Пол Баррел
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9757-0006-X

Пол Баррел был больше, чем преданным дворецким леди Дианы, он был ее верным другом и доверенным лицом.

Пол Баррел был близко связан с королевской семьей более 20 лет, но она дорого отплатила ему за это. После смерти принцессы Баррел был обвинен в краже личных вещей и писем леди Ди, позже личное вмешательство королевы перкратило судебное разбирательство.

В своей сенсационной, провокационной книге Баррел, единственный человек, который может отделить вымысел от правды о принцессе, проводит читателя за дворцовые двери, чтобы рассказать удивительную историю королевского долга.

---

Один голливудский актер, обладатель Оскара, с виду такой уверенный в себе, оказался на самом деле очень робким и не смог позвонить принцессе и пригласить ее на свидание. Поэтому он попросил друга написать письмо от его лица и послать его Диане. Принцесса ответила ему — тоже письменно, — вежливо отказавшись от приглашения, однако через месяц он снова пригласил ее на свидание. Принцесса согласилась. Они побеседовали немного, и она решила больше с ним не встречаться.

Он был не единственным мужчиной с благородными намерениями. Среди подобных людей были: известный спортсмен, знаменитый музыкант, писатель, адвокат, предприниматель, миллиардер и очень известный политик. Но им не везло: принцессе иногда нравилось разговаривать с ними, но сердце ее было отдано другому.

Принцесса стала звать меня «распорядителем скачек», потому что я помогал ей справляться со всеми ухажерами: тщательно все обдумав, я решал, кто придет к финишу в числе первых, а кто доплетется последним. Теперь я имел доступ ко всем сферам ее жизни, но всегда относился к этому весело. Я подшучивал над ней. Она подшучивала надо мной. И всегда знала, какое место в ее жизни занимает тот или иной друг— принцесса отводила определенное место своим новым знакомым мужского пола. Мы называли это «системой боксов на скачках», как будто все эти мужчины были жокеями, которые, соревнуясь, несутся за принцессой с цветами и подарками. Бокс № 1 занимал всегда один и тот же человек, он был особенным в глазах принцессы, ему не страшны были никакие соперники. В течение дня я сообщал, из какого «бокса» звонили и когда. «Звонили из бокса № 5, хотят, чтобы вы перезвонили. Обитатель бокса № 8 хочет поговорить с вами, может, лучше снова сказать, что вы заняты?» На письменном столе принцессы лежал список боксов и тех, кто их занимает. У меня в буфетной на столе в ежедневнике имелся точно такой же список, который изменялся, если кто-то лишался доверия принцессы или, наоборот, приобретал его.

Иногда принцесса поверить не могла, сколько мужчин пытается за ней ухаживать. Она часто шутила, что в скачках стало участвовать «слишком много жокеев». Однажды я написал ей:

В забеге слишком много участников. Дело принимает серьезный оборот. Наведя справки, я узнал, что боксы 8 и 9 пусты, те, кто их занимал, дисквалифицированы. Один не прошел тест на допинг, другой не прошел строгий медицинский осмотр.

Принцесса в ответ написала:

Из-за того что в скачках участвует слишком много жокеев, судьи просят еще раз подвергнуть тех, кто занимает боксы, тщательной проверке, они просят мистера Пола Баррела помочь в решении этой деликатной проблемы!

После того, что я назвал бы «секретным расследованием», мне повелели запретить адвокату и политику участвовать в заездах.

Но в том, что я оказался втянут во все это, была и отрицательная сторона — я все свое время проводил с принцессой. Когда друзья говорили, что всегда готовы быть рядом с ней, это означало, что она могла звонить им в любое время суток. Но я был не просто ее другом, а еще и дворецким. Как-то раз, в сентябре 1996 года, я пришел домой часов в одиннадцать ночи, мы с Марией сели на кухне выпить красного вина. Вскоре после полуночи зазвонил телефон — принцесса в слезах сказала, что у нее неприятности в личной жизни. Когда я говорил с ней, Мария всячески выражала свое недовольство. Принцесса попросила меня доставить записку одному человеку, с которым она только что поссорилась по телефону.

Она была так расстроена, ну как я мог ей отказать? Даже несмотря на столь поздний час, даже несмотря на то, что я ужасно устал, я должен был — и хотел — выполнить ее просьбу. Когда я положил трубку, мне пришлось сказать Марии, что принцесса хочет, чтобы я отнес кому-то записку.

— Ну все. С меня довольно. Ты просто ничтожество! — фыркнула она.

— Но, дорогая, как ты не можешь понять, я ведь ей нужен. Ей никто больше не поможет в такой час, — сказал я.

— Пол, ты все время носишься с ней. Она щелкнет пальцами, и ты уже мчишься куда-то. Ты уже достал меня. И ты и она! — Мария поднялась и пошла в спальню, а я надел туфли, натянул куртку и пошел выполнять поручение принцессы.

Выполнив задание, я вернулся домой и лег спать — была уже глубокая ночь. Утром я, как обычно, отправился на работу в восемь утра, размышляя о том, сколько часов мне удалось поспать. Но мои труды не прошли даром: на моем столе в буфетной лежало письмо от Дианы, написанное, судя по всему, в более радостном настроении:

Дорогой Пол, немногие отправились бы ночью выполнять чужую просьбу, тем более, если она личного характера. Но с другой стороны, редко кто так добр и отличается такими качествами, как ты, Пол. Я тронута тем, что ты для меня сделал прошлой ночью, и очень хочу, чтобы ты это знал. Времена меняются в этом доме, но одно остается неизменным: если бы здесь не было тебя, нам всем были бы гораздо тяжелее, да и смеялись бы нечасто. Огромное тебе спасибо за то, что снова спас меня. С любовью, от Дианы.

Я уже привык, приходя с утра во дворец, находить записки от принцессы. Эти записки она постоянно оставляла везде, где только можно. Указания, просьбы, короткие письма с благодарностью — она все еще писала мне то, что могла бы сказать лично или по телефону.

Однажды один из ее поклонников уговорил принцессу поужинать с ним, хотя ей очень не хотелось встречаться с ним. Я шутливо посоветовал ей быть начеку. «Не беспокойся, Пол, я смогу за себя постоять», — ответила она.

Когда она ушла, я весь вечер беспокоился о ней, волновался, все ли с ней в порядке. Я попросил ее позвонить мне с сотового, который она всегда носила в сумочке, если у нее возникнут какие-то проблемы. Она должна была вернуться к одиннадцати, и я решил оставить на ее подушке веселую записку, в которой я как мужчина попытался отгадать каждый ход ее поклонника. Принцесса часто говорила, что я всегда бываю прав и что иногда это очень раздражает.

Вернувшись, она ответила на все пункты моей забавной анкеты и положила ее на табурет на верху лестницы, чтобы я сразу же увидел ее, когда приду во дворец. Вопросы я написал черной ручкой, а принцесса написала ответы зеленой.

Ваше К.В.,

У вас был ужин на двоих при свечах? Верно!

На столе были розы? Верно!

Он весь вечер нес всякую ерунду? Он как воды в рот набрал.

И настоял на том, чтобы вы выпили бокал шампанского? Два бокала.

ЗНАЧИТ, Я БЫЛ ПРАВ!

В то утро мы много смеялись. Я подал ей завтрак, придвинул стул к столу, сел и сказал:

— Ну, давайте, рассказывайте.

Именно это сказал мне один репортер из газеты, который откуда-то узнал номер телефона у меня в буфетной. Он позвонил, чтобы узнать у меня, правда ли, что мне предлагали стать дворецким у известного актера Мэла Гибсона в Америке. К 1996 году журналистов заинтересовали наши с принцессой отношения. Сначала об этом написала «Ньюс оф зе Уорлд» в статье под заголовком «Леди Ди доверяет только дворецкому». Это было в номере от 14 января. Потом в «Дейли Миррор» мне уделили целую страницу. Заголовок гласил: «Неужели это единственный человек, которому доверяет Диана?» В статье рассказывалось о том, что она просила меня «отправлять и получать ее письма по факсу» и «быть ее посредником» даже тогда, когда уезжала куда-то. Но сейчас меня поставил в затруднительное положение человек, которого я даже не знал.

На самом деле одно американское агентство действительно предложило мне поработать у Мэла Гибсона, но, конечно, я не собирался рассказывать об этом настойчивому репортеру. Мы разговаривали десять минут. Он пытался добиться от меня правды, а я сказал: «Мне очень нравится работать у принцессы».

Репортер гнул свое: «Но вы же не станете отрицать, что Мэл Гибсон предлагал вам стать его дворецким?».

«Мне нравится работать у принцессы», — повторил я. Я занервничал, потому что не говорил принцессе про Мэла Гибсона, — не хотел, чтобы она сердилась. И вот теперь статьи в газетах могут навлечь на меня неприятности, подумал я. Я поднялся к принцессе и рассказал ей о звонке. Она пришла в ярость. «Я этого не потерплю! Я не позволю им звонить тебе!» — воскликнула Диана, быстро спустилась по лестнице, вышла через черный ход, вошла в соседнее здание и заставила Каролайн Макмиллан перезвонить этому репортеру и сказать, что он перешел все границы дозволенного, попросить его в дальнейшем воздержаться от звонков ее служащим, а также повторить, что ее дворецкий никуда не собирается от нее уходить. На следующее утро я ужасно боялся открывать газеты. Мне было очень неловко читать заголовок на весь разворот: «Я предан леди Ди». В статье рассказывалось о том, как я обидел Мэла Гибсона, решив остаться у принцессы. Изначально неприятная ситуация, в которую я попал, сейчас предстала совсем в другом, более выгодном свете, и Диана целый день подшучивала надо мной. Я думал, что гроза прошла, но это оказалось не так. Как-то раз в Кенсингтонский дворец приехала известная американская ведущая ток-шоу Опра Уинфри. Принцесса очень нервничала перед ее приездом, говорила: «Она — большая знаменитость». Правда, принцессе даже в голову не приходило, что, может быть, Опра тоже нервничала.