Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

• Название: Дембельский аккорд
• Автор: Альберт Зарипов
• Жанр: О войне

---

- Что это такое? Я в подразделении и вы в постельках! А потом… Кот из дома - мыши в пляс?! - усмехнулся командир роты, опять доставая листок и ручку. - А я вас всех утром предупреждал.

- Мы же болеем! - дружным хором заявили лежебоки.

Но именно этот, как будто отрепетированный в несколько голосов, ответ и вывел командира роты из спокойного созерцания бытия.

- Я вам ещё раз повторяю: все больные должны находиться в санчасти или госпитале. А вы здесь устроили себе санаторий! Балдеете целыми днями, кормежку дневальные приносят, телевизор постоянно включен… А на полу срам полнейший: старые портянки вперемежку с кусками хлеба, подкотельники с черной плесенью… Ужас мирной жизни! только уток и судёнышек не хватает под кроватями!

возмущенное недовольство майора Пуданова, особенно его последняя фраза, самым натуральным образом озадачили хворающих старичков, которых ранее никто и никогда не тревожил по таким пустякам.

- Чего-чего не хватает?- С театральным усилием оторвал свою голову от подушки чахнущий здоровячёк с лицом, раскрасневшимся, наверняка от пышущего внутри недуга.

- "Об такую рожу да хоть сигареты прикуривай…"- вспомнил я древнюю армейскую поговорку.

Его тщательно изображаемая симуляция в купе с тонким срывающимся на басок голоском рассмешили и Пуданова и меня, а также вызвали улыбки у прочих дембелей.

- А ты-то чего встрепенулся? тебе же нельзя волноваться! Опять ведь рахит или ветрянка подкосят!…-Толи издеваясь, толи смеясь, подколол его я.

- Чего? - повторил старый ветеран, но уже совершенно другим, более угрожающим тоном.

- Да ну! он и так уже опух… От голода!- также не удержался от подковырки Пуданов. - Ничего… Я скоро тебе подпаек выдам! целую банку тушенки… Подарок от Деда Мороза на Старый Новый Год. Вот наешься!.

Хотя на дворе стоял поздний ноябрь и до обещанного праздничного угощения оставалось почти два месяца, однако слова ротного с дружески-тёплой интонацией произвели чудесно-оздоравливающий эффект практически моментально. Надолго прикованный к постели армейский доходяга прямо на наших глазах стал наливаться силой и здоровьем, отчего на его физиономии мучительными гримасами отображалась напряженная внутренняя борьба опытного воина с проклятущей болезнью… И пока командиры пропесочивали следующую жертву воспаления хитрости, к самоисцелившемуся детине окончательно-таки удалось одолеть не только свою хворь, но и всегда побеждающую бойца силу земного притяжения к родной кровати. К нему уже вернулись манеры полностью излечившегося солдата, неудержимо рвущегося обратно на фронт в свою и только свою войсковую часть… Вот одеяло откинуто в сторону, корпус уверенно держит вертикаль, обе ступни мощно вдавлены в тесную обувку, крепчающие с каждой секундой пальцы ловко орудуют вырывающимися шнурками, заматеревшая шейка прочно держит головку, с которой даже и не пытается слететь военная шапка тире ушанка.

Ну разумеется и в голосе воскрешаются бодрость, энергичность, а то и наглость:

- Нет товарищ майор! вы эту тушенку лучше сами… Скушайте! а я не хочу! проворчал как выяснилось, верзила. - С таким вашим отношением побыстрей бы уж отмучиться и свалить куда угодно! Ведь любого же достанете.

Демонстративно-вызывающее поведение недавнего чахлика мне очень не понравилось и это безобразие следовало пресечь незамедлительно.

- Стоять! - приказал я нахалу, который одевая на ходу бушлат пошел к выходу.

Тот обернулся:

Чего ещё?

- Хрен через плечё! ко мне! спокойным тоном произнёс я.

- Да я в туалет иду! повысил громкость солдат.

Таких идиотских отговорок я слышал уже немало и потому отнёсся к этому весьма равнодушно:

- Перетерпиш! ко мне, я сказал!

Старослужащий нехотя подошел ко мне и молча уставился, как парнокопытный дружок на новые ворота.

- Ну и что дальше? - жестко поинтересовался я у него. - Наверное, свою пакшу[14] надо приложить к черепу и что-то промямлить?

Со второго раза к рослому бойцу возвратились и строевая стойка, и привычка отдавать старшим воинское приветствие и даже позабытые слова о том, что он - рядовой с такой-то фамилией прибыл ко мне именно по моему приказанию.

- Неплохо для начала… - скептически похвалил его я. - А кроватку твою кто будет заправлять?

Дедушка попытался было закосить обратно под немощного, но затем всё-таки уступил моим "устным уговорам", после чего стал приводить свое вместительное ложе в уставное состояние. В этот момент ко мне подоспел и Александр Иванович, успевший обзавестись ротной Книгой записи больных.

- Гаврилович! А ты почему сюда не внесен в качестве страдающего от болячек?

Тот на секунду оторвался от своего занятия.

- Не успел я, товарищ майор!

Его ответ абсолютно не порадовал командира роты, который тут же стал загибать свои счетные пальчики.

- Симуляция - раз! Нарушение порядка в спальном помещении - два! Грубость и пререкания с командирами - три! А ну-ка покажи мне свой подворотничок… Ясно! И нарушение формы одежды - четыре… Так и запишем.

Гаврилович подскочил поближе и заглянул в бумагу, на которой черкал свои плюсики Пуданов. От увиденного изобилия штрафов напротив соответствующей фамилии, её обладатель взвился, как подстреленный горный орел.

- Да вы что, товарищ майор? Совсем уже?.

Ну а это являлось откровенным оскорблением командирского состава опухшим от безделья дембелем, на что я отреагировал простым деловым предложением.

- Александр Иванович! На мой независимый взгляд, данному экземпляру нужно бы объявить трое суток отдыха в отдельном помещении.

Пуданов скорее всего пришел к такому же выводу и перестал разводить чайные церемонии с недостойными этого личностями.

- Рядовой Гаврилович! Как командир роты, я объявляю вам трое суток ареста с пребыванием на гауптвахте. Идите и готовьтесь.

- За что? - пуще прежнего закричал дед. - Я же ничего не сделал.

Но ротный был сух и краток:

- У вас будет время подумать. За что вы наказаны. Вперед!

Распсиховавшийся старослужащий быстрым шагом направился к выходу из палатки, вполголоса бурча невнятные фразы. Уже снаружи он разразился громкой нецензурной бранью по всем направлениям и адресатам.

Хоть я и Пуданов не попали в их число, но мы тем не менее слышали эту грязную ругань, из чего явственно следовало то, что раз бойчила не постеснялся довести свое негодование и до наших ушей, значит и наши скромные персоны пусть косвенно, но все-таки подпадали под этот гнусный поток мата.

- Предупредишь Гавриловича, что я ему накидываю дополнительно еще трое суток… За нецензурные выражения на территории подразделения.

Дежурный по роте понимающе кивнул головой и тут же бросился выполнять приказание товарища майора.

- Ну а у тебя-то что, Рубцов? - обратился Пуданов к самому стойкому больному, который не валялся в кровати, а сидел рядом с раскаленной печью.

- Ноги болят, товарищ… - начал он отвечать, но внезапно закашлялся.

Мы подождали, пока он не сможет вновь говорить, чтобы выслушать и его собственный диагноз.

- Этой зимой застудил я их сильно. Ломят очень. Ходить больно. - объяснил он, показывая на свои ступни в шерстяных носках и в солдатских тапочках. - Ходил в санчасть уже много раз. Дают мази какие-то, а они не помогают.

- А в госпиталь тебя отправляли? - спросил Пуданов.

В данном конкретном случае было ясно то, что этот дембель не врет, но и держать его в роте в качестве официально признанного больного тоже не следовало, чтобы он не подавал пример другим страждущим покоя и тепла.

- Не хочу я в госпиталь. - негромко произнес Рубцов. - Тут остался месяц какой-то до увольнения… Я уж лучше здесь побуду, в роте.

Такой патриотизм нас конечно немного порадовал, но нужно было все-таки принимать какие-то меры.

- А ты в сапогах или в ботинках тут ходишь? - осведомился я, желая узнать побольше об этом солдате.

- Сапоги надеваю. На двое зимних портянок, да еще с шерстяными и простыми носками. - последовал подробный ответ.

Я понимающе вздохнул и предложил ему свой опыт.

- У меня тоже ноги застужены. Так я здесь в Грозном зимой ходил постоянно в армейских валенках. Они тепло очень хорошо держат и сырости не чувствуется. И ты так сделай! Разыщи в палатке обувку почище и топай здесь, сколько душе угодно.

- Если кто спросит, скажешь, что сам командир роты разрешил ношение армейских валенок. - подытожил Пуданов. - Мне не жалко, сколько ты тут просидишь у печки… Но если спрашивать порядок, то со всех и без исключений.

- Товарищ майор, да я не просто так… Я же по ночам топлю их… Помогаю наряду… - произнес в свою защиту Рубцов. - Я же… Если бы мог.

- Ну ладно!- неожиданно сдался командир роты. - На занятия и в наряды ты не ходишь! Но чтобы сюда тебе хавчик не носили в котелках! На утренний развод и на каждый прием пищи выдвигаешься вместе со всеми. Понял? Надеваешь валенки и в конце строя потихоньку телепаешь. И здесь в палатке поддерживаешь чистоту и порядок, а в ночное время подбрасываешь дрова в буржуйки. Вопросы?