Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

• Название: Дембельский аккорд
• Автор: Альберт Зарипов
• Жанр: О войне

---

- Провожу спортивно-массовую работу…, - доложил я. - Наши доблестные дембеля не хотят наводить порядок в своей же палатке… Вот и бегают. Набираются ума-разума.

- Понятно. А почему ночью?- рассмеялся майор.

- Ну а когда же еще?- резонно спросил я. - Днем нужно быть на занятиях или на работах, или к наряду готовиться. А сейчас в самый раз!

- Ну как знаешь. Только смотри, завтра утром я должен доложить комбату о причинах стрельбы, - предупредил он.

- А я это занятие провожу с двадцати двух часов. Все наряды по ротам видели. И дежурный по этой миньетной роте тоже был в курсе. Но ни хрена не проинструктировал своего дневального перед заступлением на пост. Хотя был обязан это сделать и ввести подчиненного в окружающую обстановку. Вот тот и пальнул с перепугу, а может и специально, чтобы прибежал дежурный по части и прекратил мое занятие. Могло же такое быть? А?

- Это скорее всего, - закивал головой Олемской. - А ты еще долго здесь будешь заниматься?

Мой ответ просто обязан был прозвучать весьма однозначно.

- Пока не согласятся навести порядок в палатке.

Эту фразу я сказал очень громко, чтобы смогли услышать дневальные по ротам, которые непременно передадут мой настрой горе-спортсменам.

- Ну, ладно! Счастливо оставаться! - сказал мне на прощанье Олемской. - Дежурный! Где этот минер с повязкой? Ага… Пошли со мной! Я тебя сейчас сам буду инструктировать, как правильно нести службу по своей роте и не отрывать попусту дежурного по части от его обязанностей.

Я лишь усмехнулся от этих слов.

"Кто научил - тот и получил… Понятное дело, что без санкции дежурного дневальный не стал бы палить в воздух только лишь из жалости к дедушкам другой роты… Сейчас ему Витя покажет, как отвлекать его от пули или префа… Хотя он - человек добросовестный и в наряде этим вроде бы не балуется… А мои-то тоже хороши! Уболтали ведь минеров, а не наших… Аморальнейшие так сказать личности…"

После этого инцидента с "внезапно" открытой стрельбой я "слегка обиделся " на коварных старослужащих и потому перестал даже спрашивать пробегающих мимо меня подчиненных. Не давая им даже чуть-чуть передохнуть у дальнего шлагбаума. Теперь мне нужно было прекратить какое либо общение с ними, а тем паче регулярное озвучивание одного и того же насущного вопроса, что бы у них отсутствовал даже малейший повод опять потешить свое уязвлённое дембельское самолюбие… Мол, нас тут гребут по-страшному, но мы от этого только лишь крепчаем.

Мне также следовало полностью их игнорировать с той целью, что бы они какое-то время побыли в информационной изоляции и тем самым"поварились" всем коллективом в собственном соку да ещё и в одном котле… Под свое же дружное и размеренное топанье обладатели наколок "ДМБ-95" может быть придут сообща к единому мнению, что упёртый командир группы уже махнул на них рукой, то есть наплевал, как на свой отдых, так и на их сладкий ночной сон… И будут теперь они бегать не то что до рассвета, а аж до самого завтрака, а то и до развода… И при том на виду у всех подразделений и тем более на глазах у остального дембельського состава нашего батальона… Засмеют ведь!.

Ведь когда-то я и сам был в такой же шкуре, а потому мог хотя бы приблизительно спрогнозировать ход "старческих" мыслей и немного смоделировать дальнейшие действия "лично моего" состава. Но прошедшие годы все-таки наложили определённый и очень жесткий отпечаток как на самих людей, так и на их взаимоотношения между собой… Ведь в Советской Армии открытое неподчинение целого подразделения своему командиру встречалось крайне редко, а в настоящее время такие факты меня уже не удивляли. Но одно дело, когда такие инциденты происходят где-то в стороне, а совершенно другое- когда твои же подчинённые"забивают откровенный болт" именно на тебя. И в этом самом случае такое вопиющее безобразие нужно выкорчевывать вместе со всеми корнями, корешками, отростками и прочими ответвлениями. Чтобы эта губительная зараза не распространялась далее по чьим-то душам да умам, а также целым отдельным группам или ротам… Поэтому я старательно контролировал передвижение обуревших дедов на всем протяжении их маршрута.

На короткое время пропал куда-то прапорщик Мерхулов, но вскоре, после моих настойчивых поисков, появился вновь, объяснив свое отсутствие нуждой до большого ветру. Я направил его в дальнейшее странствование по дорожной обочине, после чего вздохнул с некоторой досадой. Ведь этому "якобы военному" по своим должности да обязанностям следовало быть моим наипервейшим помощником… Однако он предпочел пойти на поводу у бойцов и открыто перейти в стан бунтовщиков… Раньше мне никак не доводилось перевоспитывать прапоров, но ведь когда-нибудь это пришлось бы делать.

То, что мои подчиненные должны были беспрекословно и в срок исполнять приказания своего командира группы, являлось непреложной и бесспорной уставной истиной. Это все и так было понятно.

Но своими принципиальными отказами выполнять приказы командира группы эти старослужащие могли подать крайне дурной пример как среднему призыву, только-только начинающему матереть и потому губкой впитывающему в себя все отрицательные качества своих опытных "учителей", так и молодым солдатам, которые вот-вот должны были прибыть в нашу роту. Взрослеющие "фазаны" и непосредственно "зеленые бойцы", перед которыми дедушки будут демонстративно игнорировать нас - командиров, потеряют всякую веру в авторитет своих же начальников. По примеру охамевших дедов они в дальнейшем могут попытаться оспаривать те или иные распоряжения или действия офицеров, что было крайне недопустимо на войне. Такое отношение могло бы обязательно и неминуемо привести к гибели либо командиров, либо их подчиненных.

Именно поэтому данную дембельскую крамолу нужно было сейчас же выжигать каленым железом.

Холод становился ощутимее: у меня застыли не только ступни в отсыревшей обуви, но и замерзшие руки, которые так и просились в теплые карманы, а уши с щеками вообще не желали расставаться с меховым воротником… Но у них имелась строгая очередь на блага цивилизации, а потому фонарик исправно освещал разгоряченные фигуры солдат вместе с ковыляющим прапором, а лицо в данные мгновения практически ни одной своей стороной не прислонялось к манящей овчинке. Всё-таки служебный долг обязывал меня демонстрировать всяческое пренебрежение к пониженным температурам.

Вокруг все было спокойно, если не считать дежурных очередей на дальних блок-постах Грозного. Я все сидел на стуле, периодически освещая лучом света трусящих мимо старичков. Раз им было наплевать на мои приказания, то и мне тем более на их желание поспать после караула.

В таких раздумьях и поеживаниях прошел томительно долгий час… А в три часа я опять промолчал и не задал тот самый вопрос впавшим в флегматично-меланхолический транс "призракам" чеченской ночи.

В десять минут четвертого из пробегающего мимо строя донесся тонкий просящий голосок:

- Товарищ старший лейтенант, остановите нас пожалуйста!

Я медленно встал, скомандовал "стой" и подошел к бегунам.

- Что такое?

Все тот же тенорок попросил уже другое:

- Товарищ старший лейтенант! А дайте нам,пожалуйста, еще пять минут на уборку палатки!

Как ни в чем не бывало, я спокойно посмотрел на светящиеся стрелки:

- Ну хорошо! Даю вам еще пять минут, чтобы разломать эти нары и навести порядок в помещении. Вперед! Время пошло!

Наверное за эти несколько часов бега трусцой дембеля так возненавидели, ну естественно, эти треклятые нары и мусор, что после моей команды пикирующими орлами понеслись к палатке лишь бы в пух и прах разнести источник своих неприятностей. Основная масса бросилась через дворик ко входу, трое дедов голыми руками вырвали из-под земли брезентовый полог и нырнули под него, а один старичок даже умудрился проскользнуть вовнутрь через наглухо замурованный запасной выход.

Да… Такого рвения бойцов я еще не видел никогда и от сильнейшего удивления мои глаза едва-едва не выпучились, словно у глубоководной рыбины, злодейски поднятой рыбаками на поверхность океана.

"Вот это да! Их бы в Буденновск летом! Голыми руками разорвали бы басаевскую орду… Ай да Альберт Маратович…"

Я стоял снаружи и с большой тревогой наблюдал за ходившей ходуном палаткой. Казалось еще немного и деревянные колы разлетятся в щепки и от военно-полевого жилища останется только куча копошащегося брезента. Изнутри доносились яростные крики солдат, треск ломаемых досок, противный скрежет выдираемых гвоздей, грохот и стук.

Подойдя ко входу в палатку, я просто был вынужден остановиться. Наружу со свистом вылетали деревянные ящики, подставки, чурбаки и огромные доски. Со звонким скрежетом проносились пустые цинки из-под патронов и гранат. Самую большую опасность представляли полутораметровые бревна, когда-то поддерживающие верхний ярус полатей, а в данную минуту вылетавшие пушинками из раскрытого входного проема.