Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

• Название: Дембельский аккорд
• Автор: Альберт Зарипов
• Жанр: О войне

---

Я остановился… Но меня уже спросили о дальнейшем полёте двух важных птиц.

- Неужели на пенсию?

- Да вряд ли… Брест убыл в Москву… Говорят, что к новому месту службы… А Генку, чтобы не терять столь ценные кадры, назначили в штаб Северо-Кавказского округа на должность главного военного психолога!

- Вот елки-палки, - возмущается Златозубов. - И за такие залеты его отправили на повышение!?

- Да… Не дали пропасть бедняге, - соглашаюсь с ним я.

После очередного возлияния разговор перекинулся на местные темы.

В нашей медсанчасти беглый солдат Орлов во время "пытки" нашатырем моментально пришел в чувство и сейчас пребывает в добром здравии. Но назвать причины самовольного оставления части категорически отказывается.

… Говорит, что получил плохое письмо из дома… Которое сразу же потерял, - недовольно морщась произнес командир третьей роты. - Молчит гад… Не выдает, кто его обижал.

- Надо ему опять дать нашатыря понюхать, - добродушно советует Лимонов. - Если дембеля так над годичниками[6] издеваются, что они готовы к чеченам убежать… Скоро привезут молодых - там такое может начаться!

После его слов и так уж больной вопрос дедовщины становится еще более актуальным. С минуту мы просто молчим. Кто-то смотрит беззвучно работающий телевизор, кто-то вылавливает кусочки тушенки.

- Тебе хорошо, - говорит Пуданов командиру второй роты. - У вас там контрактники дисциплину поддерживают.

- Ребята! С личным составом надо работать, - назидательно выговаривает Лимонов. - Тогда не будет переломов, сломанных челюстей и побегов.

- А у меня вообще нет контрактников, - усмехается Денисов. - Зато командиры групп и старшина нормальные.

Два представителя первой роты деликатно молчат. Я добиваю полюбившиеся мне помидоринки, ну а Пуданов флегматично расчерчивает лист бумаги для преферанса.

- А мне такой случай рассказывали, как двое молодых полковников, назначенных командирами воинских частей, всего лишь за один день навели образцовый порядок и привели в чувство всех солдат и офицеров… И это в девяностом или девяносто первом году, когда бойцы дезертировали пачками, взводные и ротные не хотели служить и вообще был такой бардак!.

Мы мысленно переварили все услышанное от командира группы Сереги Махаева, который присоединился к нашему застолью полчаса назад. Раньше он служил где-то на Дальнем востоке и его фразы нас не могли не заинтриговать.

- Это как же?

Командир группы кашлянул в кулак и стал рассказывать далее.

- А там в глухой тайге стояли два мотострелковых полка. Вокруг нет никакой цивилизации, только лишь граница китайская… Офицерские жены с детьми туда ехать не хотят и остаются дома. Поэтому их мужья по вечерам водку пьют, по выходным на охоту ходят, а по праздникам ездят в гости в соседний гарнизон за сто километров. Надрываться на службе никто не хочет и в части царит разброд и шатание. Дисциплина среди солдат чуть ли не на нулевом уровне и дедовщина произрастала махровым цветом.

- Ну, почти как у нас, - пошутил Пуданов.

- Да у нас еще ничего, - отмахнулся Серега и продолжил говорить про таежные страсти-мордасти.

И вот назначают в эти Богом забытые части двух свежеиспеченных командиров полков, которые только что окончили академии. Двое молодых и перспективных подполковника, когда увидели такой развал и полное отсутствие дисциплины, сходу попытались было навести армейский порядок и службу по Уставу. Но не тут то было! Некоторых офицеров и всю массу рядовых и сержантов такая разгильдяйская жизнь вполне устраивала, и они совсем не хотели каких-то странных нововведений типа утренних физзарядок, построений на прием пищи и вечерних прогулок, не говоря уж о боевой подготовке. Всем на все было наплевать. И вот один командир полка устал бороться с этим похуизмом обычными методами и по радиостанции приглашает своего однокашника на "совет в Филях". Тот приезжает ближе к вечеру и они до поздней ночи под водочку и красную икорку, потому что другой закуски нет, обсуждают вопросы повышения воинской дисциплины. Вроде бы все обговорили, пожаловались друг другу на ужасы мирной жизни в отдаленных гарнизонах, после чего и расстались.

- Ну и что же дальше? - спрашиваю я в большом нетерпении.

А через два дня полк строится на утренний развод и командир полка выводит из строя двух самых злостных негодяев, которые больше всех нарушали дисциплину и порядок. Начальник штаба полка начинает зачитывать приказ по части, долго и нудно перечисляя все проступки и преступления этих двух дембелей. И в самом конце повышает голос на последней фразе: "За совершенные деяния и злонамеренные нарушения воинской дисциплины рядовых таких-то РАССТРЕЛЯТЬ! Приказ привести в исполнение немедленно! Дата и подпись командира части".

От такого неожиданного и очень уж кровожадного поворота событий мы даже рассмеялись, но почти сразу же замолчали, чтобы не прерывать рассказчика. А ему только это и надо.

- Тут над всем плацем настает гробовая тишина. И только слышно как эти приговоренные пытаются подобрать свои упавшие челюсти. А что? Прежние хиханьки да хаханьки уже закончились и теперь пришла пора отвечать перед Родиной за свои "шалости". Командир полка достает из кобуры табельный Макаров и лично отводит этих дедушек к ближайшей стенке. А там уже стоят наготове человек восемь в одну шеренгу… Все - лейтенанты да старлеи! И с карабинами в руках. У когда-то крутых дембелей на ходу подгибаются коленки и ноги еле-еле волочатся, так что кэпу[7] приходится одного даже тащить за собой. Вот поставил он их к стенке и по очереди завязывает им глаза черной материей, после чего отходит в сторону. А весь полк уже и дышать перестал от этого зрелища.

Вот командир громко кричит: "Оружие - наизготовку! Целиться в сердце!" От этих слов двое негодяев лишь к стенке прислонились и даже шага в сторону сделать не могут… И в этой полной тишине комполка командует "Огонь". Тут все карабины выстреливают… Дедушки валятся на землю… В полковом строю кто-то тоже падает без сознания. Еще не рассеялся дым от выстрелов, как подъезжает ГАЗ-66 с откинутым задним бортом и расстрельная команда быстро загружает в кузов тела. Двое лейтенантов с оружием взбираются в грузовичок. Борт поднимается, тент опускается и ГАЗончик, управляемый прапорщиком, начинает разворачиваться… И тут из отъезжающей автомашины доносится сначала один выстрел, а затем и второй.

- Добили-и-и…- В ужасе простонал в строю один из дембелей, видно, представив себя в качестве следующей жертвы.

Другие его коллеги по призыву вообще ничего не могли выговорить… Одни от страху проглотили языки самые слабонервные да впечатлительные валяются в обмороке… Кого-то стошнило прямо на плац… А некоторые натурально, как старички, плачут по невинно убиенным братьям-товарищам.

Тем временем военный катафалк уезжает спокойненько в тайгу… Закапывать трупы… Стоит мёртвая тишина и замерший в строю полк… Командир полка медленно возвращается на свою трибуну, истово крестится и громко так говорит:"Царствие им небесное! Отмучились бедняги… И так будет с каждым… кто нарушит воинскую дисциплину. Я здесь и прокурор и судья."

- Он их что, действительно расстрелял? А что было дальше? - настороженно спрашиваем мы.

- А после такого образцово-показательного расстрела во всем полку уровень армейского порядка и уставной дисциплины взлетел аж до самых небес! Старослужащие даже и думать забыли о том, чтобы молодых отправлять за ужином, заставлять их стирать форму и чистить сапоги. Да их пальцем никто из дембелей тронуть не смел. Даже офицеры перестали пить.

- Так куда же они дели этих расстреляных? - улыбается Лимонов.

- В соседний полк отправили, - говорит Махаев. - В это же время там к расстрелу приговорили уже своих двух хулиганов, которых почти также прилюдно"лишили"жизни. А потом командиры полков попросту обменялись на полдороги "телами" и отправили их служить на дальние полигоны, чтобы те ни с кем из солдат не встречались и языками не болтали. Хотя если по правде, "расстрелянные" дедушки еще долго не могли прийти в себя после своей "смерти". Как кэп приказал им, ошарашенным, так они и сделали: после выстрелов упали на землю, благо, что сами едва стояли; не подавали признаков жизни, когда их за ноги тащили к ГАЗ-66-ому и забрасывали в кузов. Теперь им оставалось только дожить до дембеля в чужом полку и тихо-мирно уехать домой.

- А офицеры?

- А им то что! Лейтенанты молчали о том, что у них в карабинах были холостые патроны, что на "трупах" не было ни одной дырочки, что могилы они никому не копали… Ну и прапор держал язык за зубами. Когда все утихло, все действующие лица получили от командования благодарности за отличную службу и образцовое выполнение воинского долга. Хотя солдаты еще долго шептались о своих "безвинно павших" товарищах и кровавых злодеяниях офицеров. А еще через две недели командиры полков встретились опять в служебном кабинете, тихо смеялись и громко поминали души "преставившихся" воинов.