Роберт Джирарди - Неправильный Дойл

• Название: Неправильный Дойл
• Автор: Роберт Джирарди
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008

Вниманию читателя предлагается роман американского писателя итальянского происхождения Роберта Джирарди, автора книг «Призрак Мадлен» (1995) и «Дочь пирата» (1997). Центральный герой повествования – далекий потомок ирландского пирата Финстера Дойла рядовой американец Тим Дойл, в необычных перипетиях судьбы которого то и дело напоминает о себе его авантюрно-романтическое происхождение. Тим, бродяга, бабник и выпивоха, застуканный женой в момент супружеской измены, оставляет ее и сына в Испании и уезжает с любовницей в Париж, откуда спустя четыре месяца, застукав любовницу с ее любовником-арабом, уезжает домой в Америку. По возвращении в Новый Свет он обретает неожиданное наследство в виде Пиратского острова с якобы зарытыми там несметными сокровищами и полуразрушенной площадкой для мини-гольфа. Попытка обустроиться на новом месте встречает отчаянное сопротивление неведомых Тиму недоброжелателей: вслед за угрозами, поджогом и перестрелкой ему подкидывают труп опоссума, в убийстве которого он затем оказывается обвинен чиновниками из Службы рыбного и охотничьего хозяйства. Стремление раскрыть тайну наследства вовлекает героя в череду трагикомических ситуаций и знакомит с вереницей экстравагантных персонажей, среди которых – классически образованный деревенский механик Тоби, ирландский гангстер-гомосексуалист О'Мара и гламурная трэш-дива Мегги Пич… Гротескные характеры и экстравагантные обстоятельства книги представляют читателю своеобразный иронический каталог стереотипов американской культуры, раскрывая их глубинные исторические истоки.

---

– Вот именно, я мужчина, который любит мужчин, – прорычал О'Мара. – У тебя с этим проблемы?

– Эй, делай все, что тебе хочется, – сказал Дойл.

О'Мара опять больно ударил Дойла в бедро. В ушах зазвенело, перед глазами поплыли пятна. Он потряс головой, и картинка немного прояснилась.

– Чтобы в следующий раз я не слышал насмешки в твоем голосе, сука, – сказал О'Мара.

Дойл решил, что лучше промолчать. Хилый юноша поспешно вышел. Брекен зевнула, словно происходящее ей было неинтересно.

– Пора баиньки, – сказала она. – Прошу прощения, ребята.

И она пошла, отводя взгляд, чтобы не встретиться глазами с Дойлом. А Дойл смотрел ей вслед. Она всегда была дрянью, горько подумал он, испорченной во всех отношениях, словно красивый дом, фундамент которого съеден термитами. Скатертью дорога!

– Теперь перейдем к делу, – кивнул О'Мара. – Вы знаете, кто я, мистер Дойл?

– Конечно, – ответил Дойл. Он не смог удержаться. – Вы королева отопления и кондиционирования воздуха.

Лицо О'Мары покрылось пятнами, и Дойл понял: ему, похоже, сейчас не поздоровится. Но в ту же секунду Мина запрокинула голову и громко засмеялась, хотя шутка того не стоила.

– Это забавно! – сказала она. – Дойл, ты чертов комедиант!

Она не могла остановиться, и в конце концов у нее от смеха на глазах выступили слезы.

О'Мара смотрел, как она смеется, его скулы расслабились, и напряжение тотчас же спало. Он сунул руки в карманы.

– Ладно, дочка, – сказал он, – это было не настолько смешно.

Мина перестала смеяться и вытерла слезы. Потом она встала на колени и схватила Дойла за волосы. Он почувствовал ее холодные пальцы на коже и ответный толчок между своих ног. Казалось, она что-то обдумывает. Неожиданно она дернула его за волосы и заглянула ему прямо в глаза.

17

Окно ванной комнаты было приоткрыто. Темнота и прохладный ночной воздух осторожно просачивались через щель и касались конечностей Дойла, когда они показывались из теплой воды. Зеркало запотело, капельки влаги стекали по сцене из комедии дель арте, напечатанной на глянцевых обоях. Там был Пьеро, предлагающий Коломбине украденную розу; Скапино, роющийся в чужих карманах, и Доктор Эразмус в своем пенсне и высокой профессорской шляпе. Дойл тщательно осмотрел грубые отметины от уколов, усеивающие вены по внутренней стороне обеих рук до локтей. Как долго он здесь пробыл, лежа в темноте в той комнатке, спрятанной за десятками тысяч ящиков с «Синей колой», накачанный наркотиками, в компании призрачных насекомых? Несколько дней, неделю? Додумалась ли Мегги известить полицию?

Потом дверь ванной отворилась, Дойл скользнул в воду и прикрылся полотенцем. Это оказалась Мина. На ней было белое шелковое кимоно с голубыми цветами и никакого нижнего белья. Ее соски темными кружками просвечивали сквозь тонкую ткань. Она подошла и села на край ванны.

– Какие мы скромные, – сказала она низким голосом, протянула руку под полотенце и взяла его в руку.

– Скажи мне кое-что, – сказал Дойл, хватая ртом воздух, – как часто ты спасаешь тех, кого похищает твой отец и…

– Давай сейчас помолчим, – Мина прижала палец к его губам, – а то я начну думать о другом.

Она наклонилась и поцеловала его, и каким-то образом рука Дойла добралась до ее груди. Потом кимоно оказалось на полу, а она на нем, двигаясь в теплой воде.

После того как все закончилось, вода начала остывать, и кожа на пальцах ног Дойла сморщились, как чернослив. Мина лежала на нем во влажной, приятной тишине. Она потянулась и пальцами ног повернула кран с горячей водой. Звук воды, льющейся из крана в закрытой комнате, отозвался громким эхом, словно рев водопада.

– Ответ – «никогда», – сказала она.

– А? – Дойл на секунду растерялся.

– Я не сплю с каждым беднягой, которого похищает мой отец. На самом деле только с тобой.

– Почему? – спросил Дойл.

– Что ты хочешь услышать? – спросила Мина. – Что ты похож на Митчума? Что Брекен сказала, что ты чемпион в постели? Что ты напоминаешь мне брошенную собаку? Брошенные собаки – это мое слабое место, знаешь ли.

– Гав!

Она вдруг поднялась из воды и вылезла из ванны. Дойл смотрел, как по ее телу стекает вода. Потом она завернулась в полотенце, толстое, как ковер с ворсом, и вышла из комнаты.

Дойл еще несколько минут полежал, потом вылез, вытерся, вышел в спальню и забрался в большую кровать, покрытую белым пуховым одеялом, под которым в темноте лежала Мина. Комната была большой и просторной, с высокими потолками и окнами без штор, которые выходили на темный лес и задумчивое круглое пятно луны. В другом конце комнаты чучела животных, поблескивая жесткими стеклянными глазками, с подушек мягкого кресла наблюдали, как Дойл и Мина снова трахаются. Во второй раз он потратил почти все оставшиеся силы. Дойл чувствовал себя сбитым с толку, больным и едва сумел довести дело до конца.

– Ты не любишь меня, – сказала Мина, когда все закончилось.

– Ты смешная, – сказал Дойл. – Но спасибо, что спасла мою задницу.

– Еще не спасла, – сказала Мина. – Твоя судьба не определена. Па сказал, что подумает об этом утром. Нам придется подождать.

Несколько минут Дойл молчал. Он был на Пороге Смерти, и тюремщики просто бросили в его клетку проститутку. Никакой благотворительности – ситуация напоминала Покахонтас и Джона Смита. На потолке двигались тени. Лучше думать о чем-нибудь другом.

– Твой отец занимается контрабандой фреона, я прав? – наконец сказал он.

Мина колебалась.

– Откуда ты знаешь?

– Птичка на хвосте принесла, – сказал Дойл. – Теперь я признаю, что «Пиратский остров» мог бы стать отличным местом для выгрузки какой-нибудь серьезной контрабанды, – но ведь есть же другие места. Вопрос вот в чем – почему я?

– Твой участок идеально подходит, – сказала Мина. – Безупречен по всем статьям. Это сказал тот человек.

– Какой человек? – спросил Дойл.

Мина нахмурилась в темноте.

– Человек па в Вассатиге.

– Кто он? – Дойл постарался, чтобы голос звучал равнодушно.

– Не твое дело, – сказала Мина, повернулась на бок и уснула.

Дойл лежал на спине, пытаясь все обдумать, но через секунду тоже заснул. В какой-то глухой предрассветный час его посетили сны: карты и береговые линии, развевающиеся на ветру, словно полосы рваной бумаги.

18

На дальней стороне длинного стола Фергус О'Мара, король отопления и кондиционирования воздуха, сидел со своей дочерью и ел французские тосты. Дойл прошел через холл в обеденную комнату и проковылял вдоль стола. На нем все еще был только один ботинок. Галоши пропали, старый костюм, в котором его похитили, превратился в лохмотья. «Стетсон» дяди Бака и дырявый макинтош тоже исчезли. У него все болело, он был избит и, вероятно, обречен, но по каким-то неизвестным ему причинам в это утро чувствовал себя довольно неплохо.

– Какого хрена тебе здесь надо, придурок? – спросил О'Мара, глядя на него.

– Ботинка нет, нога – привет, – сказал Дойл.

Он указал на босую ногу на ковре.

О'Мара выглядел озадаченным, а Мина откинула голову назад и громко рассмеялась.

– Ты забавный человек, мистер Дойл, – сказала она. – Это из книжки «Одна рыбка, две рыбки», не так ли?

Дойл усмехнулся.

– Я голоден, – сказал он.

– Ты чертовски наглый парень, Дойл, – сказал ему О'Мара. – Так и быть, я угощу тебя завтраком. Ты заставляешь мою дочь смеяться, а это не так-то просто.

Он нажал невидимую кнопку, и в следующий момент из кухни появился коротышка, вытирая руки о запачканный фартук.

– Еще одну тарелку французских тостов, – сказал О'Мара.

Карлик покосился немигающим выпученным глазом на Дойла и испарился обратно в кухню.

Дойл сел возле Мины. Она наклонилась, поцеловала его в щеку и снова откинулась на стуле, скрестив ноги. На ней была рубашка Гарвардской бизнес-школы, а волосы забраны сзади в тугой ученический хвостик.

– Ты не против? – шепнула она ему на ухо.

– Против чего? – переспросил Дойл.

– Поцелуя.

– Совсем нет.

– Не шептаться! – О'Мара ударил кулаком по столу. – Мы только что обсуждали твою судьбу, Дойл, – сказал он. – Есть две основные проблемы. Во-первых, ты упрямый, увертливый ублюдок, который не понимает, что для него лучше. Во-вторых, ты подстрелил одного из моих ребят, а это я не могу поощрять. За это придется заплатить.

Как только эти зловещие слова были произнесены, из кухни снова появился карлик с тарелкой французских тостов в руке. Он, не церемонясь, швырнул ее перед Дойлом, тарелка громко звякнула на полировке стола.

– Он похищает, – сказал Дойл, – и он же готовит. Мина хихикнула.

Карлик подошел к О'Маре с неким подобием поклона.

– Могу я говорить прямо, сэр? – спросил он.

О'Мара промолчал.

– Этот – самая настоящая головная боль, – сказал карлик. – Я бы его кокнул прямо сейчас и не тратил время на завтрак.