Рой Якобсен - Стужа

• Название: Стужа
• Автор: Рой Якобсен
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00097-1

Мастер норвежской прозы Рой Якобсен, перепробовав множество профессий, дебютировал в 1982 году сборником рассказов. С тех пор, жонглируя темами и меняя жанры от книги к книге, он получил больше десятка литературных премий, включая элитарную награду, присуждаемую национальным жюри критиков.

Сделав героем романа «Стужа» Торгеста Торхалласона из древних саг, Якобсен сам создал своего рода сагу. Торгест родился не таким, как все. Он почти не растет, зато одарен необыкновенным воображением, может предсказывать будущее и с изумительным искусством резать по дереву. В тринадцать лет коротышка Торгест сумел отомстить за убийство отца, но теперь смертельная опасность нависла над ним самим. Вот и приходится мальчику бежать из родной Исландии в Норвегию, а затем и в Англию. Разочарования и предательство, любовь и разлуки не помешают ему, сыну простого земледельца, стать ученым, скальдом и советником самого ярла Эйрика.

---

— Однако ж я не заметил обмана ни в чем, что ты здесь у нас делал, так что поступай как знаешь. Только послушай совета, Сэмунду ничего не говори, он враз их перебьет.

— Спасибо, — поблагодарил Гест.

Они приказали сокольникам погрузить труп и все оружие в лодку и сбросить в бухту, потом разыскать в лесу коней и снаряжение и от всего этого тоже избавиться. Пленников заперли в сарае и пошли в усадьбу.

На полпути Гест остановился, поблагодарил Хаварда за то, что он спас ему жизнь. Хавард только отмахнулся: мол, не за что тут благодарить.

Домашние уже легли спать, но уголья в очаге еще не погасли. Гесту надо было перевязать рану, а Хавард, подбросив дров в очаг, неожиданно и совершенно непривычным тоном сказал, что хочет кое-что с ним обсудить.

— Я говорю об этом потому только, что знаю: ты уже все понял.

— Что понял-то? — переспросил Гест.

— Ты ведь наверняка смекнул, как я сумел подоспеть аккурат в тот миг, когда Онунд ударил тебя топором.

— И что же я смекнул?

Хавард, явно в замешательстве, поковырял палочкой уголья, поджег ее, поднес к глазам Митотина, который ответил вопросительным взглядом. Хавард улыбнулся, бросил палку в огонь.

— Вчера Аса встретила Онунда на пастбище повыше усадьбы. Он не сказал ей, кто он такой, но она сама догадалась, хоть и не желает в этом признаться. Она-то и выложила ему все, что требовалось, очень уж осерчала на тебя за то, что ты придумал отдать ее Рёреку. Однако нынче вечером все-таки предупредила меня. Вот я и прошу тебя: не брани ее.

Если Онунд встретил Асу накануне вечером, подумал Гест, то он не ошибся, и исландца привели сюда вовсе не люди, сопровождавшие Грани, хотя Хаварду он сказал так не потому, что был в этом уверен, а просто в стремлении уберечь Онунда от смерти. И тотчас на плечи его опять легла свинцовая тяжесть, неподъемное бремя, вроде того, что угнетало его, когда он услышал о смертоубийстве в Бё.

— Откуда мне было это знать?

— Выходит, я рассказал то, о чем тебе и знать не надо, — вздохнул Хавард.

Гест помолчал, размышляя о новой своей проблеме.

— О чем думаешь? — спросил Хавард.

— Ни о чем.

Хавард встал, долгим взглядом посмотрел на него, потом сказал:

— Давай принесем клятву побратимства. Я слыхал, так поступают мужчины, которые не слишком доверяют друг другу, но очень хотели бы доверять.

— Я не против, — отозвался Гест и скинул рубаху, рана на плече оказалась неглубокой, но кожа была содрана, синяк изрядно увеличился, и кровотечение не унялось. — А можно использовать кровь из раны, нанесенной лиходеем?

— Не знаю, — отвечал Хавард. — Знаю только, что кровь надо смешать с землей или сажей.

Он достал нож, полоснул лезвием по большому пальцу — кровь закапала в подставленную плошку. Гест выдавил туда же кровь из раны, Хавард добавил сажи и размешал все кончиком ножа, получилась густая черная масса, застывшая прямо у них на глазах. Потом оба обхватили руками эфес меча, который отец подарил Хаварду по случаю крещения, и поклялись в вечной верности, что бы ни случилось, и в том, что, если одному из них суждено погибнуть, другой отомстит за него.

Но Гест знал, что ночь эта будет короткой, так как ему придется еще раз выйти из дома и предпринять кое-что очень важное, в одиночку, без побратима.

Однако ж ночь затянулась. Проснулся Гест далеко за полдень, оттого что Сэмунд велел ему вставать, и поживее. Он только что вернулся из Хадаланда и желал, чтобы Хавард, Гест и еще двое родичей снова поехали с ним к Стейну сыну Роара и засвидетельствовали мировую, которой он сумел достичь. Сэмунд сиял так, будто одержал великую победу на поле брани.

Гест проворчал, что он не в настроении, что у него болит живот и голова раскалывается с перепою. Но Сэмунд объявил, что выбора у него нет. Делать нечего, Гест встал, поехал, изо всех сил скрывая рану и боль, которая огнем жгла тело от ключицы до самого бедра и порой сводила лицо.

В Хадаланде они пробыли три дня. Мировую со Стейном скрепили рукопожатием, пировали, обменивались подарками, и Стейн обещал на Рождество пожаловать в Хов. Но Хавард прослышал, что Сэмунд посулил отдать Асу за младшего сына Стейна, Сигурда, шустрого, говорливого парня в Гестовых годах. И это Хаварду очень не понравилось. Он вышел с братом на улицу и спросил, уж не повредился ли тот рассудком.

— Ингольв предоставил мне свободу действий, — ответил Сэмунд. — Но коли ты желаешь другого уговора, займись этим сам. А ты, Гест, как думаешь?

— Никак. У меня рука болит.

— Да ну? Что с тобой стряслось?

— С лошади упал.

Приложив некоторые усилия, Хавард весь остаток вечера просидел обок Стейна и спросил у хёвдинга, вправду ли Сэмунд обещал Сигурду свою сестру. Стейн кивнул.

— Н-да, коли так, поступил он не очень-то разумно, — сказал Хавард, внимательно следя, чтобы никто не слышал их разговора. — Ведь Аса такая же упрямая и своевольная, как и все мы, и, насколько я знаю отца, тут он позволит решать ей самой. Впрочем, я могу представить ей это дело наилучшим образом, потому что знаю Сигурда как бравого парня, о нем дурного слова не скажешь, ты же сам знаешь, как для нас важна эта мировая.

Стейн был примерно того же возраста, что и Ингольв, хмурый коротышка с рыбьими глазами и широким лицом, никогда не выезжавший за пределы собственных лесов, а владения его простирались от Ингольвовых земель на севере далеко на юг, к западной границе Вика. Прищурясь, он посмотрел на Хаварда и спросил, чье же слово имеет вес.

— Ты о чем? — в свою очередь спросил Хавард.

— Сперва толкует один, потом другой. Много ли у вас в Хове таких, что распоряжаются, да по-своему?

Хавард сказал, что вполне понимает, куда клонит хёвдинг, и что насчет этого дела они, может статься, говорили по-разному, но не по злому умыслу, а по недоразумению.

— Я тоже понимаю, — отозвался Стейн. — И знаю тебя как честного и хорошего человека, потому и мы не отступим от этого обещания, ибо небезразлично мне, на ком женится Сигурд. Так и скажи отцу и Асе: мы очень довольны нашим уговором.

Гест, сидевший рядом с Хавардом, громко рассмеялся, подтолкнул побратима локтем и воскликнул, что надо выпить за Асу и Сигурда.

Хавард нехотя положил руки на стол, взгляд его скользнул по пирующим и остановился на Сигурде, который сидел на другом конце, глядя на них с по-детски вопросительной улыбкой. Вообще-то Хавард, был о нем не особенно высокого мнения, однако сейчас поднял кубок и держал его перед собою, пока Сигурд не поднял свой. Оба выпили. Стейн тоже осушил свой кубок, рыгнул и добродушно хлопнул Хаварда по плечу:

— Жаль, нет у меня красавицы-дочки вроде Асы, а то бы я позволил ей самой принять решение, коли бы ты попросил ее в жены, потому как мало кто был бы мне столь желанным зятем, как ты, Хавард, я бы предпочел тебя твоему сумасбродному брату, которого ты сопровождаешь, ибо я знаю: тебе можно доверять.

Хавард и на сей раз сумел изобразить улыбку.

По дороге домой Гест с Хавардом ехали чуть впереди остальных. Когда они узкой тесниной спускались к Меру, Гест вытянул вперед здоровую руку, и немного погодя на нее опустился Митотин. Хавард свистнул — коршун перелетел к нему. Гест тоже свистнул, и снова Митотин покинул хозяина, словно тяжелый снежный ком, пал Гесту на плечо и замер, полураскрыв крылья.

Гест рассмеялся.

— Понятно тебе, что ты тут лишний?! — крикнул он через плечо и взмахнул рукой, так что Митотин поневоле взлетел и вернулся к хозяину.

— Ты никак воображаешь себя святым? — насмешливо воскликнул Хавард.

— Что ты имеешь в виду?

— Думаешь, Онунд не может навредить тебе, потому что ты под защитой Божией?

— Не знаю, — ответил Гест. — Но я все еще жив. Ну а с Митотином я просто пошутил, и, на мой взгляд, тебе полезно повстречать кого-нибудь похитрей тебя самого, вот как Стейн. Вдобавок он вам больше не угроза, напротив, нуждается в вас, потому что вел себя ничуть не лучше Ингольва.

— А ты все ж таки не святой, — сказал Хавард. — Рана-то твоя никак не заживает.

Вернувшись в усадьбу, Гест пошел к сараю возле бухты и обнаружил, что он пуст, дверь взломали изнутри железным прутом, который погнутый стоял тут же, за створкой. Он зашагал обратно, хотел наведаться к Хаварду, но канул в ночь с чадящими кострами звезд. Ударился лбом о каменный порог и лежал там без движения, пока теплые руки не подняли его, не отнесли в дом, на постель.

Открыв глаза, он увидел Асу, девушка сидела у двери, в клубах пара, валивших из ушата с водой, белый ее лоб влажно поблескивал, крохотные капельки искрились на губах, в незримом пушке на подбородке; она опустила в воду тряпицу, прополоскала, вытащила, подождала, когда можно будет отжать, и вздрогнула от неожиданности, перехватив его взгляд. В тот же миг лицо ее привычно застыло, и она стала похожа на Ингибьёрг, даже слишком похожа. Гест покосился на свое обнаженное плечо: рана была чистая, но не затянулась, выглядела совсем свежей, он не чувствовал прикосновений Асы, чувствовал только рану — спиной, всеми членами, желудком и лицом, а вот голова словно полна тяжелого, мокрого снега.