Альберт Зарипов - Первомайка

• Название: Первомайка
• Автор: Альберт Зарипов
• Жанр: О войне

---

Баталов смотрит на этого вояку со спущенными штанами и так издевательски заботливо разрешает: «Оправляйся, оправляйся. Мы свои». Я первым выскакиваю в коридор, и мы начинаем умирать от смеха: мыто думали, там снайпер сидит.

Вспоминая об этом, мы снова смеемся и из-за смеха не слышим, как нам что-то кричит доктор, стоящий у дневки второй группы. Солдат, дежуривший на валу, спускается вниз и говорит нам:

- Там доктор сказал, что вертолет летит. Надо раненого приготовить.

Раненого пулеметчика вытаскивают сонного из-под навеса и на руках поднимают из канавы. Вертолет садится сразу за нашей дневкой в полусотне метров. Внезапно слева над ним что-то разрывается, и мы видим в воздухе белое облачко разрыва.

- Духи бьют по вертолету! - кричит кто-то из офицеров.

Я собирался подойти к вертушке, но, увидев второй разрыв уже на земле позади борта, бросаюсь к позициям. Там стоит постоянно готовый пулемет.

Справа и слева по селу стреляют автоматы, и я тоже начинаю выпускать наугад короткие очереди. Наша стрельба усиливается, когда борт начинает подниматься в воздух. И лишь после того, как затих шум улетевшей винтокрылой машины, наш огонь по Первомайскому стихает.

- Пристрелялись. Так они могут и нашу дневку накрыть. Интересно, из чего это они долбанули? - озабоченно спрашивает Стас. - Для гранатомета и подствольника далековато. Из АГСа могут достать, но разрывы одиночные, и первая ерунда сработала в воздухе от самоликвидатора. Для ПТУРа разрыв слабоват.

- Может, они вертолетным НУРСом выстрелили? Или гранатометчик в камышах спрятался, - вставил сидевший у огня Сашка Винокуров.

- Если стрелял гранатометчик, то мы бы услыхали выстрел. А его не было. Наверное, НУРСом шарахнули. Но тогда им нужна одиночная пусковая труба, прицел хороший и батарейка. Значит, у них мастера хорошие, чтобы в кустарных условиях сделать пусковую установку для неуправляемого снаряда.

- А стрелки еще лучше, - добавил я. - У чеченцев стрельба из гранатомета - национальный вид спорта.

- Да, как они точно долбанули по окну, прямо в середку. А чем они «бээмпешку» у десантников подбили? - спросил Саша.

- ПТУРом, - сказал подошедший сзади майор-замполит, - у них в крайних домах сидел расчет. Когда БМП начала бить из орудия по деревне, они и стрельнули. Перед БМП стоял бетонный блок, ПТУР попал в блок, расколол его пополам и своей кумулятивной струей пробил снизу броню двигательного отделения; экипаж еле успел выскочить из машины.

- А кто ходил к ним? - спросил Стас.

- Командир десантников сам пришел на доклад к начальнику разведки.

Главное, что экипаж видел, как ПТУРом выстрелили, и видел, как ракета летит на них. За секунду до попадания еле успели выскочить из БМП.

- Товарищ майор, а в село кто-нибудь ворвался? - спросил один из солдат.

- Да. Когда мы в час начали опять имитировать атаку, наша артиллерия открыла огонь и за двести-триста метров до восточной окраины села сделала «огневой вал». Это когда снаряды ложатся на одной линии. Этот вал стал приближаться к Первомайскому. А сзади, под прикрытием огня артиллерии, в атаку пошли бойцы «Витязя». Снаряды проутюжили окраину села, прошли чуть дальше, и артиллерийская поддержка закончилась. Но «витязи» успели захватить несколько домов на восточной окраине. С южной стороны села имитировали массированную атаку наши СОБРы, ОМОНы и другие спецназеры. С западной - десантники, которые на мосту стоят. Ну а мы с севера долбили по этой деревне.

В Первомайском пожары затихли, и лишь обугленные остовы домов напоминали об утренней атаке. Где-то на обратной стороне села раздавалась вялая перестрелка.

- А сколько их там, наших-то? - спросил кто-то.

- Человек тридцать - сорок. А боевиков там триста - триста пятьдесят.

- Да. Несладко сейчас там нашим, - сказал гранатометчик-пулеметчик и стал опять неумело снаряжать пулеметную ленту патронами.

- Товарищ старшлейтнант, а тут патроны обычные, БЗТ, снайперские и трассирующие. Их все подряд заряжать? - вдруг спросил он меня.

- Снайперские и бронебойно-зажигательные пока не трогай. А в ленту забивай два обычных патрона, а потом один трассирующий. Понял? Снайперские оставим для эсвэдэшника. Бронебойные - для следующего штурма, если он будет. Днем очень хорошо видно, куда бронебойно-зажигательные пули попадают.

При попадании БЗТ дают маленькую вспышку. А трассерами хорошо ночью стрелять. Хоть видно будет, куда попадаешь. Пулемет-то без ночного прицела.

- А стрелять из него я буду? - спросил солдат.

- Ну конечно, - ответил я и добавил, - но под конец боя. У одного пулемета будет находиться старшлейтнант Гарин, а у другого буду я. Ты будешь подавать мне ленты, а потом и сам постреляешь.

- А кто же из РПГ-7 стрелять будет? - не унимался боец.

- А к нему пока нету выстрелов.

- А если привезут выстрелы?

- Вот когда привезут - тогда и спрашивай. А пока снаряжай ленты к одному пулемету. Можешь и ко второму ПКМу ленты доснарядить.

- Товарищ старшлейтенант, у меня уже мозоли на руках, - солдат показал красные ладони.

- Смотри, скоро и на языке мозоль появится. Говорун ты наш.

- В армии знаешь какое правило? - засмеялся Бычков. - Кто много разговаривает с начальством - тот потом много работает. Запомни это, сын-нок.

x x x

Уже начинало темнеть, когда меня вызвали к комбату. Оказалось, что позиции восьмого батальона, расположенные на левом фланге, из зарослей камыша обстреливает «блуждающий снайпер», вооруженный АКМ с ПБСом. И мне предстояло пойти и проверить эту информацию. Я молча выслушал приказание, вернулся к дневке за Бычковым, и вдвоем с ним мы нехотя поплелись за офицером 8 бата, который лично видел и слышал, как боевик стрелял по ним. За прошедший день мы вымотались, как черти, и идти в такую даль из-за какого-то мифического боевика было неохота.

На «обстрелянных» позициях мы с Бычковым минут пять наблюдали в оптику за полем. Лежавший рядом боец убежденно восклицал:

- Вон окопчик! Он из окопчика стрельнул. И в эту щель убежал. А пули прям над головой просвистели.

Перед нами на расстоянии ста метров был виадук, проложенный параллельно нашему валу. Только перед рубежом моей группы он возвышался на высоту полутора метров над землей, а здесь, на удалении километра, это «чудо-творение советской ирригации» представляло собой обычную канаву, заросшую камышом. Между валом и виадуком шумел небольшой островок камышовых зарослей, но за виадуком камыш стоял густой стеной. Было хорошо видно какое-то углубление в откосе канавы и щель в зарослях.

По знаку мы выскочили на внешнюю сторону вала и зигзагами, прикрывая друг друга при коротких перебежках, готовые стрелять по любому подозрительному предмету, быстро побежали к окопчику. Добежав до него и упав на землю, мы с Бычковым настороженно всматривались и вслушивались в надвигающихся сумерках. Потом осмотрели окоп. Это была небольшая воронка, скорее всего от подствольной гранаты ВОГ-25. Щель в камышах была обильно затянута прошлогодней паутиной, стебли камыша не были погнуты или повреждены, да и на сырой земле не было ничьих следов. Оставалось лишь матюкнуться и вызвать к себе этих чудаков из восьмого бата. Они прискакали почти сразу, недоверчиво выслушали мои доводы и так же недоверчиво осмотрели местность. Они, конечно, кивали головами и соглашались, но было видно: в глубине души они убеждены, что этот боевик действительно существовал и стрелял по ним.

На обратном пути к валу мы с Бычковым решили попробовать поджечь осветительными ракетами небольшой островок камыша, росший на полпути к только что досмотренному окопчику. Мы достали по ракете и по сигналу выпустили их, направив в заросли. Одна из ракет отрикошетила от земли и улетела в небо. Вторая же осталась лежать среди надломленных стеблей камыша, разбрасывая во все стороны красные искры. Подбежав, мы наложили поверх горящего заряда пучок камыша, но он был сырой и не загорался. В случае удачного завершения этого эксперимента мы попытались бы поджечь и остальные камышовые заросли, где возможно укрывался боевик, но…

- Значит, не судьба… Пусть растет, - сказал я, и мы побежали к валу.

Когда мы вернулись на свою дневку, уже совсем стемнело. Наш оперативный офицер Гарин сидел у костра и прихлебывал чай из консервной банки.

- Ночные бинокли плохо работают. Если духи попрутся, можем прозевать.

Менял батареи на биноклях - все без толку, - лениво потягиваясь, проговорил он.

- Может, перед валом гранаты на растяжку или мины поставить? - сказал я.

- Не знаю. Надо у комбата спросить, - ответил Стас. - Пойдем?

Комбат молча выслушал нас и отрицательно покачал головой:

- Если поставите мины, то кто их будет снимать? Завтра или послезавтра нам опять идти на штурм. Вдруг бойцы напорются.

- Я мины поставлю, я их и сниму, - сказал я. Хотел было добавить, что в прошлом году мне пришлось обезвреживать мину, к которой по всем инструкциям даже подходить запрещалось, но благоразумно промолчал.