Джезебел Морган - Охотники Смерти или Сказка о настоящей Верности

• Название: Охотники Смерти или Сказка о настоящей Верности
• Автор: Джезебел Морган
• Жанр: Фэнтези

В мире ледяного солнца нет любви - души людей выморожены до прозрачной расчётливости, все чувства взвешаны и вымерены. Но если душу сжигает ненависть, жить осталось считанные дни, а цели так и остались недостижимыми, можно начинать верить в чудо. Может быть, оно даже произойдёт.

Предупреждение: роман написан в смешанном жанре дарка и психологического фэнтези, так что если не горы трупов. то реки крови точно есть. Также не советую читать любителям хэппи-энда и не в меру удачливых героев.

---

Позади ползёт Кир, на которого злорадствующая я навьючила все сумки и вдобавок несколько вязанок хвороста.

Продвижение осложняется ещё и тем, что иногда удобные и устойчивые тропки внезапно с одной стороны обрываются в бездну, а над головой нависает каменный уступ. Тогда приходится идти медленно, не дыша, придерживаясь за скалу, и ладонь через короткое время теряет всякую чувствительность и приобретает синеватый оттенок.

Недовольно оборачиваюсь на отстающую ученицу, закутанную кроме плащей в несколько тёплых шалей по самый нос. Девушка идёт сейчас довольно уверенно, но стоит очередной тропке за поворотом подвести нас к кромке обрыва, как она начинает едва переставлять ноги, старательно не глядя вниз. Я пыталась подбодрить её едкими насмешками, но получила в ответ такой мрачный взгляд, что бросила эту обречённую на провал идею и только поинтересовалась:

– У себя в ауле ты вообще из дома не выходила?

– Нет, – буркнула Рида, – мы не на такой верхотуре живём… жили.

На этом тему мы посчитали закрытой.

Зябко ёжусь. А как бы здесь пришлось бы нашим летунам, привычным к относительно тёплому климату равнины?

– У Лейкерской твердыни тропки станут более устойчивыми, – пытаюсь подуспокоить девчонку. – Во всяком случае, в летописях сказано, что патрули спокойно несли дозоры в скалах…

Фокус не проходит. То ли голос у меня самой не слишком уверенный, то ли Рида интуитивно чует ту опасность, о которой упорно умалчиваем мы с Киром. Если повезёт, то она о ней никогда и не узнает, так зачем же девочке нервы трепать? А если не повезёт… то вопрос будет уже не актуален.

– Почему бы нам не идти по проложенному тракту? – робко интересуется девушка.

Отвечаю ей прохладным взглядом.

– Эти тропы гораздо безопасней, – мой голос звучит сухо.

– Главное – чтобы не началась метель, – донёсся из-за поворота фальшиво жизнерадостный голос Сына Ночи. Я уныло киваю, ибо укрыться в голых скалах от этой напасти будет невозможно. Прижавшись к холодному камню, дожидаюсь пока мои спутники поравняются со мной. Киваю в сторону:

– Скоро должен начаться спуск, и мы подойдём к твердыне… вернее, к тому, что уцелело после Раскола… максимум через день.

Предупреждающий взгляд в сторону Кира: мёртвые – это по твоей части. С наимерзейшей улыбочкой он шутливо кивает мне. Но стражей всё-таки не отсылай. Да и сама не спи!

Скривившись, словно раскусив вместе с горстью сладких ягод зелёного клопа, я указываю на нависающий над дорогой выступ, образующий довольно скромное укрытие.

– Отдохнём? Спускаться будет тяжелее, чем подниматься.

Надрывно стонет Рида. В её глазах мелькает риторический вопрос: если подъём был так тяжёл, то каков же будет спуск?

Устроившись под природным навесом у разожжённого Киром огня, я погружаюсь в лёгкую, прозрачную дрёму, чутко прислушиваясь к тихому и неспешному разговору спутников. Плавная речь накладывается на созданный сознанием шёпот волн далёкого, почти сказочного, свинцово-серого океана. Образы Сына Ночи и Риды подсознание тоже изменяет на свой (довольно странный) вкус. Кир представляется чем-то относительно похожим на покрытый толстым слоем инея кустарник, и его речь сопровождается лёгким хрустальным звоном. Ученица колышется чуть в стороне вспышкой чистого золота в ореоле тёмно-пламенных перьев. Тепло, исходящее от неё, кажется материальным и греет как настоящий огонь. Разговор их проходит мимо затуманенного усталостью сознания – за те несколько дней, что мы карабкаемся по горам, отдохнуть удалось всего три раза. Пугающим мороком маячит на краю разума Лейкерская твердыня[27]. И хотя я уверена, что и половина того, что говорят о ней неправда, но того, что рассказывали Наставницы в Обители, было достаточно, чтобы внушить если и не панический, беспричинный ужас, то уж расчётливое опасение точно. Но вот так, идти мимо неё, люди не осмеливались со дня её падения.

И это хороший стимул, чтобы не пренебрегать защитой, пусть даже до самой твердыни идти ещё довольно долго. Никто не знает, на каком расстоянии начинает действовать опутывающее её проклятие.

Ни капельки не сомневаюсь, что Кир об этом уже позаботился. Иначе не стал бы так беспечно общаться с ученицей.

– Что это за Айкерское Королевство? Чем оно так страшно? – Иссиня-алым полыхает пламя перьев невероятного существа.

Тихий и сказочно-музыкальный перезвон ледяных искр.

– Грамотность среди горцев… Чему тебя в детстве учили?

Взмах крыльями, блеск перьев наливается гулким золотом.

– Владеть оружием и честно сражаться! – В песне-крике огня чудится детская необоснованная обида на правду.

– Это тоже полезные умения. Но не знать некоторых элементарных вещей…

Холодное молчание. С тихим шелестом иней расправляет кристаллы-иглы, пламя стелется перед ним робкой кошкой.

– Айкерское Королевство… его не зря называют Королевством Слёз. Считается, что всем правит Король, но на самом деле – он всего лишь марионетка в руках феодалов (южный аналог наших грандов), которые ведут между собой скрытую борьбу за право дёргать за верёвочки. И в достижениях своих целей они не стесняются в средствах. Магов, как потенциальных захватчиков власти, уничтожили ещё до начала Второй эпохи. Так что там надо будет ограничить применение магии.

– И чем это королевство отличается от нашей Империи? – Бесцеремонно перебивает его вспышка огня. Смех.

– У нас власть держит Церковь. И надо сказать, крепко держит. Пять выживших грандов вздохнуть бояться, чтобы церковников не разгневать. Так что, можно сказать, что у нас правит Церковь, а не Император. В Королевстве же власть имеет очень раздражающее свойство меняться слишком часто. А меняется она тогда, когда Высший Совет феодалов считает, что один из них получил слишком много власти или сил. И все вместе его уничтожают. Как свора собак травит волка. Исход предрешён ещё до начала. – Молчание. – Людям приходится постоянно адаптироваться к новым правителям, которые думают не о своих верных поданных, а о своих карманах.

– А бунтовать они не пробовали? – Холодный и расчётливый интерес. Пламя замирает на один бесконечно долгий миг.

– А как же! – Ироничный звон льда. – Это уже народная традиция – устраивать массовые беспорядки во всех крупных городах в день смены неофициального правительства (феодалы, конечно, пытаются сместить зарвавшегося лорда по-тихому, но этого у них ни разу не получалось). А правительство в ответ на это постоянно повышают налоги, что тоже, понимаешь ли, хорошего настроения народу не прибавляет. Да, и ещё там процветает жандармерия – этакая тайная стража, отлавливающая недовольных правительством и просто подозрительных личностей. И, конечно же, их все ненавидят, но ненавидят тихо, ибо никто не знает, кто является тайным соглядатаем. А вдруг это твой родственник? Но, при этом, все норовят настучать на всех. Чаще всего – из-за злого умысла или зависти. Когда среди однотонной бедности населения встречается хоть один человек, чуть зажиточней остальных, люди стремятся его уничтожить. Как морально, так и физически.

Пламенное существо брезгливо содрогается, по перьям блуждают тёмные искры неодобрения.

– Во истину Королевство Слёз. И откуда ты столько про него знаешь?

– Я там вырос.

Лаконичный холод брезгливости и искренней, подсознательной ненависти. Меня пробирает дрожь – я часто не могла понять, откуда у Кира такое желание переправить всё на свой лад, привязать ниточки к Старейшим Сынам Ночи… Вот оно что. Это у него в крови. Он не сказал, кем он был у себя на родине, но мне почему-то кажется, что не простолюдином. Слишком образован, амбициозен и … жесток в средствах. И разборчив в целях. Одним словом, конкурент.

Отрешаюсь от яркой и сюрреалистической картины, погружаясь в свой сон, как в тёмные воды подземной реки. Пелена тишины смыкается над головой, отрезая меня от реального мира. Тело парит в безмолвии и темноте, я словно разглядываю его со стороны. Моя внутренняя суть медленно изменяет меня, пробиваясь на поверхность сознания-сна. Излишне худое, даже какое-то острое существо с ломкими длинными конечностями, покрытое серебристой пергаментной кожей. Что-то птичье есть в неосознанных движениях тела, повороте головы, линиях лениво опущенных рук с расслабленными пальцами, украшенными острыми полукружиями когтей. Надломленная и хрупкая грация, смертоносно-странная, беззащитно-жестокая.

Но страх и содрогание вызывает вовсе не это.

У моей сути нет лица.

С печальным кивком соглашаюсь с тем, что как личность-Алиэра я давно мертва. Ровно с тех пор, как у меня отняли мою жизнь, весь её смысл, единственную цель. Мой клан. С тех пор, я – просто стрела, мчащаяся к своей цели. Сладкий дурман полёта и азартный свист ветра в крови – мгновение, за которым последует смерть, отсутствие цели, отсутствие пути-полёта к ней, отсутствие меня.