Владимир Контровский - Томагавки кардинала

• Название: Томагавки кардинала
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Альтернативная история

Это мир, в котором Североамериканские колонии остались за французами, более того им даже удалось вытеснить от туда англичан. Причём одним из факторов этой победы стала иная политика в отношении ирокезов, тесный союз с ними и принёс французам победу (отсюда и название книги).

Хочется отметить историческую часть произведения - альтернатива очень реальна и продумана, что достаточно редко встречается среди современной АИ. Кстати, в произведении нет ни каких попаданцев, да они и не нужны, мир и так смотрится очень реально.

---

— Иоганн Зуттер, — представился он, — предприниматель.

— Прошу садиться, — Шелихов изучающе прошёлся глазами по тщедушной фигуре визитёра. — Чем могу быть полезен?

— Мсье губернатор, у меня к вам есть деловое предложение, — Зуттер говорил по-французски с заметным немецким акцентом. — Золотая лихорадка нанесла серьёзный ущерб моим здешним предприятиям, а ваши земли… Они сохранились нетронутыми, и я намерен их у вас купить.

— Я не ослышался, мсье Зуттер?

— Нет, нет, вы не ослышались, — очень вежливо ответил коммерсант и вдруг добавил изменившимся тоном: — Я гражданин Объединённых Штатов Америки, и мою собственность будет защищать вся американская армия — если понадобится. А вот там, — Зуттер кивнул в сторону окна, за которым был виден океан, — в любой момент могут появиться военные суда Франции, находящейся с Россией в состоянии войны. Вы меня понимаете, мсье губернатор?

«Ох, и сволочи, — подумал Шелихов, — за горло берут: не мытьём, так катаньем! А что делать? Драться с французской эскадрой, которая придёт со дня на день? После такой драки от всего этого, — он посмотрел в окно на дома Форт-Росса и на его невысокие бревенчатые стены, — останется пепелище. Бойцов-то у меня негусто, а пушек и того меньше — биться с французами нам не с руки. А старики, бабы, ребятишки? Могу ли я подставлять их под ядра? Что же делать?».

— Я предлагаю за эти ваши земли двести тысяч талеров, — продолжал Зуттер, — а ваши люди… Те, кто захотят остаться, примут американское подданство и сохранят свои дома и прочее имущество, а кто захочет уехать — поможем. «Дорога как скатерть» — так, кажется, у вас говорят?

Павел Иванович Шелихов, последний губернатор Форт-Росса, сумрачно молчал…

* * *

— Странно, — адмирал Дюбуа с треском сложил подзорную трубу, — берег как вымер. Спят они, что ли, эти русские? Отправляйте шлюпки с десантом. Канонирам быть наготове — от этих русских всего можно ожидать.

Шлюпки шли осторожно, однако с берега не прозвучало не единого выстрела, а у самой воды французов встретил лысый человек в цивильном платье, державший в руках флаг Объединённых Штатов.

— Чему обязан? — спросил он ошеломлённого французского офицера, командовавшего десантной партией. — Иоганн Зуттер, американский гражданин, предприниматель и владелец этой земли. Надеюсь, мсье, вы не имеете агрессивных планов по отношению к ОША?

Зуттер искренне наслаждался своей ролью в истории, пусть даже ролью марионетки. Первоначально в Шамплене планировали купить земли Русской Америки у победителей-французов — иного исхода сражения быть не могло, — но потом возникло опасение, что французы (из вредности) могут заартачиться или взвинтить цену. К тому же франглы хотели получить русскую колонию целёхонькой, а не в виде обгорелых руин, и тогда возникла идея приобрести Форт-Росс через подставное лицо (так удобнее), поставив русских в безвыходное положение. У разорившегося коммерсанта Иоганна Зуттера и в помине не было двухсот тысяч талеров — он был рад десяти тысячам комиссионных, выплаченных ему за хорошо сыгранную роль.

…Павел Иванович Шелихов, сидя с Ротчевым в тесной капитанской каюте шхуны «Котик», шедшей на Аляску, к Новоархангельску, глотал слёзы пополам с ромом — рушилась мечта всей его жизни. Вместе с бывшим губернатором Форт-Росса Калифорнию покинули немногие — русские креолы прочно приросли к этой земле…

* * *

1861 год

Серый в яблоках конь, перебирая точёными ногами, неспешным шагом нёс всадницу по тенистой аллее. Покачиваясь в седле, Экарлет считала солнечные пятна, появлявшиеся на голове лошади, между ушами, всякий раз, как лучи полуденного солнца проскакивали сквозь густую листву. Она загадала: если до конца аллеи число этих пятен будет чётным, значит, этот гордец Рене к ней неравнодушен, если же нет… Но такого исхода девушка, уверенная в своей неотразимости, просто не допускала. Вообще-то этот Рене Мажордом тот ещё тип — говорят, он как-то раз проводил домой после десяти часов вечера девицу из благородной семьи, и даже не подумал на ней жениться! Нарушил приличия, опозорил девушку — так могут поступать только северяне-франглы, но не креолы-южане, свято хранящие древние аристократические традиции. Неудивительно, что после этого Рене было отказано от дома по всей округе. И всё-таки Экарлет не могла не думать об этом человеке: он был настоящим красавцем-мужчиной, и сердце семнадцатилетней креолки дрогнуло. А тут ещё эта война, о которой столько говорят…

Юная Экарлет гордилась своей родословной: по материнской линии её предками были де Грие, переселившиеся в Америку в семнадцатом веке, когда не было ещё ни Нувель-Орлеана, ни даже Луизианы. Правда, отцом девушки стал эмигрант-ирландец, применивший в споре с английским констеблем свинцовый аргумент, оказавшийся убийственным для его оппонента, и вынужденный бежать за океан, спасаясь от виселицы. Однако с возрастом мсье Джеральд сделался уважаемым человеком, чему немало способствовал его счастливый брак с Жозефиной Дегрие, матерью Экарлет.

Креолка было довольна бытиём. Негры исправно трудились, плантация процветала, а хозяева наслаждались жизнью, похожей на ту, что вела некогда знать Старой Франции: балы, званые вечера, охота, конные прогулки и флирт под солнцем Южной Луизианы. Правда, эту жизнь осложняло неукоснительное следование множеству традиций, бравших начало ещё от рыцарских времён, однако к семнадцати годам Экарлет в полной мере выучила правила игры и находила в этой игре истинное удовольствие. Ах, если бы не эта война, о которой столько говорят… И что этим франглам неймётся? Какое им дело до негров? Ничего, лихие парни-креолы, которых учат владеть оружием и скакать верхом раньше, чем читать и писать, живо поставят их на место — пусть сидят за Потомаком и не суются в дела Конфедерации!

Так, семнадцать солнечных зайчиков… Но до конца аллеи ещё далеко, и общий итог будет чётным — в этом Экарлет не сомневалась. Как бы ещё договорится встретиться с Рене, не нарушая приличий? Злых языков хватает, и порядочной девушке так трудно их избежать!

Но креолке не удалось ни решить эту проблему, ни спокойно доехать до конца аллеи. Раздался топот копыт, она увидела всадника, скачущего ей навстречу, и узнала в нём своего брата Клода. «И чего он несётся во весь опор?» — подумала Экарлет.

— Вот ты где! — воскликнул Клод, поравнявшись с ней и поворачивая коня. — Поехали скорей, нас ждут!

— Что случилось?

— Ничего особенно, — весело ответил юноша. — Объявили набор ополчения — вечером мы уходим. Марсель, — он понизил голос и доверительно наклонился к сестре, — очень хочет тебя видеть и сказать что-то важное.

В ответ Экарлет только пренебрежительно повела плечами — Марсель её нисколько не волновал. Она чуть было не спросила Клода о Рене, но вовремя сообразила, что это может быть неприличным.

* * *

1864 год

Пушки гремели не умолкая — от орудийного грохота дрожали оконные стёкла, а гул этот всё приближался и становился всё явственней. Франглы наступали, и уже почти никто не сомневался, что к вечеру они войдут в город.

— Что теперь будет, Рене? — испуганно спросила Экарлет. — И что нам делать? Луиза после родов слаба, она не может идти! Люди бегут из города, лошадей не найти ни за какие деньги, а не могу бросить вдову Клода и его дитя!

Рене посмотрел в окно, за которым катился по улицам Атланты поток беженцев.

— Ждите меня здесь, — сказал он, — и не выходите из дома: в городе полно мародёров.

Он ушёл, а Экарлет присела возле постели Луизы. Слава богу, что старая негритянка Мамушка осталась верна своим хозяевам — она ждёт их дома, в Двенадцати Вязах. Но вот как туда добраться…

Экарлет не сомневалась, что Рене их не бросит. Его давно уже называли не иначе как «Капитан Мажордом» — Рене не пошёл на фронт, но с какой-то азартной лихостью и отвагой он раз за разом прорывал на лёгком судёнышке морскую блокаду и возвращался, привозя из Франции оружие и боеприпасы. При этом он не забывал прихватить и кое-что из последних новинок парижской моды и парфюмерии, приводя в восторг всех женщин Атланты. Рене отвечал на комплименты, дарил дамам улыбки, но Экарлет видела, что из всех он отличает её одну. Ах, если бы не эта проклятая война — кто мог подумать, что северяне окажутся таким упорным противником. Бедняжка Луиза… И Клод — он погиб, так и не увидев своего сына и даже не узнав, что стал отцом.

Запищал ребёнок — он хотел есть, — а за окнами гремели и гремели пушки франглов…

Рене вернулся под вечер и привёл лошадь. Конечно, в былые времена от такой клячи с презрением отвернулся бы не только гордый плантатор, но и последний белый бедняк, но сейчас выбирать не приходилось. Повозка тоже не внушала доверия — её колёса клонились внутрь, как будто собираясь сложиться, однако в сумме это было средство спасения. Уложив Луизу в повозку, Экарлет с ребёнком устроилась за спиной капитана; Рене щёлкнул кнутом, и они тронулись.