Крис Уэйнрайт - Сапфировый перстень

• Название: Сапфировый перстень
• Автор: Крис Уэйнрайт
• Издательство: Северо-Запад Пресс
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-93698-001-4

…В этой книге саги, вы узнаете, как впервые юный варвар-киммериец попал в прекрасный и порочный Город Негодяев — Шадизар…

---

— Зачем вы здесь, ничтожные? — наконец вымолвила повелительница всего этого сонмища.

Конан раскрыл было рот, чтобы ответить, но выскочивший вперед змееподобный монстр крикнул:

— Это не его женщина!

— Да! Он прав! — закричали остальные. — Скажи имя! Скажи имя!

Твари вновь завопили, засвистели, заскрежетали с такой силой, что у Конана от этого жуткого шума начала раскалываться голова. Мысли путались, он не мог припомнить даже свое имя. Варвар попытался махнуть рукой, чтобы они на мгновение замолчали, но шум только усилился, чудовища визжали с удвоенным старанием.

— Отдай ее нам! Нам! Нам! — разобрал он в этой какофонии звуков.

Повелительница махнула рукой, духи налетели на Мадину, и киммериец только мог заметить, как раз или два мелькнуло ее вытянутое струной обнаженное тело среди мчавшегося прочь клубка сцепившихся тварей. Все стихло. На поляне остались только варвар и богиня с ее приближенными.

— Тебе жаль ее? — спросила повелительница. — Не горюй, можешь выбрать любую из моих девушек. Такого мужчину из смертных я вижу впервые, поэтому я не отдам тебя своим духам. Слишком ты хорош собою. Ты вспомнил, зачем ты здесь?

Конан потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. Да, конечно же, он хотел узнать про перстень с синим камнем.

— Повелительница, — запинаясь начал он, — помоги узнать, где находится Синий Сапфир…

— Гнусное порождение раба! — Глаза богини налились гневом. — Как ты смел беспокоить меня по такому ничтожному поводу?

Девушки теснее окружили свою повелительницу и укоризненно покачивали головами, глядя на киммерийца.

— Ты мне неинтересен! — Взмах руки, и вновь тысячи монстров невесть откуда появились на поляне.

Приплясывая в жутком танце, они вцепились в варвара и помчали его прочь, перебрасывая друг другу. Злобный хохот и визг вновь заполонили все вокруг. Сколько продолжалось это, понять было невозможно — может быть, миг, может быть, сто лет — духи несли его над всем миром: горы сменялись пустынями, леса — пашнями, озера — морями. Гонка становилась все стремительней. Последнее, что сумел запомнить Конан, была степь, под склоном холма поле странных цветов, похожих на подсолнухи, но вместо сердцевины у них среди желтых лепестков жутко мерцали человеческие глаза. Горбатый старик с козлиной бородкой в синем одеянии пас стадо рогатых животных; он протягивал в его направлении руку и грозил скрюченным пальцем. Монстры принесли его к черному отверстию среди голых скал и бросили в эту пропасть. Летя и кувыркаясь в полумраке, он заметил внизу кружащееся в падении мраморно-белое тело девушки.

— Мадина! — крикнул он, но не услышал своего голоса. Все потонуло во мраке.

Конан ощутил тупую боль в затылке, словно по его голове ударили дубиной. Не открывая глаз, он провел рукой по своему телу. Дикая боль сковала все мускулы, он чувствовал себя так, будто на нем поплясала дюжина бритунцев.

— Ну вот, все в порядке, — услышал он донесшийся издалека знакомый нежный голос. — Выпей вот это…

С трудом разлепив глаза, варвар увидел сквозь дымку склонившуюся над ним Денияру, которая держала в руке чашу с каким-то напитком. Он приподнял голову и с трудом сделал несколько глотков. Горячее густое варево имело горький неприятный привкус, но зато через несколько мгновений киммериец почувствовал себя значительно лучше, боль в затылке утихла, и он, опираясь на локоть, приподнялся и осмотрелся вокруг.

Он лежал в том же подземелье, откуда начал путь к весенним духам, но на другом ковре — не на середине комнаты, а у стены. Рядом с ним лежала Мадина, накрытая вышитым шерстяным одеялом. Ее грудь мерно поднималась и опускалась в такт дыханию.

«Слава богам, жива», — подумал Конан и перевел взгляд на Денияру, которая сидела рядом с ним на ковре. Около нее стоял затейливой работы медный кувшинчик, прикрытый крышкой.

— Помогло? — спросила Денияра. — Еще? — Она вновь протянула ему чашу, которую держала в руке.

Киммериец отхлебнул еще пару глотков, сморщился и отодвинул от себя чашу.

— Экая пакость твой напиток. Я лучше выпью вина.

— Действительно, сил в тебе много, — засмеялась женщина. — Я думала, что ты будешь отходить гораздо дольше, а тебе уже и вина захотелось.

— А почему бы и нет? — К Конану возвращалось обычное бодрое настроение, он чувствовал, что силы прибывают с каждым мгновением. — А почему ты меня не накрыла одеялом? — спросил он, заметив, что лежит обнаженным.

— Мадине пришлось труднее, чем тебе, ее знобит после ваших приключений, а так здесь тепло, — ответила Денияра. — Да и я люблю смотреть на твое тело, когда ты без одежды.

— Уф! — выдохнул он с облегчением. — Милостивая Иштар, и натерпелся же я страху!

— Можешь рассказать, что было с вами? — Денияра пристально смотрела на него.

— Лучше потом, — притягивая ее к себе, ответил Конан. — Я очень соскучился по тебе за последнее время.

— Прямо сейчас? А Мадина? — слегка противилась Денияра.

— Пустяки, видишь, она крепко спит, — расстегивая на ней одежду, ответил Конан.

Он не хвастал. Сил у него на самом деле было много, в чем Денияра могла убедиться тут же — и не один раз.

Глава одиннадцатая

Так ты посмел ослушаться меня? — Лиаренус трясся от ярости и, брызгая слюной, осыпал ругательствами съежившегося от страха гирканца, валявшегося у него в ногах и умолявшего о пощаде. — Отродье шелудивого пса! Ты хочешь, чтобы я отправил тебя на поляну? Добавьте! — Колдун кивнул двум рабам, вооруженным бичами из воловьих жил.

— О! Пощади! Ты же знаешь, как я предан тебе! — вопил несчастный.

Рабы знали свое дело, удары сыпались на гирканца один за другим с мерностью маятника, разрывая в клочья одежду и оставляя на теле длинные багровые полосы, которые на глазах вспухали и начинали сочиться каплями крови.

— Клянусь рогом Нергала, ты еще пожалеешь, что появился на свет, ленивое порождение верблюда! — Горбун дал знак прекратить избиение и, наклонившись к гирканцу, вцепился ему в плечи своими длинными тонкими пальцами. — Ты сговорился с ним? Отвечай!

— Нет! Нет! Мой повелитель, нет! Я подумал… я подумал, что он крепко спит, и решил дать ему напиток утром. — Гирканец пытался поймать сапог Лиаренуса и запечатлеть на нем свой поцелуй, но удар плети вновь отбросил его на землю.

— А-а-а! — завыл бедняга, катаясь по земле в тщетной попытке увернуться от ударов.

Под вопли избиваемого слуги Лиаренус размышлял, как же ему поступить. Все-таки лишиться этого гирканца — значит добавить самому себе лишние хлопоты: надо приставить к этому делу нового человека, пока обучишь его, пройдут дни, а время не ждет. С другой стороны, он может затаить зло, и тогда на него совсем нельзя будет положиться… Горбун еще раз бросил взгляд на несчастного и решил, что, пожалуй, пока с него хватит.

— Оставьте его! — приказал он палачам.

Те послушно опустили бичи, заученными движениями обернулись назад, взяли большой кувшин и окатили водой свою жертву, которая не подавала признаков жизни. Гирканец застонал и мутным взглядом обвел стоявших перед ним. Сознание вернулось к нему, и он вновь попытался подползти ближе и облобызать сапог своего повелителя.

— Безмерна твоя доброта… — еле шевеля запекшимися губами, прошептал слуга. — Я… я сделаю все… я искуплю… — Голова несчастного вновь ткнулась в обильно политый собственной кровью песок.

— Отнесите его к Колченогому Карбану, пусть приведет его в чувство, — приказал Лиаренус рабам и направился к выходу из подземелья, бормоча себе под нос ругательства.

Колдун всегда начинал утро с обхода своих владений. Сперва, как обычно, он садился на своего любимого гнедого рысака и направлялся на пастбище, где под присмотром троих пастухов паслось стадо круторогих стигийских быков. Этих быков он за очень большие деньги приобрел несколько лет назад и очень дорожил ими: их кровь была самой питательной, она больше всего подходила для его дел. Увидев сегодняшним утром, что одного пастуха нет, Лиаренус, дав шпоры коню, поскакал в поместье. Тотчас по его приказу десяток всадников обшарили все поля и перелески в округе, но пастуха из Офира и след простыл. Представший перед ним гирканец, который каждый вечер обносил всех слуг Лиаренуса особым напитком, признался, что поленился разбудить этого пастуха и напоить его зельем, что обязан был сделать. Лиаренуса не очень беспокоило то, что сбежавший пастух может принести ему какой-то вред: до ближайших селений два дня пути верхом по пустыне, и пеший беглец скорее всего сдохнет от нехватки воды. Просто людей для работ было маловато, тут дорога каждая пара рук. Любая задержка в работах выводила из себя, колдуна обуревала ярость. Ему не терпелось начать покорение мира, которое было целью его жизни, а для этого надо было еще сделать много, очень много…