Александр Бражнев - Школа опричников

• Название: Школа опричников
• Автор: Александр Бражнев
• Издательство: Издательство POSSEV GmbH
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1951

Книга является воспоминаниями бывшего сотрудника НКВД Александра Бражнева, впоследствии осужденного военным трибуналом за связь с «контрреволюционным элементом». Свидетель и поневоле участник сталинской политики террора в Украине в 1937–1941 гг., автор пытается очиститься от гнетущих воспоминаний прошлого через откровенный разговор с читателем. Массовые аресты в Харькове, Киеве, зверствования НКВД на Западной Украине, жестокие пытки невинных людей — это лишь отдельные фрагменты той страшной картины сталинизма, которая так детально нарисована Бражневым в его автобиографической повести «Школа опричников».

Для широкого круга читателей.

---

Через два дня ко мне зашел заместитель начальника политотдела управления НКВД; в беседе с ним я рассказал о разнице школьной теории с практически принятыми делами, передал последний разговор с начальником.

— Да, трудности будут, но мы вам поможем. Какой у вас партийный стаж?

— Один год.

— Ну, вот и хорошо. Политотдел вас назначает парторгом.[10] Так как у вас четыре кандидата партии и только вы член партии, то возглавлять партийную работу можете только вы. Кроме того, вы «Краткий курс истории ВКП(б)» сдали с оценкой «на отлично», значит, вы обязаны передать свои знания остальным. В служебном отношении вам тоже будет легче. Если начальник отделения неправильно действует, вы можете разобрать вопрос на партийном собрании и решение ваше прислать нам, а мы уже разберем, и если обнаружим малейший уклон от генеральной линии, то не посмотрим и на начальника. Правда, он у нас выдвиженец, мы постараемся вас примирить, а я еще с ним поговорю, и подобных грубостей вы больше не услышите.

Раздался телефонный звонок. Я снял трубку. Начальник приглашает нас к себе, в кабинет.

Командный состав был в полном сборе, уселись и мы. Начальник, поговорив с заместителем начальника политотдела, открыл собрание. На повестке дня было два вопроса: проработка секретного приказа СНК СССР по борьбе с созданием очередей и о назначении парторга. По первому вопросу выступил заместитель начальника политотдела, рассказав о содержании секретного приказа СНК СССР. Приказ гласил: «В связи с создавшимся в стране положением… (Оратор остановился, потом достал из кармана блокнот и продолжал). А вам известно, что мы воюем с финскими захватчиками. И не только с финнами, а с международным капитализмом и немецким фашизмом. Финляндии помогает мировой капитализм и фашизм — оружием, продовольствием и живой силой. С финнами мы разделались бы в один миг, но мы сейчас боремся против мирового капитализма и фашизма. Внутренний враг действует и хочет подорвать мощь нашей страны. Кто-то, получающий деньги от иностранной разведки, начал закупать в большом количестве промышленные товары и продовольствие, пытается сорвать плановое снабжение наших гигантов-городов. Трудящиеся не могут свободно получать продукты. Должна быть объявлена самая решительная борьба со спекуляцией, и только тогда мы можем ликвидировать очереди. Врага надо искать, и мы его найдем. Выполнение приказа возложено на органы милиции, но мы должны контролировать. Надо присмотреться и к милиции. Наша сторона политическая».

Оратор сел и вытер со лба пот. За ним выступил начальник отделения: «Благодаря мудрому руководству товарища Сталина, мы с этой работой справимся», — вот, собственно, все, что он сказал, разбавив речь водой пустословия. По второму вопросу речь держал тоже помощник начальника политотдела. Он объявил решение политотдела и добавил: «Положение в стране серьезное, мы должны изучать «Краткий курс истории ВКП(б)» и сдать зачеты не ниже, как на «4», т. е. на оценку «хорошо». Если мы не будем знать, мы не сможем бороться с врагом. Оратор стал задавать вопросы:

— Скажите, товарищ оперуполномоченный, какую главу изучаете?

— Третью, товарищ помощник начальника политотдела.

— А вы, товарищ старший оперуполномоченный, какую главу?

— Дошел до третьей, товарищ начальник.

— Ну а у вас и спрашивать нечего, — обратился он к рядовому. — А как вы, товарищ начальник отделения?

— Не могу разобраться с четвертой главой.

— Да? Ну, вам теперь поможет товарищ Бражнев, отличник по всем дисциплинам. Четвертая глава, конечно, очень трудная. Писал ее лично товарищ Сталин.

На этом совещание было закрыто. Ко всей агентурно-осведомительной галиматье прибавилась галиматья партийная — все — на мою голову.

ДОЛЖНОСТЬ И НАГРУЗКА

Итак, мне предстояло «проявить себя» в работе по двум направлениям. Я, конечно, рассматривал свои обязанности партийного организатора как нагрузку, т. е. общественно-политическую деятельность по предписанию. Как же могло быть иначе, если моя подготовка была сугубо чекистской и в должности младшего оперуполномоченного нужно было эту подготовку реализовать? Но моя «нагрузка» была, однако, слишком конкретной, определялась точными обязанностями и потому получилось так, что у меня было, собственно, две должности — оплачиваемая и неоплачиваемая.

Возня с «Кратким курсом истории ВКП(б)» не увлекала меня ничуть, но приняться за его проработку следовало немедленно. Уже на второй день я созвал кандидатов партии, чтобы начать занятия. За час до занятий появился начальник.

— Как дела, товарищ Бражнев?

— Ничего, товарищ начальник, продвигаются. Еще день-два и все будет налажено. А у вас как? Я вижу, вы все с учебником…

— Да вот насчет этого с вами поговорить хочу.

Мы сели. Я взял книжку, положенную начальником на стол. Новенькая, неперелистанная, разгибается с характерным для нечитаной книги скрипом. Я глянул в лицо моему «ученику», он заметил это. Перелистываю дальше. Дошел до четвертой, «философской», главы.

— Есть трудности, товарищ начальник?

— Признаться сказать… — начальник смутился. — Я, видите ли, товарищ Бражнев, еще не брался за книжку. Времени нет — ни дня, ни ночи. Политотдел не хочет понимать: учи, знай, «Краткий курс» и никаких… Не очень хорошо, конечно, с моей стороны, но…

Некий бес ткнул меня в бок — захотелось подчеркнуть, что начальство мое в чем-то от меня все-таки зависит. Я сказал:

— Ничего! Знаете нашу чекистскую поговорку «Признание смягчает наказание»?.. Смягчим и вашу вину.

Начальник косо посмотрел на меня, и я понял — было бы у него право сейчас же арестовать меня, он это сделал бы.

Пришлось замять.

— Я думаю, что справимся, будете знать «на отлично».

Начальник понял обещание, скрытое в этой фразе, и повеселел.

Сходились прочие слушатели. Через несколько минут занятия начались. Я спросил, кто какую главу знает. Молчание было мне ответом. На самом деле — кого мог заинтересовать этот «труд» товарища Сталина, если и сам по себе «Курс» скучен донельзя, и факты изложены в нем заведомо неверно, фальсифицирована вся история партии?..

Так открыл я занятия по «Краткому курсу». Вел их формально, ни шатко, ни валко, лишь бы «выполнить» план.

Основную свою работу я начал со знакомств: мне нужно было знать, каких осведомителей подобрал мой предшественник, старший оперуполномоченный. Как только закончил я приведение в порядок делопроизводства, составил план и получил одобрение начальника, я сразу и принялся за осведомителей.

Агентурно-осведомительная сеть включала самый разнообразный элемент: чернорабочие, квалифицированные рабочие, служащие, управляющие домами и коменданты, домохозяйки, персонал райсовета, райвоенкомата, даже преступные лица (осужденные в прошлом и потом возвращенные).

Первая моя встреча была с рабочим завода имени Шевченко — Валентином Змеем. Он был когда-то судим, и это заинтересовало меня. В разговоре с ним узнаю, что он состоит осведомителем около года, получает, по работе на заводе, всего 200 рублей в месяц, холост, родители сосланы в Караганду в порядке раскулачивания.

— Как же вы попали в Харьков?

— Да в тридцать втором справку купил в сельсовете, что бедняк. Ну и прописали тут, так вот и живу.

— Сколько вам лет было тогда?

— Пятнадцать.

— Чем вы жили сначала в Харькове?

— Чем? На конном базаре воровал, извините, товарищ начальник.

— А жили где?

— У кореша одного. Вместе воровали. Тем только и мать его содержали, а то задрала бы котелки.

Блатной (воровской) душок еще чувствовался в этом парне. Любопытный тип!

— А потом?

— Потом поймали, дали пять лет по семидесятке.[11] В Темняковские лагеря из Харькова сослали.

— Как там?

— Ой, плохо, товарищ начальник!.. Как мухи дохли от голода. Белоручки хуже всех, интеллигенты разные. А со временем группу я организовал. Новичков привезут, из белоручек-то, чуть который отвернется, сидора[12] и нет. Раздевали их тоже. Обступим: «Делись одеждой, видишь, у меня штаны никуда». Делились, а не делился кто, так смертным боем лупили.

— А на работу гоняли?

— Дураков и без нас хватало. Начальство всегда за нас. Я вылез через оперуполномоченного.

— Осведомителем стали?

— Ну да. Помогал, конечно, контру дошибать. Раз попробовал, даже оперуполномоченному понравилось — еще велел.

— Расскажите поподробней, что за люди были, на которых вы доносили?

— Анжинеры. Один, Понюшкин по фамилии, про лагерь говорил, что, мол, хуже капиталистического. Будто их кашу есть привезли туда! Контра. Начальника лагеря зверем называли.

— А когда вас освободили?

— Два года работал с оперуполномоченным, справку мне дал хорошую.

— Вы, значит, в Харьков?.. И сразу устроились с пропиской?