Кэролайн Черри - Врата Изгнанников

• Название: Врата Изгнанников
• Автор: Кэролайн Черри
• Издательство: publisher: Penguin
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1988
• ISBN: isbn: 0-88677-254-0 / 978-0-88677-254-3

Триумфальное возвращение Моргейн, Белой Королевы! (1988)

После десяти лет долгого ожидания появился новый роман об одной из наиболее знаменитых и популярных героинь Кэролайн Дж. Черри, Моргейн, закрывателе мира Ворот. Моргейн, вместе с магическим мечом Подменышом и верным вассалом Вейни, путешествует из мира в мир в поисках Ворот, смертельного наследства давно исчезнувшей расы, которые могут навсегда исказить — или уничтожить — прошлое, настоящее и будущее. Этот мир терзают восстания и войны, и Моргейн должна встретиться со своим величайшим врагом, Гаултом, человеком и нечеловеком, который собирается подчинить себе мир и Врата. И здесь же Моргейн встанет лицом к лицу с настоящим повелителем Врат, загадочным существом огромной силы — быть может большей, чем сама Моргейн.

---

— Он назвал имя, — сказала Моргейн.

— Он? Чи? Что за имя?

— Скаррин, в Манте. Лорд севера.

Сердце Вейни замерло. — Ты его знаешь?

— Только имя. Очень древнее. Быть может мы в огромной опасности, Вейни. В огромной.

Мир исчез, остался только шорох ветра, играющего листьями.

— Опасность? — спросил он. — Где?

— На севере, — сказала она. — Имей в виду, я не уверена. Это очень старое имя, и этот северный лорд может оказать старым человеком, очень старым, даже по моей мерке. И если он знает о нас, есть меры, которые он может предпринять, чтобы поймать нас в ловушку, прямо здесь. Ты понял меня?

— Кто он такой?

— Я не знаю, кто он такой. Я знаю, что он такое. Или догадываюсь. И если я связала этого Чи всеми клятвами и обещаниями, которые смогла получить от него — я не освобожу его, пока ворота не будут рядом с нами, ты понимаешь меня? В Морунде я могу кое-что сделать. Быть может мне удастся вытащить этого северного лорда на юг, подальше от его собственных ворот. Но вполне возможно, что ты прав — скорее всего этот Гаулт сумасшедший, и иметь с ним дело невозможно.

— Ты хочешь заключить сделку с человеком, который скармливает своих врагов волкам?

— Даже с дьяволом можно иметь дело — и иногда значительно легче, чем с честным человеком. Судя по тому, что Чи рассказал нам, среди кел живет достаточно много Людей, вполне довольных своей жизнью, и не нам заботиться о них. Но ты советуешь доверять этому человеку и его народу-

— Этого я не говорил!

— А что ты говорил? Бросить его? Убить его? Ты просишь этого? Или скакать вместе с ним? Мы зашли слишком далеко, и если этот лорд Гаулт найдет нас, всех троих, прячущихся здесь, нам придется сражаться или, еще хуже, уходить через Ворота Морунда.

Вейни собрал волосы, падавшие на глаза, заправил их опять в узел воина и положил локти на колени.

В Эндар-Карше Человек, заметивший кел, немедленно посылал в него добрую стрелу, а то и две.

— Этот Чи, он когда-либо слышал мое второе имя? Ты, случайно, никогда не говорил ему его?

Вейни покачал головой. — Не знаю, — испуганно сказал он. — То, которое использовали шия? — И когда она кивнула: — Не знаю. Нет, не думаю. Не уверен. Не знаю…

— Не говори. Никогда. И не спрашивай меня почему.

Вейни взглянул на Чи, который с мольбой во взоре глядел то на него, то на нее — его жизнь, Чи чувствовал, что спор идет о его жизни, но не понимал ни слова, к счастью для него. Он чувствительный человек, подумал Вейни, его глаза следили за каждым их движением, но что бы он не чувствовал, старался не подавать виду. — Конечно он хочет знать, что мы говорим — только Небеса знают, что он понял — но во имя милосердия Божьего, лио-

Она встала и подошла к Чи; и он встал и пошел вслед за ней.

— Ты можешь идти? — глядя на Чи спросила Моргейн на языке кел. — Ты думаешь, что сможешь идти всю ночь?

— Да, — ответил Чи.

— Он скажет тебе все, что, как он думает, тебе понравится, — сказал Вейни на родном языке. — Он боится тебя. Он боится отказать любому кел, вот почему у нас с ним столько хлопот. Пускай он едет, а я пойду пешком, пускай ведет нас по дорогам, которые, как он говорит, знает, так тихо, как только может. Вот мой совет. Это все, что я могу придумать. Быстро и тихо, чтобы ни один лист не шевельнулся. Я склонен доверять этому Человеку. И ты знаешь, что это не из-за моей человеческой крови: когда мы были у эрхендимов, я не доверял им, ты же знаешь.

— Моя совесть, — так она называла его. — И ты забыл — самый честный человек в мире всегда сражался с нами. Я боюсь их, Вейни, боюсь больше, чем Гаулта и всех остальных.

— Не здесь, — убежденно сказал он. — Не здесь, лио. И, позволь напомнить тебе, только не в моей земле, там, где ты нашла меня.

— Нет. Ты видел только конец. Хуже того, что я делала в Эндар-Карше, я не делала никогда. И большинство из тех, кого я убила, были моими друзьями. — Она очень редко говорила об этом.

С ее лица внезапно исчезли все краски, оно стало как будто вырезанным из кости, таким, как у чистокровных кел. — Но ты сам сказал: здесь не Эндар-Карш. Ты веришь этому человеку, а я, скорее, хотела бы знать, что он хочет выиграть на этом — разве я не говорила, что доброта — не моя добродетель. Но пускай так и остается. Тем не менее я не говорю, что всегда права. Мы пойдем его дорогой.

Север, сказала она — север и старый враг. И он спорил с ее инстинктами, которые сотни раз спасли их, каким бы странным не был ее выбор.

Спаси их Небеса, но кто в этой земле мог знать ее имя, если они никогда не были здесь и никогда не имели дела с этим народом?

— Мы выходим, — сказал он Чи, который недоуменно глядел на них. — Я пойду пешком. Ты поедешь. Моя госпожа думает, что красть лошадь у Гаулта слишком опасно.

Недоумение в глазах Чи не исчезло. Но добавилась благодарность. — Она права, — простодушно сказал он.

Не хотелось считать его слова предзнаменованием.

Вейни подошел к гребню и свел лошадей вниз. Он оседлал их и привел в порядок снаряжение.

— Садись, — сказал он Чи, который ждал, по-прежнему ничего не понимая. — Я поведу лошадь. Время от времени мы будем меняться.

— И еще, — сказала Моргейн, касаясь плеча Чи прежде, чем он успел забраться в седло, — если мы встретим кого-нибудь и ты услышишь другие имена, а не Моргейн и Вейни — ты должен, ради твоей собственной безопасности, как можно скорее забыть их: здесь есть те, кто обойдется с тобой еще хуже, чем Гаулт, и они хватают всех, кто хоть что-то знает — но ты не сможешь сказать им то, что они хотят узнать.

— Леди, — полушепотом сказал Чи. Он посмотрел в ее глаза, находившие совсем рядом, и побледнел. — Да, леди.

Вейни шел, ведьма-кел ехала, они медленно спустились по течению ручью и нашли тропинку, которую Чи хорошо знал — узкую, звериную тропу, по которой ходили не только обреченные олени, но и решительные люди, жившие на границе владений Гаулта, которые, впрочем, часто кончали тем же самым.

Чи смотрел на них со спины лошади — на ведьму-кел, на мужчину, который по большей части шел рядом с ней и о чем-то спорил, с таким неистовством, что живот Чи инстинктивно прилипал к ребрам; человек, поживший на этой земле, хорошо знает, что лорды-кел такой фамилиарности не выносят — или что этот Вейни обманул его и он сам кел. Но в это Чи никак не мог поверить, когда глядел в его карие, очень часто озабоченные глаза, или когда Вейни каким-нибудь образом помогал ему, даже хотя в этом не было необходимости, или когда брал его сторону в споре с Моргейн — а он был уверен, что Вейни делал это.

Кто эти двое были друг другу он еще не решил. Он следил за всеми их движениями, жестами, не пропускал мгновения, когда их лиц смягчались, или она касалась его рукой, отдавая приказ — но он сам никогда не касался ее и никогда не просил ни о чем; самое большее, на что он осмеливался — повысить голос и поспорить с ней.

Иногда он думал, что они любовники. Через несколько минут уже был полностью уверен, что нет — во всяком случае судя по тому, как он обращался к ней: миледи, или госпожа, или третье слово, которое он не понимал, но которое, по всей видимости, означало то же самое.

Сейчас они наполовину шептали, наполовину кричали друг на друга, спорили, и увы — Чи мог бы поклясться! — спор шел о нем, или, точнее, о его жизни.

Он смотрел на их спор, широко раскрыв глаза, и ничего не понимал. Конечно в первую очередь их слова, на чужом языке. Но и кроме слов он наблюдал сцены, которые не видел никогда раньше, за всю свою жизнь. Он глядел на них с восхищением, которое, все увеличиваясь, мало помалу растворяло в себе страх.

Ожесточение, решил он. Но, с другой стороны, между ними двоими была и глубокая привязанность. И даже что-то большее — но он знал, что это не то, что обычно происходит между мужчиной и женщиной. Это была верность, которая связала их вместе нерушимыми узами.

И это была та самая преданность, с которой люди шли вслед за Ичандреном, пока он не умер.

Внезапно в его душе всколыхнулись чувства, которые, как он думал, умерли, вместе Ичандреном: тоска и боль, как будто он скачет через лес, а ветки и листья хлещут по лицу, из глаз хлынули слезы — но не от страха, как прошлой ночью, а от сладкой боли, беспричинной, за исключением того, он был один.

Он даже задумался, а не заколдовала ли его ведьма, в то краткое мгновение, когда она удивила его, поглядев прямо в глаза, прямо в душу. И опять обнаружил, что плачет — по Фалькону, Брону, по Ичандрену и даже по своему отцу, который так глупо умер много лет назад.

Он ослабел, вот и все. Когда леди осадила своего коня, а Вейни остановил лошадь, которую вел, сказав, что надо немного отдохнуть, ему стало стыдно, он сделал вид, что истощен, зарылся лицом в спину лошади и сполз вниз.