Елена Арсеньева - Репетиция конца света

• Название: Репетиция конца света
• Автор: Елена Арсеньева
• Жанр: Биографии и Мемуары

Беда подстерегала автора детективов Алену Дмитриеву накануне Нового года. Ее муж Михаил не вернулся из Москвы, а прислал ужасное послание и букет роз. Любовь прошла, писал он, и мы должны расстаться. Импульсивная Алена вначале хотела убить себя, но потом рванула в столицу. И напрасно! Муж уже улетел в Болгарию. Убитая горем Алена покупает билет домой, рассчитывая провести новогоднюю ночь в пустом вагоне СВ. Каково же было ее изумление, когда в купе вошел красавец-мужчина. Горе или самоутверждение толкает ее в объятия случайного попутчика? Но это не конец, а только начало Алениного грехопадения и всего загадочного и страшного, что ее ждет впереди

---

– Ну так скажи ему, что тебе этот Царегородский не нравится.

– Предполагается, что я ничего об этом общении не знаю. Ага, скажи ему. Он так взовьется, а потом будет себя поедом есть, что меня разволновал. Он думает, теперь мне вообще нельзя ни дышать, ни думать, совсем ничего. Ляг и лежи в постели.

– Одна.

– Конечно, одна! Знал бы он, чем мы тут с тобой занимаемся! Я поэтому и боюсь ему сказать. Может, подождем, а? Вот пройду новое обследование, вот скажут, что я уже практически здорова, тогда и...

– А если не скажут? Если будут на новой операции настаивать?

– Ой, нет! Хватит с меня. Я же знаю, что у меня все хорошо, все отлично!

– Ч-черт... по-хорошему, мне бы надо держаться от тебя подальше...

– Только попробуй. Слышишь? Только попробуй держаться от меня подальше. Придвинься, ну пожалуйста. Вот так. Обними меня. Да, да, да... Уж если умирать, то от любви, правда? Или во время любви. Представляешь, как это будет классно?

– Ладно. Если ты так хочешь... Только одно условие: вместе со мной!

– А с кем же еще?!

***

Алена швырнула сумку прямо на пол, скинула шубку, стащила сапоги и рухнула на полку. Этот нескончаемый день изнурил ее до такой степени, что притупилась даже боль. Сейчас она хотела только одного: лечь спать. Пусть утром снова вернутся страдания и убийственные мысли, но сейчас она едва жива именно от усталости, а не от горя. Это был как раз тот самый случай, о котором великий поэт сказал: «Я ищу свободы и покоя, я б хотел забыться и заснуть». Черт с ней, со свободой, но покоя, покоя жаждало все ее существо. Однако прежде, чем она его обретет, надо дождаться отправления поезда. Только тогда проводница откроет туалет и Алена сможет умыться и почистить зубы. Ну и сделать все остальные необходимые делишки. А потом разденется, вытянется на чистом, приятно пахнущем, накрахмаленном белье (все-таки не зря за место в СВ берут такие кошмарные деньжищи!) и хоть на несколько часов избавится от ужасной реальности.

Надо надеяться, немногочисленные пассажиры (насколько успела заметить Алена, заняты, кроме ее, были только два купе) не станут буйствовать в праздничную полночь. О господи, как хочется спать, спать, спать!

Поезд тронулся так мягко, что Алена даже не сразу заметила это. Она посмотрела на пустую полку напротив той, на которой лежала, и слабо улыбнулась. Учись быть благодарной судьбе хотя бы за маленькие радости. Вот нету у тебя попутчика – и слава богу. Теперь все, поезд пошел, никто больше не появится в купе.

Дверь открылась, вошла проводница.

– Билетик давайте, и за постельку. Чаю вам принести? Или шампанского желаете?

– Нет, спасибо. Я... мне как-то не до празднований, спать очень хочется. Туалет уже открыт?

– Вот еще в соседнем купе билеты проверю, и все, сразу открою. А в остальных никого нет, я их сейчас запру, чтоб не шлялись кто не надо. Сдачу возьмите. Спокойной ночи вам, с Новым годом.

– Спасибо. И вам того же.

Ни с того ни с сего Алена вспомнила мужа одной своей подруги, который в ответ на приветствие или поздравление приговаривал: «И вам по тому же месту!» Интересно, какими бы глазами уставилась на нее проводница, ответь она так? «Спокойной ночи, с Новым годом!» – «И вам по тому же месту!»

Похоже, сегодняшний день немало поспособствовал тому, чтобы у детективщицы Алены Дмитриевой (в миру Ярушкиной) основательно съехала крыша...

Она выждала указанные две минуты, взяла полотенце, купленную на вокзале зубную пасту (утром, само собой разумеется, она ее благополучно забыла дома) и пошла в туалет. Вода в кране была теплая, почти горячая, и когда Алена умывалась, ее окончательно развезло. Отчаянно зевая и с трудом удерживаясь на ногах, дошла до своего купе, потянула в сторону дверь – и тотчас отпрянула: между полками стоял, снимая длинное черное пальто, какой-то мужчина.

Перепутала номер, что ли? Нет, пятое купе, потому что у Алены десятое место. Наверное, этот дядька ошибся! Снова открыла дверь и вошла со словами:

– Добрый вечер! А вы случайно купе не перепутали?

Он уставился на нее, держа в охапке пальто. Растерянно моргнул очень черными глазами, которые показались Алене просто-таки огромными из-за окруживших их теней, и тут же изумление сменилось в них откровенной неприязнью:

– Опять вы? Каким образом? Что это значит?!

Ее качнуло. И вовсе не потому, что качнулся вагон! Откуда он свалился на ее голову? И тотчас ее качнуло снова. И опять движение поезда было тут ни при чем. Просто до Алены дошло, что перед ней стоит тот самый деликатный незнакомец, к которому она совсем недавно прицепилась в метро!

И тотчас она поняла, почему такие мрачные у него глаза, почему он смотрит так неприязненно. Небось решил, что Алена преследует его!

– Это случайность! – выпалила она, ощутив, как загорелись щеки. – Я тут еду, в этом купе, я первая сюда зашла, я представления не имела, что... Это совпадение, вы не думайте!

– Да у меня и в мыслях нет ничего такого... – буркнул незнакомец, отводя глаза с таким выражением, что и слепому стало бы ясно: было, было у него в мыслях! Были самые непристойные подозрения!

– Вот и хорошо, – проворчала Алена, протискиваясь мимо него к своей полке и с оскорбленным видом плюхаясь на нее. – Вообще-то я надеялась, что поеду одна. Вы откуда взялись после отправления поезда?

– Чуть не опоздал, вскочил в последний вагон. Пока добрался сюда...

– Понятно, – с точно таким же мрачным видом, какой был у попутчика, кивнула Алена. – А может, вы доберетесь до другого купе? Тут полвагона свободно.

Он разочарованно покачал головой:

– Свободно-то свободно, но проводница мне доходчиво объяснила, что все купе заперла, дабы избавить себя от лишних хлопот.

– Ну дайте ей взятку, подумаешь, большое дело! – фыркнула Алена.

– А зачем? – высоко взлетели брови над черными глазами.

– Как так – зачем? Вы что, не хотите ехать в отдельном купе?

– Да мне как-то без особой разницы, – пожал он плечами. – А почему вы так мечтаете от меня избавиться? Вроде бы в метро я не был вам столь противен. Что же изменилось теперь? Я не храплю, просплю, как сурок, на правом боку всю ночь. Приставать к вам не стану, разве что очень попросите...

Если был более верный способ вогнать Алену в краску, то его следовало еще поискать. Она даже зажмурилась от злости. И его, этого развязного шутника, она еще считала деликатным! Почему все красивые мужики такие самонадеянные? Думает, если бог наделил его необыкновенными черными глазами, то заодно позволил оскорблять женщин?

– Я вам уже объяснила, что в метро произошло недоразумение, – выдохнула она уже на пределе сдержанности. – Понятно? Не-до-ра-зу-ме-ние! А что касается моего стремления к одиночеству, то я элементарно хочу спать и не имею никакой охоты общаться с кем бы то ни было.

– В новогоднюю ночь? – Он покачал головой. – Ну надо же, я думал оказаться оригинальным в своем желании встретить Новый год в горизонтальном положении. А оказывается, нас двое таких – сонных мизантропов. Так что успокойтесь, я вам не помешаю спать. Буду вести себя тихо, как мышка. Можем уже прямо сейчас пожелать друг другу спокойной ночи, если вам угодно. А утром я выйду в Дзержинске. Вы, скорей всего, в это время будете еще спать. Таким образом, в вашей жизни я не задержусь.

– Отлично, – кивнула Алена с самым неприветливым видом. – Тогда спокойной ночи. Может, вы выйдете, пока я переоденусь?

– Спокойной ночи. Приятных снов.

Он послушно вышел из купе.

Все еще дергаясь от возмущения, Алена стащила с себя свитер и юбку. Разве что пойти покачать права к проводнице или в самом деле дать ей денежку? Ой, неохота, сил нет. Ладно, пусть этот черноглазый располагается в ее купе. Тем паче, что тоже хочет спать и не будет буйствовать ночью. Вот же черт, она надеялась раздеться толком, а сейчас придется спать в халате. У нее ведь ни комбинации, ни лифчика, футболку захватить из дому, конечно, забыла. Еще раскроется, а он подумает...

Да пошел он со своими предположениями в сад! Дело вовсе не в них, а в ее собственной неловкости. Слишком уж она подвержена условностям, черт бы их брал!

Сделав уступку этим самым условностям, Алена надела халат, но колготки все же сняла. Надоели они ей до смерти. А в купе тепло.

Легла на бок, лицом к стене, закрыла глаза – и вдруг ощутила, что сонливость, которая донимала ее, как хронический насморк, куда-то подевалась. То есть сна не было ни в одном зажмуренном глазу. Московская предпраздничная толпа мельтешила перед закрытыми глазами, а в мозгу начали вновь оживать картины ее сегодняшних мучений. Вспыхнули плазменным огнем (куда там каким-то слабо тлевшим «Мене, текел, фарес!») строчки письма Михаила, потом снова забились мысли об инсулине, тазепаме, красавке и всем прочем, о чем она размышляла сегодня с таким мазохистским упоением.

И ужалило ужасом: неужто в самом деле придется умереть?! Но кому, кому от этого станет хуже? Михаилу? Очень сомнительно, если судить по тону его письма – расчетливо-убийственному. Скорей всего, он прекрасно отдавал себе отчет в том, какое впечатление его письмо произведет на жену, а значит, ему глубоко плевать на то, что с ней произойдет. И даже если он придет, выражаясь словами поэта, слезу сронить над ранней урной, Алена-то все равно об этом никогда не узнает! Что-то плохо верится ей в постзагробное существование. И тем хуже, если оно все же имеет место быть. Каково ей будет после смерти узнать о полном равнодушии Михаила к ее кончине. А если он вдруг впадет в отчаяние от раскаяния, это тем более огорчит ее там, на том свете. Так что куда ни кинь, все клин.