Ольга Ляшенко - Собиратель чемоданов

• Название: Собиратель чемоданов
• Автор: Ольга Ляшенко
• Издательство: Издательство: «ЭРА», Издательское содружество А. Богатых и Э. Ракитской
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: ISBN: 5-93721-139-1

Фабула романа, давно вывешенного в Интернет-библиотеке Максима Мошкова и потому многим уже хорошо известного до появления бумажного издания, на первый взгляд напоминает авантюрную сказку вроде приключений Незнайки. Однако «Собиратель чемоданов» — отнюдь не детская книга. Скоро выйдет и адаптированный для читателей младшего возраста вариант романа, но вот этот толстенный том — утонченное удовольствие для взрослых интеллектуалов с научным складом ума и далеко не средним образованием. Ведь, как подмечает один из персонажей книги, ум «у кого-то помещается где угодно, хотя бы даже и в голове. А у кого-то нигде не помещается».

В коллекции чемоданов, которые вложены один в другой, словно матрешки или миры Каббалы, завелись чемоданные жители — люди со съемными головами-«пеналами», в которые самой природой вложено столько вещей в первом значении этого слова, сколько в ином значении в голову обычного человека никогда не влезет. Осваивая Чемоданы, они строят свой мир, уверенно разрушая внутренние перегородки, но никогда не выходят за границы Последнего Чемодана. На этом единственном табу и держится их культура. Но, как и все на свете, до поры до времени. В конце концов, целостность «кожаного занавеса» нарушается, и обитатели выходят Наружу, прямо в квартиру скромного собирателя чемоданов… А случилось это по одной причине: как-то раз в Чемоданах совершенно случайно встретились и почему-то подружились философ-диссидент Упендра и идеальный гражданин, «сын трудового народа» Чемодаса.

Автор называет роман «книжной коллекцией» в том же смысле, в котором это определение можно отнести и к Библии. Есть здесь и приложения «избранных извлечений из сочинений различных авторов», и наукообразные комментарии дотошного Составителя, и даже «Очерк жизни и творчества Дмитрия Ивановича Менделеева» — ведь он, как известно, тоже «занимался чемоданами».

Не только написать «научное фэнтези» (что и само по себе случай беспрецедентный), но и создать в одной книге целый мир со своей наукой, философией, юриспруденцией после Толкиена смогла разве только Ляшенко. «Собиратель чемоданов» — одновременно и сборник забавных изречений, и утопия, и антиутопия, и приключения почище Гулливеровских, и скрупулезность бытовых зарисовок (почти все действие романа происходит в комнате Коллекционера). Логические парадоксы и уловки, курьезы как «внутреннего» (чемоданного), так и «внешнего» законодательства (сама писательница определяет жанр «Собирателя чемоданов» как «юридическое фэнтези»), мировоззренческие проблемы и даже любовные перипетии — все упаковано автором в Чемоданы. Читатель может извлечь то, что ему нужно, или скользнуть по поверхности.

Ольга Ляшенко — автор еще одной «бумажной» книги — «Об удивительных народах» и известный сетевой писатель, активный участник Интернет-журнала «Самиздат». Секретами своей сетевой жизни О. Ляшенко собирается поделиться с читателями в своем новом романе под условным пока названием «ROVER-BOOK».

Надежда ГОРЛОВА«Литературная газета», 2003.

---

«Идея!» — подумал Маха Могаллана и действительно встал на карниз и стал пускать клубы дыма прямо в комнату, где засел жадный торговец.

Тут уж торговцу стало не до смеха. От едкого дыма у него из глаз потекли слезы. Он хотел уже было крикнуть: «Ты ничего не получишь, даже если подожжешь дом!», — но вовремя одумался и велел своей жене приготовить одну маленькую конфетку, чтобы отделаться от непрошеного гостя.

— Моя возлюбленная жена! — сказал он. — Приготовь, пожалуйста, одну конфетку. Пожертвуем ее этому уважаемому монаху, и пусть он отправляется с миром.

Но не тут-то было. Они еще не знали, с кем имеют дело. Как ни старались они сэкономить ингредиенты, Маха Могаллана при помощи своих мистических способностей всякий раз добивался того, что конфеты выходили непомерно большими. Тогда торговец решил пожертвовать одну из заранее приготовленных конфет, обычного размера. Но когда он хотел взять ее из корзинки, то обнаружил, что все конфеты слиплись, и отделить одну от другой невозможно.

«Не хочет ли он этим сказать, что я должен дать ему конфет на всю братву? Ну, уж это — дудки! Этого он от меня не добьется!», — подумал жадный торговец и начал, вместе со своей женой, разрывать конфеты.

Однако ничего они сделать не смогли, только зря намучились. Тогда они решили плюнуть на свои конфеты и отдать их Могаллане вместе с корзинкой, лишь бы только он от них отвязался.

— Благодарю вас, уважаемые, — сказал Маха Могаллана. — Но если я приму от вас эти конфеты, у меня могут возникнуть проблемы с Сангхой.

— Не понимаю, какие еще проблемы? — возмутился торговец. — Что, мои конфеты недостаточно хороши для вас? Чего же ты тогда добивался?

— Твои конфеты великолепны, уважаемый! — успокоил его Могаллана. — Проблема лишь в том, что этих конфет слишком мало. Ведь пока мы с тобой теряем время на праздные разговоры, Достигший Высокого Просветления вместе с пятьюстами мужами, добивающимися обширных знаний и стремящихся к искоренению мирских желаний, усиленно практикуют в роще Джета. А после усиленной практики, знаешь, как хочется отведать сахарных конфет? Так что, уважаемый, вели своей жене взять побольше продуктов, и давайте, не теряя времени, отправимся к Его Святейшеству.

Торговец, который, как уже было сказано, помимо своей скаредности, отличавшийся еще и крайним тупоумием, начал возражать и протестовать, а жена его даже попыталась поднять шум: стала громко кричать и звать на помощь соседей.

Пришлось Маха Могаллане как следует растолковать им Закон.

Убедившись, что до них наконец-то дошло, как следует вести себя с Достигшими, он, при помощи своих способностей, мигом доставил торговца вместе с женой, а также большим количеством молока, масла, меда и сахарной пудры, в то самое место, которое указал ему Учитель.

После урока, преподанного Маха Могалланой, торговец и его жена старались на славу, и конфет хватило на всю Сангху, даже с избытком.

После этого супругов подвели к Учителю, поскольку Самый Благородный изъявил желание самолично выразить им свою благодарность. Когда он закончил выражать им свою благодарность, супруги обрели Плод Вхождения в Поток Истины, после чего Маха Могаллана доставил их обратно домой, где торговец сразу же отдал ему все свои сбережения — всего восемьсот миллионов, не считая построек, зерна и скота, — на осуществление плана Спасения.

И это — только один пример того, как Маха Могаллана приводил людей к Истине.

6. «Мне бы парочку таких Могаллан, — тосковал учитель Подкладкин, — я бы живо поправил наши дела!» В то же время он ясно осознавал, что мечтами делу не поможешь, а нужно начинать действовать, причем как можно скорее и решительнее, а главное — самому.

Это-то и было самым трудным. Ему, прирожденному педагогу, знатоку Достоевского и Толстого, наставить и вдохновить других было раз плюнуть. Но как справиться с самим собой? Как разрушить собственные фиксированные идеи? Был момент, когда он запрезирать и даже чуть не возненавидел себя. «Да какой же я Бодхисаттва, если не могу избавиться от своей же интеллигентской мягкотелости!»

Наутро он собрал Сангху, рассказал в очередной раз про гончара Гатикалу и про Марпу, а затем объявил, чтобы все немедленно разошлись по домам и не возвращались без достойных его, Учителя Сатьявады, пожертвований.

Сначала ученики подумали, что он пошутил, чтобы они лучше усвоили про Гатикалу и про Марпу, и стали громко смеяться.

— Я не шучу…

С четвертого раза до них дошло, что он действительно не шутит.

— На сегодня — все. Семинар окончен. Для тех, кто все еще не понял, повторяю. Кто не способен сладить со своей невежественной родней, тот — не самана. Мне такие не нужны, можете оставаться дома. На сегодня — все.

Сказав это, он повернулся к ним своим левым плечом и вышел из зала для практики, ни разу не обернувшись, хотя сердце его разрывалось от жалости и тревоги. Ведь они для него были больше, чем дети.

Два дня прошли в томительном ожидании. Это было, пожалуй, похуже, чем скамья подсудимых. Он-то знал, каково им. «Но все-таки, если до сих пор все было правильно, им сейчас легче, чем мне. Любовь к Истине, Гуру и Сангхе должна перевесить уже наполовину разрушенные мирские привязанности… Но все ли я делал правильно?…»

Вернулись практически все, не считая двух-трех случайно затесавшихся хлюпиков.

Но это была уже другая Сангха. Буквально за неделю все переменилось. Вместо сарая-развалюхи, который только из уважения к Учителю называли залом для практики, был снят настоящий, прекрасно оборудованный зал в самом лучшем дворце культуры, уступавший разве что залу суда, да и то лишь по размерам, зато по удобству многократно его превосходивший. Главное удобство этого зала состояло в полном отсутствии стульев и скамей — а что еще нужно для духовной практики, кроме чистого пола, чтобы сидеть, и присутствия Гуру, чтобы слушать и воспринимать Истину?

От журналистов не стало отбоя, посыпались приглашения со всех телеканалов и радиостудий. Особенно после шумного судебного процесса, который, на свою же беду, затеяла Ассоциация Ограбленных Родственников (АОР). Благодаря участию самых высокооплачиваемых адвокатов, Сангха одержала блестящую победу, а разбитые в пух и прах аоровцы на какое-то время стали всеобщим посмешищем. С них же взыскали и судебные издержки. И опять Учитель, вопреки настоятельным советам адвокатов, воздержался от встречного иска: не хотелось ему ни добивать поверженных врагов, ни уж тем более вступать в какие бы то ни было сношения с бывшей женой.[156] «Приду к ней с заявлением, а она, хотя и умная женщина, но из-за своих фиксированных идей все не так поймет. Тут же побежит подружкам хвастаться: мой-то вчера приходил, якобы под предлогом иска, а сам вздыхает… Но я, дескать, устояла… Пойдут сплетни, насмешки над Сангхой. Нет уж, воздержусь».

Он тогда уже ясно предвидел, чем это воздержание может обернуться впоследствии, но из двух зол без колебаний выбрал наименьшее. «Пусть уж лучше меня потом распнут, когда моя миссия уже будет выполнена, и смерть моя послужит лишь укреплению Сангхи и победе Истины, чем сейчас, из-за своей же собственной глупости, загубить в зародыше все дело Спасения».

Адвокатам эти высшие соображения были, конечно, неведомы, потому-то они и досадовали на Учителя, что он не подает встречных исков, лишая их тем самым дополнительного заработка, о котором они уж было размечтались, и между собой говорили о нем неодобрительно и непристойно. Но потом, по прошествии времени, когда Корпорация Истины набрала силу, и число ищущих против нее настолько умножилось, что эти же самые адвокаты уже стократ возместили себе все мнимые свои убытки, а работы у них все не убавлялось, и стало наконец просто невпроворот, они сами же чистосердечно раскаялись в том, что некогда хулили Учителя, и начали, сообразно свои вероисповеданиям, молиться о его здравии и долголетии, а затем и вовсе отошли от ложных религий, восприняли учение Истины, вступили в Корпорацию, и так возник в ней собственный Департамент Юстиции.

7. «Вестник Святых Небес», как и в прежние веремена, шел нарасхват, но доставался уже не одними только саманам, и далеко не задаром. Еще с вечера перед дверями типографии начинали собираться миряне всех конфессий и толков, включая ярых атеистов. Одних, уже верующих, вела сюда жажда Истины, другие приходили из сочувствия, третьи из интереса, порой даже и праздного, четвертые — чтобы повозражать и поспорить, пятые — чтобы выразить протест, шестые — потолкаться в очереди, да и просто, на всякий случай, чтобы чего не пропустить (мало ли что!) А когда наконец под утро открывалось в стене специальное окошко для продажи, то начиналась такая свалка, что иной раз приходилось вызывать охранников из Департамента по Безопасности, для наведения порядка. А зазевавшимся журнала и вовсе не доставалось. И это при том, что тираж его троекратно превзошел численность населения, а цена одного экземпляра составила половину минимальной заработной платы.