Донован Фрост - Храм ночи

• Название: Храм ночи
• Автор: Донован Фрост
• Жанр: Фэнтези

---

«Троцеро, и даже не он — будет главнокомандующий Короны отвлекаться на каких-то дикарей, как же — жди! Просто ретивый капитан из Западной Марки поймает пиктов на равнине и сотрет в порошок, силами одного или, в крайнем случае, двух полков. Всех-то дел. Видно, правду говорят — тронулся аргосец умом, помоги ему Митра, славный был товарищ».

Далее мысли Зорга потекли по более приятному руслу. Он вспомнил, какой дивной красоты ожерелье и здоровенный, впору самому королю, кубок прислал ему посланец Одноглазого в уплату за эту пустяковую услугу. Каменья были такой редкой огранки и величины, что Зорг с завистью подумал, уж не ограбил ли его бывший сотоварищ храм какого-нибудь мелкого божка. Аргосец запросто мог обчистить и святилище самого Митры, в этом Зорг нисколько не сомневался, но предпочитал думать, что дело касалось какого-нибудь полузабытого чужеземного бога.

Наконец они вышли к топкому берегу. У брода скучала стража. Воины, прекрасно осведомленные о почти ритуальном характере этого поста, потягивали пиво на травке, доспехи же вместе с оружием были свалены безобразной кучей в нескольких десятках шагов от них.

Зорг постоял некоторое время, убеждаясь по колыханию ветвей на той стороне ручья, что ожидаемый отряд друзей аргосца уже находится в оговоренном месте, и сказал, обращаясь к своим ратникам:

— А знаете ли вы, пивные бочонки, Нергаловы ублюдки, что эти лесные дебри не шутят? Встать!

Трое воинов поспешно вскочили, кинулись к доспехам и оружию, недоумевая, какая муха укусила сегодня командира. Зорг взмахнул в воздухе красной тряпицей, и ни один из них не добежал до цели. Над рекой, словно прошипел дракон, и три мертвых порубежника ткнулись замертво в топкую землю, обливаясь кровью. Пикты пропиливали в своих грубых тяжелых стрелах особые щели, так что стрела в воздухе шипела змеей, наводя ужас на врагов. Помощник Зорга наклонился над одним из погибших, потрогав окровавленный каменный наконечник, торчащий из ужасной раны на шее.

— Что же это, командир… нападение?!

— Да, мой друг, — спокойно сказал Зорг, всаживая человеку кинжал точно под левую лопатку, в щель между пластинами панциря. Тот беззвучно упал. На лице его застыло безмерное удивление.

Меж тем с противоположного берега в реку вступили всадники. Их было немного, десятка три закованных в броню конников. Вслед за ними ручей вспенили десятки весел. Зорг спокойно смотрел, как несколько сотен смуглых воинов, голых по пояс, в устрашающих татуировках и нелепом одеянии переправляются на аквилонскую землю в лодках, сделанных из кожи неизвестных цивилизованным людям зверей. На берег выбрался командир отряда, о котором упоминало послание Диго.

— Мы свяжем тебя и бросим на берегу. Плату ты уже получил, твой гарнизон мы трогать не будем. Советую забыть о письме.

— Я уже забыл. Только — зачем все это?

— Не твое дело. Скоро ваша Западная Марка будет жужжать, как разворошенный улей. Толстозадые аквилонцы, поди, уже забыли, с какой стороны за меч браться, так мы им напомним. А до остального тебе дела нет. И моли Митру, чтобы в Тарантии не докопались, что один из пиктских отрядов прошел через твой участок границы.

Зорг сплюнул. Ему очень хотелось поставить юнца на место — тот явно решил, что имеет дело с обычным продажным порубежником, привыкшим гонять новобранцев, да сражаться с мелкими бандами дикарей. Однако эти мыслишки быстро вымыло из его головы.

Два криволапых пикта, от которых невыносимо воняло тиной и прокисшим потом, грубо повалили его на землю, затягивая узлы, и принялись пинать.

— Эй, эй, полегче, вы, животные! — закричал Зорг, корчась от особо удачного удара под ребра.

— Заткнись. Таких, как ты, у нас принято скармливать собакам — ты недостоин даже погребения, — на вполне сносном аквилонском, проговорил один из пиктов.

Наконец, дикари притомились, плюнули пару раз на охающего в грязи Зорга и припустили за своими. Некоторое время бывший наемник лежал и стонал, затем за него принялись комары и пиявки.

— Так недолго и помереть. О, Митра Милостивый, что за смерть для воина.

— Никогда больше не именуй светлое божество, предатель.

Не веря своим ушам, Зорг поднял распухшие от укусов и кровоподтеков веки и увидел несколько человек, заслонивших от него солнце. Наконец он смог разглядеть молодого губернатора Чохиры, одной из провинций Западной Марки, знакомого командира одного из боссонских отрядов и еще несколько аквилонских офицеров. Он открыл было рот, но не найдя, что сказать, покрепче стиснул зубы.

— Оставайся ты воином, я приказал бы добить тебя. Пикты и боссонцы испокон века прибегают к различным уловкам здесь, на границе, чтобы причинить урон врагу. Но ты подло убил своих собственных воинов, с которыми сидел у костра и делил хлеб, которые прикрывали тебя от стрел. Ты сдохнешь, как собака, без погребения, прямо здесь.

— Откуда вы взялись, будьте вы прокляты! — прохрипел Зорг, припоминая слова, сказанные дикарем.

— Не ты один получаешь послания. Я тоже со своими офицерами, получил недавно сообщение от графа Троцеро. Так что я ожидал набегов из пиктских пущей. Твой дружок Одноглазый пытается напакостить Золотому Льву, и денег у него, невесть откуда, едва ли не больше, чем в казне королевства. Однако все, кому он предложил подняться против власти Тарантии, отвергли его. Так что можешь умереть с мыслью, что ты — единственная подлая тварь на всей западной границе.

Губернатор отошел, не слушая хриплых проклятий, чтобы отдать приказ своим людям готовиться к атаке. Боссонские стрелки уже крались вслед за пиктами, охватывая их колонну, прижимая к частоколу гарнизона. Видимо, верные своей звериной натуре, дикари все же решили вырезать поселение, а офицеры — хайборийцы не смогли их удержать.

В гарнизоне засуетились, лишь только далеко в лесу вдруг раздался призывный сигнал одинокой трубы. Ей там совершенно не полагалось быть, однако она там была, и над утренним лесом несся знакомый всем сигнал: «К оружию!».

Порубежники забегали, вооружаясь, стражники едва успели захлопнуть створки ворот, когда из лесу появилась воющая толпа пиктов. Дикари неслись, потрясая боевыми топориками и короткими копьями со страшными зазубренными наконечниками из грубого болотного железа. Каменные наконечники впились в сырые бревна стен, дождь из стрел хлестнул по бойницам угловых башен, а ратники все гадали, что же стало с их командиром, и не он ли, умирая в неравном бою, подал сигнал. Еще больше они поразились, когда в спины атакующим полетели боссонские стрелы, а затем вылетела немногочисленная конница, над которой реяли знамена королевства, Западной Марки и Чохиры.

Этот бой, в котором была перебита большая часть воинов одного из непримиримых дикарских племен, так же как и еще несколько схваток в землях Марки, разразились почти одновременно с началом мятежа ордена Блистательных далеко на востоке, и вести о них достигли ушей Конана весьма поздно.

В то время, когда он во главе своей дружины метался по пеллийским лесам и горам, киммериец еще не знал, что граница довольно легко выстояла, не потребовав ни одного полка из внутренних провинциий. Ни одно мирное селение не было разорено, ни один гарнизон не был полностью уничтожен. А тело молодого губернатора Чохиры, героя Марки, было доставлено в столицу, когда шакалы еще не успели растащить останки Зорга из-под стен самого мирного участка границы.

Глава семнадцатая

С тех пор как Армледер не видел брата, его внешность и манеры изменились — в них появилось что-то величавое, словно Торкиль уже считал себя королем. Впрочем, из слов его следовало, что он не сомневается в успехе мятежа и радуется, что брат, наконец, присоединился к нему.

Армледер пришел к Торкилю, поняв, что иначе он ничего доподлинно не узнает. Вначале он собирался потребовать объяснений, но быстро понял, что вряд ли таким путем заставит брата разговориться, и решил действовать иначе. Явившись к брату, Армледер рассказал, что, заподозрив его в причастности к заговору, собирался отговорить от этого, но, увидев размах приготовлений, понял, что именно к этому стремился и сам. Врать он не умел, и проницательный человек сразу же раскусил бы эту нехитрую уловку, но Торкиль, находившийся в плену своих мечтаний, поверил и принялся излагать величественное будущее нового государства ордена Блистательных, которое станет, используя поддержку Турана, неуязвимой цитаделью Истинного Знания в самом сердце погрязшего в невежестве хайборийского мира.

Сидевший напротив брата Армледер пропускал его слова мимо ушей. Кивая, говоря, улыбаясь, он не спускал глаз с собеседника и все сильнее убеждался в том, что перед ним — главное лицо заговора, виновник смертей, за которые он поклялся отомстить. От попытки поговорить с братом по-другому, приставив кинжал к его горлу, удерживало гвардейца только присутствие Хвата, недвижимо стоявшего за креслом Торкиля. За время разговора туранец ни разу не шелохнулся, не проронил ни звука, но Армледер понимал, что от его взгляда, скрытого за змеиным шлемом, не ускользнет ничего из происходящего.