Иржи Грошек - Помпеи нон грата

• Название: Помпеи нон грата
• Автор: Иржи Грошек
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-367-00891-3

Современный русский писатель Иржи Грошек предлагает на суд читателя новый роман, щедро наполненный юмором, самоиронией и фантасмагорией. Исторические и культурные аллюзии воплощены автором в образе обаятельного писателя-неудачника. Все персонажи существуют в неком архиепическом пространстве места-времени, где в последний день перед извержением Везувия случаются странные и безусловно смешные истории, а древнеримские Помпеи превращаются в заброшенный российский городок на побережье Черного моря.

---

Письменных соглашений между прабабушкой и Юлией Феликс не существовало. Ну не любила старушка всякие нормативные акты и только поэтому, как считала, спокойно дожила до ста четырех лет. Купалась в море, грелась на солнышке, получала пенсионное обеспечение наравне с воробьями и отошла с улыбкой, словно упорхнула. А Юлия Феликс, как договаривались, похоронила старушку на местном кладбище, закрыла ее мазанку, или «времянку», как говорили в Эйске, и отправилась в Петербург на поиски наследника, о котором прабабушка упоминала, тоже устно и, надеюсь, нелицеприятно. Иначе этот земельный надел должен был отойти государству и кануть в Лету на правах муниципальной собственности. И никто разыскивать меня не собирался и не считал нужным, кроме Юлии Феликс. Прямо скажем, странное и совершенно убыточное развлечение, если учесть чартерный рейс до Санкт-Петербурга и обратно, а также мое пребывание на малой родине…

– Какая отвратительная девка, – задумчиво произнесла Юлия Феликс.

Я понял так, что здесь подразумевалась Исида.

– Надо говорить «девушка», – отредактировал я. – Что означает «лицо женского пола, достигшее половой зрелости, однако не состоящее в браке». Именительный падеж: кто-что – «девушка», винительный падеж: какую-такую – «девушку», дательный: какой-разэтакой – «девушке» и предложный – о том о сем…

– И это моя сестра, – в который раз озадачилась Юлия Феликс.

– Я тоже никак не могу поверить, – поддакнул я.

– А тебе все нипочем, – продолжала занудствовать Юлия Феликс. – Все хиханьки да хаханьки…

– Ну, это лучше, чем сеять разумное, доброе, вечное, а пожинать всякую хрень, – возразил я.

И мы снова вернулись к дегустации пива…

[16] Как сообщают надежные источники – Аполлодор и Гесиод, – жили на свете три сестры: Энио (Воинственная), Пемфредо (Оса) и Дино (Ужасная). В одних исторических хрониках эти сестры значатся как граи, в других – как грайи, а в третьих и вовсе – грэйи, что в переводе с греческого и на греческий означает одно и то же – «старухи». И все было при них, в смысле женской фигуры и комплектации, но с годами некие части тела поистаскались и больше не представляли особого интереса для мужчин, о которых наши сестренки только и думали. Вернее, вначале делали, а потом думали: что же мы наделали?! Считай, за тридцать лет нещадной эксплуатации основные детали свое отработали – какой там у женщины срок гарантии? – и восстановлению не подлежали…

А когда количество замыканий в самый неподходящий момент перевалило за количество подключений, взяли сестренки полное руководство «Баба для чайников» и ударились в приятные воспоминания…

– Я говорила, что надо хотя бы на ночь отключать кнопку быстрого старта?! – спрашивает Энио, ссылаясь на полное руководство.

– А днем эта кнопочка мне до лампочки, – возражает Пемфредо.

– Прекратите ругаться, девочки, – предлагает Дино. – Давайте-ка лучше проведем полную инвентаризацию. Что мы имеем в наличии, в рабочем или глянцевом состоянии?

– Ничего! – говорит Энио. – Во всяком случае, для журнала «Плейбой».

– Ну и ладно, – сладко вздыхает Пемфредо. – А что сохранилось в виде рамочки? Хотя бы для «Фотошопа».

Стали рассматривать и диагностировать…

– Записывайте… – подводит баланс Дино. – Грудь, четвертый размер, – две штуки; глаз – один карий, другой голубенький; три волосенки; две пикантные родинки; пять бородавок, и те де, и те пе… Итого один всепогодный комплект для романтических отношений.

– А нас-то трое! – возникает Энио. – Вот тебе и «те пе»!

– Будем носить по очереди, – решает Дино. – Если кому вдруг приспичит покрасоваться или воспользоваться…

– Здравствуйте! – говорит Энио. – Мне, например, приспичило еще на прошлой неделе и до сих пор не отспичило! Вдобавок с таким феерическим комплектом можно охмурить какого-нибудь очкарика, если приобнажаться аккуратно и выборочно. А тогда поминайте меня как звали! Остаток дней проведу на Багамах или на Карибах, в легком неглиже разумеется…

– Размечталась, – ухмыляется Пемфредо. – Однако спасибо, что предупредила. Черта с два ты получишь в аренду одно «те пе», а без него – приобнажайся сколько влезет, хоть номинально, хоть виртуально. Кстати, сейчас в Интернете модно разыскивать своих одноклассников. Не хочешь попробовать?

– Без комментариев, – отвечает Энио. – В смысле пошла ты сама к своим одноклассникам!

Ну, делать нечего, решили сестры друг за дружкой приглядывать, чтобы кровь не ударила в голову и «те де», и «те пе». Собрали один чудесный комплект, назвали его «Химера» («Chimaira»), что в переводе значит «Коза», и стали использовать по расписанию. Иначе говоря, нашли тенистую аллею и повадились там прохаживаться с романтическим выражением на лице. То есть две сестренки сидят в засаде, а третья эксплуатирует привлекательность на полную катушку. И все укомплектованы переговорными устройствами и радиомаячками.

– Коза один! Коза один! – наяривает из-за кустов Пемфредо. – Как слышишь меня? Прием!

– Слышу вас хорошо, – отвечает Дино. – Только левая грудь отстегнулась и правая съехала…

– А ты не егози, как швейная машинка, – советует Энио. – Ходи плавно и мечтательно-созерцательно, а то весь комплект растрясешь.

– Внимание! – говорит Пемфредо. – На аллее показался молодой человек! Боги в помощь тебе, сестра…

И так они промышляли, акупунктурно: «Не правда ли, замечательная погода?» – и бац по затылку, для верности. Мол, привлекательность привлекательностью, а контрольный апоплексический удар тоже не повредит.

– У меня из-за ваших штучек, – жалуется Дино, – совершенно отсутствует преамбула.

– Зато активная фаза более продолжительная, – возражает Пемфредо. – А что этот вьюноша мямлил про Гидрометцентр? Я не расслышала…

– Что погоды и правда великолепные, – поясняет Дино. – А дальше стал рассказывать про Гидрометцентр, но тут вы с сестрой подскочили и тюкнули ему по макушке. Чтобы комплект зря не простаивал…

Ну, используют граи бедного юношу по существу и промышляют дальше по отработанной схеме: одна сестра – на выданье и две – в засаде. Увесистую гирьку под это дело приспособили, веревками обзавелись… И так наловчились, что в скором времени поползли слухи, что в темных аллеях орудует хорошо вооруженная банда садомазохистов. От слова «садово-парковый»…

– Я вот чего не понимаю, – талдычит Энио. – Зачем вообще нам этот эротический комплект сдался? Если обухом по башке намного быстрее и динамичнее. У меня даже в молодости столько поклонников не было. А тут за двенадцать часов – двадцать четыре штуки! Как с куста!

– И все такие приятные, – поддакивает Пемфредо. – И на ощупь, и так далее!

– А меня угнетает, – вздыхает Дино, – что нет поэзии в этом мероприятии. Никто за нами не ухаживает и ласковых слов не говорит. А ведь женщины любят ушами в первую очередь…

– Ну так вытащи у него изо рта кляп и послушай, что он тебе скажет, – предлагает Энио. – Вставай, Пемфредо! Что ты разлеглась на молодом человеке, как на диване? Я понимаю, что мягко, однако наша сестра с ним хочет поговорить…

– О чем? – уточняет Пемфредо.

– О любви, наверное, – хихикает Энио.

– Ах вы старые извращенки! – возмущается молодой человек, освобожденный от кляпа. – Третий день не могу до Лернейских болот добраться! По какой аллее ни пойду, а все равно – бац – и снова любуюсь на ваши рожи! Что ж вы ко мне привязались?

– Как это «привязались»? – удивляется Пемфредо.

– А так, – объясняется он. – Задолбали! Разве не видите, что по одной и той же башке тюкаете?!

– А где наши глазки? – интересуется у сестер Дино. – Один карий, другой голубенький… Неужто дома оставили? Ты прости, молодой человек, что мы сослепу такие настырные…

– А уши свои вы тоже посеяли? – возмущается, так сказать, молодой человек. – Я же кричал, что идет Геракл! Из рода Гераклов! Убивать лернейскую ГИДРУ! И никакого отношения к Гидрометцентру не имеет!

– Извини, не расслышали, – оправдывается Пемфредо. – Сейчас мы тебя развяжем…

– Черт-те что и сбоку бантики! – ругается Геракл. – Я понимаю, что этот Гидрометцентр вам сильно насолил, но зачем же меня стукать?! Пошли бы лучше изнасиловали Гидрометцентр!

И как сообщают надежные источники: «Погоды и правда стояли великолепные! Температура воздуха в тени – двадцать пять градусов! Влажность – сорок процентов! Но атмосферное давление было низкое и магнитное поле – неустойчивое…

А Геракл совершил больше подвигов, чем прожил лет в своей жизни. Правда, о многих героических поступках он тактично умалчивает в автобиографии…»

Книга VII Полигимния

В полдень амазонки делали вот что: они расходились поодиночке или по двое… Скифы, приметив это, начали поступать так же. И когда кто-нибудь заставал амазонку одну, женщина не прогоняла этого мужчину, но позволяла вступить с ней в сношение. Разговаривать между собой, конечно, они не могли, так как не понимали друг друга. Движением руки амазонка указывала скифу, что он может на следующий день прийти на то же место и привести товарища, знаком объясняя, что их будет также двое и она явится с подругой…