Dok - Ночная смена

• Название: Ночная смена
• Автор: Dok
• Жанр: Ужасы и Мистика

Фанфик к «Эпохе мертвых» А. Круза.

Рассказ о пришествии Полного Песца от имени питерского врача.

---

— Ваших рук дело?

— Ннет… Мы никого живых не убивали… Ну кроме того, нашего… Эти здесь уже лежали, когда мы из гаража осмелились вылезти.

— А долго собирались?

— Сегодня впервые. Еда у нас кончается. Думали разжиться.

— Ну-ну… Дима, что скажешь?

— Очень не хочется, но моно провести по усеченной программе следственно-розыскные мероприятия. А Доктор обеспечит судмедэкспертизу… Еще нужна пара понятых. Если эти из самообороны не при делах — одно дело, если разбойничают — другое.

— Сколько времени займет?

— А это как Доктор ковыряться будет. Протокол не ведем?

— Не ведем. Доктор, сколько времени понадобится, и что сможете определить?

— Прижизненность ранений и причину смерти, также и калибр — если огнестрелом пользовались. Ну, если в темпе — то минут 15.

— Давайте — и тут Николаич ловко берет на мушку одного из самооборонцев. Стоявший рядом Вовка так же моментально тычет стволом ППС в ребра другому. Я не успеваю открыть и закрыть рот — а уже все трое в жилетах обезоружены и Дима ловко охлопывает их в поисках дополнительного оружия.

Надя одобрительно на это смотрит. Оставив под присмотром Николаича и Вовки задержанных, выдвигаемся к ней. Она стоит рядом с тремя лежащими рядком трупами. Все трое — молодые ребята, одеты в гражданскую одежду, но короткостриженные головы заставляют думать о военнослужащих. Дмитрий бурчит под нос:

— Мы с Тамарой ходим парой.
Понятые мы с Тамарой.

Потом смотрит на нас с Надей и бухтит:

— Не топчитесь на участке местности, где произошло событие, в отношение которого имеются данные о возможном наличии в нем признаков преступления.

— Шутишь? — недоуменно спрашивает Надежда.

— Статическая стадия осмотра заключается в изучении обстановки места происшествия без нарушения ее первоначального состояния. Так положено. Начнете топтаться — исказите картину.

— Нет, это он не шутит, он это серьезно — озадаченно заключает медсестра. И смотрит на описывающего круги по спирали мента с некоторым суеверным уважением.

— Сильное колдунство — отвечаю я ей. Пару раз я присутствовал на подобных мероприятиях, поэтому не удивляюсь.

И вообще-то на одном из них — разбиралась пьяная драка, где уже все виноватые были задержаны, но проформы ради место где до начала драки участнички играли в домино и «совместно распивали спиртные напитки» как суконным языком протокола именовалось это веселое действо и где, нелепо свисая через лавку головой под стол с еще валявшимися там костяшками домино, стаканом и почему-то вилкой лежал уже холодный пострадавший, менты вели себя довольно легкомысленно и уж всяко не напоминали священнодействующего Дмитрия.

А на втором — там да, на меня — рявкнули сразу с двух сторон — и следак и мой же собственный учитель, стоило мне только начать движение в сторону тела. Там видно было, что и ходят внимательно, и не перешучиваются и вообще — работают. Я-то хотел, как меня учил мой же стоящий рядом профессор, проверить — может быть, жертва еще жива. Но эта школьница жива не была — те же менты уже это проверили. Да и сложно девчонке было выжить — ее изнасиловал, задушил, а потом уже в мертвую забил два кола некий сукин сын.

Потом как-то я встретился с тем самым следаком. Поговорили о том-сем — следак уже работал охранником, слиняв из добиваемой правозащечниками милиции и время потрепаться у него было. Сукина сына взяли. Оказалось, что за ним был шлейф из аналогичных преступлений — доказано было еще три подобных эпизода.

А потом оказалось, что он, горемыка этакая, невменяем и его, несчастного, надо лечить, холить и лелеять, а не сажать, и уж тем более — никак не стрелять. Рассказывая это следак аккуратно переместился ближе к урне и несколько раз ожесточенно плюнул точно в нее, чтоб не пачкать пол.

— Ну, может его там залечат — безнадежно протянул я.

— Ага… Как Джумагалиева. Помнишь такого людоеда?

— Помню.

— Так вот полечили полгодика и выпустили. И хрен знает, где он сейчас шляется. И таких примеров — десятки, если не сотни. Я сейчас одного бы хотел…

— Чего?

— Чтоб все эти упыри девчонок ели не у простых людей — а у правозащитников. Это бы здорово либералам мозги прочистило. Тут я уже увольнялся — приехали кучей референты — у столпа нашего правозащитного движения кошелек подрезал кто-то. Сумма смешная — всего шесть тонн зеленых на карманные расходы. Но жалко ему ее до слез и рези в животе. И вопиет о мщении наглым ворам, вплоть до пожизненного! Даже работать не может — и потому правозащитная деятельность в опасности! А у меня на руках — четыре свежих «мокрухи» и еще разной дряни такого же уровня — куча. Сейф не закрыть.

— И? Нашел?

— Увы, увы… Такая жалость… Не оправдал надежд нашей правозащитной общественности. Да мне и похеру — я ж увольнялся. Хоть напоследок удовольствие получил. Он ведь ко мне прискакал собственной персоной — показания давать и торопить, очень уж ему денежек было жалко — даже важнейшие задачи защиты маньяков и садистов отставил в сторону… Ребята спецом пришли послушать. Я был великолепен — после разговора со мной столп аж кипятком брызгал. Уверен — во всех интервью теперь рассказывает, какие идиоты-милиционеры у нас работают… Ладно, поболтали и хватит.

Следак ушел — наверно обход делать пора была. А может я ему душу растревожил…

Хорошо мы тогда поговорили. А потом, сколько там ни ходил — другие охранники дежурили, а мой знакомец вроде уволился и уехал… Хороший был мужик, толковый…

— Доктор! Я закончил.

Что-то я замечтался. Опер уже со статикой закончил, теперь, как это у них называется — динамическая стадия осмотра. То есть теперь ворочаем тела и смотрим, нарушая первоначальную обстановку.

Ну, по первоначальному положению тел я бы сказал, что их поставили на колени и расстреляли очередями в спины. Лежат ничком, руки поджаты под грудь, ноги вытянуты. Мертвы несомненно и всяко уже больше суток. По трупным пятнам судя — тела не перемещались. Так что все здесь и произошло, похоже.

Одежда у всех троих имеет следы огнестрельных попаданий — рваная на спине, запачкана кровью.

Дмитрий начинает ворочать окоченевшие тела. В ложе трупов — на слежавшемся снегу полно кровищи. Две важные детали — одну замечаю сам — это связанные в запястьях каким-то шнурком руки всех троих — другую — кляпы во ртах — показывает Дмитрий.

Вообще-то ковыряться в ранах на месте запрещено. Но совместно с опером решаем, что все равно то, что мы делаем — жалкое подобие с кучей нарушений и я одноразовым скальпелем тут же на месте делаю крестовидный надрез на короткостриженной голове — парней добили выстрелами в головы, а пуля, пробивая кость оставляет обычно внятное входное отверстие, по которому можно понять — какой калибр был у пули.

Ну вот — после отсепарирования кожно-мышечного лоскута видна отчетливая круглая дырочка в желтоватой кости. Зову опера, но он машет рукой — продолжай, дескать. Копается в снегу неподалеку.

У всех трех дырочки одинаковы.

И у всех — головы пробиты навылет.

Надо бы покопаться — в мерзлой земле пули недалеко ушли.

Но опер уже тащит что — то на ладони.

Две пистолетные пули от Макарова. Ну, во всяком случае, я так думаю, хотя признаться — баллистический эксперт я никакой… Хотя пулька в 7,62 мм. входит в пулевое отверстие с люфтом, значит калибр был больше, это-то и мне понятно.

— Картина ясна в целом?

— Карманы проверил?

— Проверил. Только там кто-то до нас все выгреб. И никаких жетонов на шее…

— Возвращаемся?

— Возвращаемся.

Докладываем коротенько — несколько стыдясь такого куцего осмотра — что трех парней кто-то связал и принудил к молчанию. После чего расстрелял здесь, поставив на колени и добив выстрелами в голову. Дима нашел 19 гильз от ПМ и 14 — от ПММ, но сразу признался, что не ручается за количество выстрелов, поиск был поверхностным.

Николаич, учтя то, что оружие у жилетников другого калибра и не автоматическое возвращает им взятое оружие. Напряжение несколько спадает, хотя Дмитрий бурчит, что эти пистолеты или скорее пистолеты — пулеметы могут быть и у другой смены самооборонщиков, а проверять эти гаражи — а их тут сотни — у нас времени нету.

Жратвы — делиться с сидящими в гаражах — а их там оказывается около шестидесяти человек — у нас нет. Оставляем им несколько коробок с бананами, даем номера телефонов в Крепости и Кронштадте.

Один из них — тот, что с карабином, просит взять его с собой — он пристроится в конце колонны и под нашим прикрытием доберется до Кронштадта. Николаич спрашивает:

— Один поедешь или с семьей?

— С семьей, конечно. Здесь сидеть без толку.

— По профессии кто?

— Ветеринар.