Dok - Ночная смена

• Название: Ночная смена
• Автор: Dok
• Жанр: Ужасы и Мистика

Фанфик к «Эпохе мертвых» А. Круза.

Рассказ о пришествии Полного Песца от имени питерского врача.

---

По длинной, дикой, утомительной дороге шел человек с собакой.

Шел он себе шел, устал, собака тоже устала.

Вдруг перед ним — оазис! Прекрасные ворота, за оградой дворец, музыка, цветы, журчание ручья, словом, отдых.

— Что это такое? — спросил путешественник у привратника.

— Это рай, ты уже умер, и теперь можешь войти и отдохнуть по-настоящему.

— А есть там вода?

— Сколько угодно: чистые фонтаны, прохладные бассейны…

— А поесть дадут?

— Все, что захочешь.

— Но со мной собака.

— Сожалею, с собаками нельзя. Ее придется оставить здесь, за воротами.

И тогда путешественник пошел мимо.

Через некоторое время дорога привела его на ферму. У ворот тоже сидел привратник.

— Я хочу пить — попросил путешественник.

— Заходи, во дворе есть колодец.

— А моя собака?

— Возле колодца увидишь поилку.

— А поесть?

— Могу угостить тебя ужином.

— А собаке?

— Найдется косточка.

— А что это за место?

— Это рай.

— Как так? Привратник у дворца неподалеку сказал мне, что рай — там.

— Врет он все. Там ад.

— Как же вы, в раю, это терпите?

— Это нам очень полезно. До рая доходят только те, кто не бросает своих друзей.

Некоторое время перевариваем. Наконец Саша спрашивает:

— А это про собак или вообще?

— Я так думаю — вообще. Про друзей.

— Ну, а я думаю, что нынче далеко не все собаки — друзья.

— А некоторые друзья — собаки.

— Интересно — собака — это оскорбление или похвала?

— Дык это то же, что разбираться в том — незваный гость хуже татарина или все же политкорректно — лучше татарина?

— Ит ыз зэ квесчен!

— Вы меня поймите верно…

— Понимаем. Но будем вам рады.

— Спасибо. Мне и самому бы интересно с вашей ордой поездить. Как мы сегодня вляпались глупо днем… Ваш-то жучище небось так бы не влетел…

— Кто знает. Но вообще он из тех, кто режет после семи отмерок.

— Я уже заметил. Ну, считай, тьфу-тьфу-тьфу — уже и прибыли почти.

Нас останавливают на весьма грамотно сделанном — и прилично укрепленном блокпосту. Рядом заправка, тут же стоит пара похожих на нашего найденыша бронетранспортеров, но закамуфлированных и с бортовыми номерами, армейские грузовики — и чуток поодаль — три маталыги с пулеметами в башнях. Упокоенных не видно, правда неподалеку фырчит бодро работающий экскаватор — то ли ров роет, то ли братскую могилу.

Лейтенант подходит с вопросом — где старший колонны.

Николаич уже рядом.

Словно и не было всего этого кошмара — спокойные вопросы — состав колонны, цель прибытия, груз, наличие укушенных.

Оказывается, мореманы сообщили о колонне разведки из двух УАЗов и джипа Чероки, но у нас колонна несколько разбухла. К лейтенанту подходят и сопровождающие.

Некоторое время идет разбирательство — кто, чего и зачем.

Слышу, что лейтенант спрашивает о профессиях следующих с нами беженцев. Отмечаю, что Николаич бодро рапортует о театральных критиках, но умалчивает о ветеринаре. Лейтенант морщится и дает добро на проезд. Я-то уж думал, что нам еще десяток больных привинтят. Но тут видимо вояки и сами с усами — или просто отправляют своих заболевших в Кронштадт. Хотя здесь были лечебные учреждения, но в основном санатории.

Катимся уже по дамбе. Поглядывая на стоящие по сторонам форты и батареи — островки с краснокирпичными сооружениями.

Первый серьезный блокпост моряков — на довольно крупном острове. Опять же пара БТР — 70 и несколько неожиданно — грузовики с зенитками в кузовах. Зенитные автоматы малого калибра — 23 мм., но я могу себе представить как могут врезать такие установки. Впору поежиться. Клешники обустроились с удобствами — натащив и бетонных блоков и вагончиков для житья, причем и вагончики эти сами по себе установлены так, что создают внятное укрепление.

Опять те же вопросы. Тут санинструктор досматривает раненых и больных. Приходится вылезти и ходить вместе с ним.

Получаем добро на проезд от щеголеватого каплея. При этом замечаю, что писарюга старательно вколачивает фамилии и инициалы прибывших в допотопный — но ноутбук. Совсем как в те времена, когда сюда въезд был только по пропускам.

Наконец — город. Уф!

С того раза как мы тут работали, многое изменилось — там, где мы едем — ни одного зомби. Зато патрули попадаются часто, причем и морские и сухопутчиков и состоящие из гражданских. Народу на улицах заметно больше, причем много и вооруженных. Замечаю, что у многих — как раз маломощные, но удобные в городе пистолеты-пулеметы.

Вот теперь я вижу, что город устоял.

УАЗ с Николаичем обгоняет и теперь ведет колонну.

На ближайшем перекрестке останавливает регулировщик комендантской службы.

Связывается с блокпостом, потом пропускает нас дальше, предупредив, что беженцы должны зарегистрироваться в комендатуре не позднее полудня следующего дня… Тут уже карточки получать надо… Остальные приписываются к больнице — соответственно и питаться там будут. Подозрительно оглядывает распахнутый настежь БТР, но вопросов не задает.

Вид больницы не изменился — но уже у входа не дежурит дядечка в грузовике с кунгом — вместо него стоит пара десятков разношерстных автомобилей. Ну да, серьезный кворум. Явно начальство.

Встаем рядом, сразу образовав хаотичный непорядок. То еще зрелище — неряшливо задекорированные сетками УАЗы, рядом шикарный Чероки с единственной словно нарочитой пулевой дыркой в боковом стекле, тут же скромные машинки беженцев, забитые всяким добром под крыши, расхристанный БТР на фоне фуры, из-за которой высовывается инкассаторский броневичок, автобус — ну в общем воскресная ярмарка металлолома…

Отправляюсь в больницу — доложиться о прибытии и получить ЦУ.

Вместо теток с автоматами — вполне такой грамотный парный патруль. Правда, старший патруля — скорее всего уже отставник, а вот второй — пожалуй, что десятиклассник. Но стоят грамотно, прикрывая друг друга и не мешая при этом. Даже повязки какие-то на рукавах — не привычные красные с белой надписью «патруль», а что-то военно-морское.

Неожиданно для себя рапортую о прибытии как-то чересчур по-военному. Надо с этого съезжать, а то глядишь привыкну.

Старший патруля смотрит в своих бумажках, кивает головой. Уточняю — что делать с ранеными. Оказывается надо зайти к заведующей приемным отделением, оповестить ее, потом забрать кого из хирургов для выборочной сортировки, а главврачу передать списки раненых и больных — с положенными данными и диагнозами. Так что мне аккуратно — в актовый зал, перерыв будет через 15 минут.

Выкатываюсь на улицу. У седого медбрата бумаги по раненым в порядке и даже написано все четким печатным военно-писарским почерком. Заглядение. Даже указано какое лечение проводилось. А вот у тех, кого подобрали первыми — бурелом после шторма. Единого списка нет, какие-то записульки накорябанные разными почерками, да еще и почерка-то медицинские, словно для прокурора написанные — чтобы в случае чего неприятного можно было прочитать «левая рука» как «правая нога».

Озадачиваю санитара составлением единого списка по образцу. Чешет в репе. Потом лезет писать в автобус.

Ко мне подходит Бистрем. Оказывается, очень хочет послушать то, что будет говориться на семинаре. Ну, вроде как по нынешним временам — почти коллега, благо педиатров всегда с ветеринарами ехидно сравнивали — у тех и других пациенты не могут толком отвечать на вопросы.

Проходим мимо БТР — из люка высовывается голова страдальца. Смотрит очень красноречиво.

— Помню я, сейчас уточню, где стоматология работает — киваю ему головой.

Когда уже захожу в двери, догоняет Николаич вместе с седым медбратом.

Патрульные выслушивают кто-откуда и пропускают. Оказывается действительно указано — всех медиков — пропускать. Николаич и Бистрем таким образом и просачиваются, под мое поручительство. Как два медбрата.

Некоторое время теряем в фойе — там сидит дракон в виде бабки-санитарки. Известно — самые свирепые люди — это уборщицы и гардеробщицы. Тут она выполняет обе роли. Выполняет как часовой — строго, с достоинством и честью. Мало того, что мы как положено, оставляем верхнюю одежду — так и башмаки туда же. Взамен нам выдают новехонькие идиотских расцветок резиновые шлепанцы пляжного типа и застиранные, но чистые халаты…

Мда, сурово. Но справедливо — сейчас бахил на всех не напасешься, да и грязь в клинике совсем ни к чему. И опять же каждый посетитель тут же встает на положенную ему полку.

Понимаю это, когда из актового зала нам навстречу выкатывается Змиев собственной персоной, в компании еще нескольких офицеров, у которых из-под халатов выглядывает форма. Ясно, перерыв, люди поползли ноги размять и покурить. Так вот на разминаемых ногах у всех — включая Змиева — резиновые эти шлепки, отчего гости явно чувствуют себя не в своей тарелке. Николаич подходит к каперангу, докладывает о прибытии, но делает это с легкой, почти неуловимой глазу развальцой, чуточку развязно — с дерзинкой, так себя ведут обычно представители привелигированных военных специальностей — те же десантеры, например — то есть формально — все как положено, но с нюансами…