Ребекка Годфри - Драная юбка

• Название: Драная юбка
• Автор: Ребекка Годфри
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-09102-5

«В старших классах я была паинькой, я была хорошенькой, я улыбалась, я вписывалась. И вот мне исполнилось шестнадцать, и я перестала улыбаться, 39 градусов, жар вернулся ни с того ни с сего. Он вернулся, примерно когда я повстречала Джастину. но скажите, что она во всем виновата, – и вы ошибетесь».

В шестнадцать лет боль и ужас, страх и страсть повседневности остры и порой смертельны. Шестнадцать лет, лубочный канадский городок, относительное благополучие, подростковые метания. Одно страшное событие – и ты необратимо слетаешь с катушек. Каждый твой поступок – роковой. Каждое твое слово будет использовано против тебя. Пусть об этом знают подростки и помнят взрослые. Первый роман канадской писательницы Ребекки Годфри – впервые на русском языке.

---

Я взяла косяк, вдохнула дым и держала в горле до того, что стало невозможно дышать. Я подавилась и закашлялась, но они даже не рассмеялись. Ну правда, удивлялась я, почему они со мной так милы?

Гребаное сборище педерастичных спортсменов, сказал Брайс. Давайте его прогуляем. Сара, хочешь, поедем ко мне? Выпьем каких-нибудь говно-коктейлей.

Говно-коктейли. Вот как они называли то, что мы пили, после того как Брайсов отец наказал его за опустошение домашних бутылок. Мы отливали понемножку из каждой бутылки и перемешивали. Отморозки бывали на редкость изобретательны, когда дело касалось бесконечного алкогольного паломничества.

Нет, мне нужно кое-с кем встретиться, отказалась я. Так оно и было. Кроме того, я знала, что, если быстренько не выберусь из леса, опять окажусь дома у Брайса, буду слушать «Лед Зеппелин». Ну и оглянуться не успею, как скачусь обратно до подруги отморозка.

Я встала и отряхнула грязь с мехового пальто.

Слушай, сказал Брайс почти в отчаянии, Дин нашел тебе работу, ты в курсе?

Нет, я не в курсе.

Ага. Он тебя устроил поваром в лагере. Знакомых теребил, кстати. И неплохие деньги – десять долларов в час! Мы уезжаем в пятницу, продолжал жужжать он, ты скажи, едешь ли ты, потому что, если нет, я посажу в машину Пити Пирса.

Я не ответила. Брюс скрутил новый косяк и протянул его мне первой. Некоторое время мы сидели, курили и вспоминали прошлое. Помнишь, как Брайс впал в несознанку у своей бабушки, а Дин вывел у него на груди «666» кремом для бритья? Помнишь то, помнишь се. Как болотная топь засасывает. Они были единственные мои друзья, и куда еще мне было податься? Если бы я пошла в центр, мне пришлось бы думать о Дирке Уоллесе, как он разукрашивает мне лицо кастетом. Я бы, наверное, увидела Джастину, она бы пробежала мимо, будто я невидимая. Может, я познакомлюсь с другой девицей, которая втянет меня в криминал, а потом уедет к родным. Я абсолютно не знала, что делать. Может, вам смешно, но я не знала, куда себя деть. Меня выгнали из Маунт-Нарк, так что в течение дня заняться нечем. Пойти домой я тоже не могла, там, скорее всего, меня поджидала Сильвия с брошюрой о противозачаточных средствах и чашкой мятного чая. Я могла бы пойти в такое место под названием «Клевая Помощь». Это какой-то приют, командуют там наверняка «Переродившиеся Христиане», которые заставят меня помолиться и сдать нож. «Клевая Помощь» – зуб даю, что придумавший это название считал, что очень умен и понятия не имел, что оно – жутчайшая безвкусица. Я знала, что, если зайду туда и какой-нибудь Христианин меня поприветствует: «Добро пожаловать в Клевую Помощь», я рассмеюсь и меня выпрут оттуда еще до того, как зарегистрируют. Забудьте. Туда я не подамся.

Может, мое место – лес.

Я выросла в прохладной тени вечнозеленых растений.

Я бы плавала, загорала. Я бы готовила дровосекам, я была бы их загорелым поваром высшего класса. В мой выходной один из дровосеков отвез бы меня к отцу. Тот бы засветился от радости, увидев меня в комбинезоне. Я помогала бы ему приводить в порядок участок, как помогала в детстве, когда еще была его лучшей подругой.

Так ты едешь или нет? спросил Брайс.

Да, да, ответила я, еду. Пятое июня.

До пятого июня – две недели. У меня куча времени, чтобы разыскать Джастину.

А где Маргарет? внезапно поинтересовалась я.

А ты что, не слышала? спросил Брюс и засмеялся. Он подавился дымом, и, когда наконец откашлялся, сообщил мне новости.

Норка переехала в гостиницу «Склеп».

Брайс сказал: Это не смешно.

Вчера ты думал, что это очень смешно.

Ну да, а сегодня я уже так не думаю.

Я всегда подозревал, что эта дура безумна, сказал Брюс. У нее, наверное, закончились мужики на переспать. Зуб даю, она поэтому…

Я их больше не слушала.

Гостиница «Склеп», гостиница «Склеп».

«Склеп» не был гостиницей. Может, вы подумали, что «Королевский Отель» – худшее место для девочки моего возраста, но тогда вы ошиблись. «Склеп» находился на отшибе, и один раз мы с отморозками поехали туда на Хэллоуин. Мы ехали подлинной и темной дороге, все вокруг казалось нормальным и мирным.

Что-то здесь не так, сказал Дин. Давайте сматываться.

Я представила Маргарет в доме с привидениями. От этой мысли на глаза наворачивались слезы.

Брайс протянул мне новый косяк, но я просто держала тонкую папироску в руке. Внезапно я заметила пятно его слюны на ободке.

Да я ни за что не засуну это себе в рот.

Когда я угрожала Маки ножом, я была в адреналиновой горячке. Считайте меня антисоциальной, но я бы предпочла эту горячку тому, что почувствовала, узнав, что Маргарет очутилась в «Склепе». Это было просто невыносимо. Чувства нас обезоруживают, это я уже поняла.

Ты какая-то перевозбужденная, отметил Брайс.

Как меня задрали люди, которые мне говорят, что я какая-то перевозбужденная.

Да она ведь даже не твоя подруга, сказал Брюс. Какая тебе разница? Она всегда нам говорила, что ты сноб.

Заткнись, Брюс. Ребята, вы ведь надо мной издеваетесь, правда? Маргарет вовсе не в «Склепе»? Врете, уроды?!

С каких пор ты стала такой языкатой? Ну выкури косяк, чего тебе стоит? Трава просто первоклассная.

Может, они и правы. Маргарет была сучкой. Ненормальной. И ее заточение в «Склепе» не имело никакого отношения к шлангу, моему бывшему мальчику, моему поведению в женском туалете – как я бормотала извинения вместо того, чтобы прямо сказать, что ненавижу отморозков за то, что они сделали. Вот, например, Китаянка – Китаянка же прошла через гораздо худшее, и все равно смогла села в автобус. Мистер Клейн рассказал нам о теории, которую церковь пыталась предать анафеме. Выживание сильнейшего. Выживают только самые-самые.

Ну да, подумала я, теория подтверждается.

Я протянула косяк Брюсу, отряхнула грязь с рук и вытащила нож. Мне бы стоило прирезать их обоих, но я лишь нарисовала на земле сердечко. Только не спрашивайте меня, зачем. Я нарисовала черное сердечко, а потом это сердечко из грязи пнула каблуком.

Пятого июня, напомнил Брайс, я заеду за тобой домой. Захвати с собой кучу свитеров, по ночам там бывает холодно.

Да ты шутишь, сказала я. Типа, я не знаю.

Господи, угомонись. Я всего лишь не хочу, чтобы ты подхватила воспаление легких.

О, Сара, а я тоже нашел работу, гордо сообщил Брюс. Буду заправлять машины на бензоколонке в заливе Кадборо. У меня будет такой голубой комбинезон, и я стану бензиновым плейбоем для всех богатеньких склочниц из залива Кадборо. Но мне пофиг, я буду обкуриваться каждый божий день до потери пульса.

Ага, а мы будем обкуриваться на озере Слепень, сказал Брайс. Я беру с собой кальян, станем курить план дни напролет.

Потом он пропел это как песню:

Привезу кальян, станем курить план.

Брюс и Брайс засмеялись.

Привезу кальян, станем курить план.

Я засмеялась с ними – вот поэтому я ненавижу марихуану. Из-за нее смеешься над тем, что на самом деле абсолютно не смешно.

Вранье в «Склепе»

Я слышала, что вишневые деревья были подарком китайского императора. Мне казалось, это самые красивые деревья в мире, и как жаль, что их посадили вдоль дороги к «Склепу». Изысканные черные ветки были покрыты нежно-розовыми лепестками. На ветру небо наполнялось их ласковым трепетанием.

Я потянулась и срезала веточку, которую хотела вручить Маргарет, потому что у меня не было с собой ни открытки с добрыми пожеланиями, ни жизнерадостного букета.

Я чувствовала себя не лучшим образом и хотела попросить комнату.

Потом, когда я хорошенько высплюсь, я ворвусь в комнату Маргарет, энергичная, как Китаянка. Привет, подруга, заору я, давай развлекаться. Если потребуется, я заберу ее из психушки с боем или тайно увезу в тележке из прачечной и поведу знакомиться с Джастиной.

Как только я вошла в дверь, я пожалела, что не одета приличнее. Помещение наводило тоску и смотрелось совсем казенным. Мрачная седая женщина в старушечьих очках отбивала дробь на печатной машинке. За ней по всей стене толпились бежевые стеллажи. Все помещение было таким бежевым, безжизненным и суровым, что мне хотелось орать.

Послушайте, сказала я машинистке, которая будто аршин проглотила, где Маргарет Хейл? Я бы хотела увидеть ее сейчас же!

Прошу прощения, чопорно ответила она, нашим гостям запрещены посетители.

Гостям – клянусь, она именно так сказала. Будто «Склеп» – аристократический салон, а не место, куда полицейские запирают психопатов и самоубийц.

Я села на бежевый диван, придерживая вишневую ветку коленями. Она стучала по клавишам и полностью меня игнорировала.

Маргарет важно ходила по школе в облегающих джинсах и белых лодочках.

Сейчас она, должно быть, накачана успокоительными.

Она где-то тут, в одной из безмолвных комнат.

Маргарет, проснись, запусти свое сердце, вспомни, что ты была крутой девицей-наркоманкой. Вспомни как рисовала «АС/DC» в блокноте, и зазубренная молния в середине получалась у тебя такой живой. Помнишь, когда Дейл впервые назвал тебя Норкой, ты медленно-медленно обернулась и сказала: Дейл, закрой свой грязный рот. Не смей! Не думай даже! Помнишь, как ты пила джин из фляжки прямо на биологии?