Джонатан Барнс - Сомнамбулист

• Название: Сомнамбулист
• Автор: Джонатан Барнс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-36479-4

Лондон, один из самых мистических городов мира. Он буквально напичкан тайнами, каждая из них достойна пера Шекспира, а некоторые смертельно опасны для человека. Разве дано знать нам, простым смертным, что под городом спит тот, чье пробуждение сотрясет сами основы мира. Когда же пробьет час этого великого спящего и он сбросит оковы сна, народам мира несдобровать. А час пробуждения близок, приметы времени вовсю говорят об этом, ураган ужасных смертей, прокатившийся по столице Англии, — разве это не красноречивый пример ожидающего нас страшного будущего?

И все же знаменитый иллюзионист и бывший детектив Эдвард Мун имеет на этот счет свое мнение. У него есть веские основания думать, что за всеми этими мировыми бурями стоит нечто более прозаическое...

---

— Мы пропали,— прошептал он.

Великан мрачно посмотрел на руины их дома. Что примечательно, по его щекам скатились две слезинки. Позади них из толпы вынырнул Мерривезер в сопровождении миссис Гроссмит и Спейта.

Эдвард вцепился в руку Сомнамбулиста.

— Варавва был прав! — прошептал он, задыхаясь.— Все кончено. Мы пропали. Это мат.

И тут, первый и последний раз в своей жизни, Эдвард Мун упал в обморок.

Великан снова подхватил его на руки, а миссис Гроссмит, Спейт и инспектор бросились к ним.

— Мистер Мун!

Спейт, как всегда, волок на себе фанерный щит с загадочной надписью, по иронии судьбы ставший теперь единственным уцелевшим атрибутом Театра чудес.

Ей-ей, гряду скоро!

Откровение. 22.20

События нынешней ночи привели его в состояние, близкое к трезвости.

— Иисусе,— пробормотал он, пялясь на разрушения.— Что ж нам теперь делать-то?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Под городом, глубоко под его улицами и мостовыми, спит старик.

Погруженный в объятия преисподней, он не знает хода времени, он не ведает продолжительности своих снов. Может, наверху прошли годы, а может, он лишь вздремнул на пару часиков.

Во снах подземного Рипа ван Винкля[22] мало логики и нет различимого узора. Порой ему снится прошлое. Иногда же он видит то, что кажется ему тенью грядущего. А время от времени старику являются образы, никоим образом не связанные с его личным опытом,— фрагменты, осколки чужих воспоминаний.

Он тихо, тоненько храпит, он вздыхает, ворочается во сне и возвращается в прошлое.

Он видит свои последние дни в Хайгейте. Видения столь живы и реальны, что он даже чувствует запах своей старой комнаты, спертый, тяжелый смрад пота, свечного нагара, грязного белья, застарелой мочи и испражнений. Рядом Джиллмен. Как всегда, хлопочет над ним с флакончиком лекарства в одной руке и судном в другой. На фоне окна вырисовывается еще одна фигура, низенькая, лицо ее скрыто в тени. Старик пытается вспомнить, кто это, но прежде чем ему удается узнать незнакомца, видение ускользает, сменяясь другим, из более ранних времен. Он снова молод, он в Сиракузах, а его жена, которая должна вот-вот родить, давно уже оставлена на сомнительную милость семьи и друзей дома. Он наткнулся на раскопки и много часов наблюдает сквозь тучу пыли, как люди вытаскивают и освобождают от земли статую Венеры Ландолина. Красоту, вернувшуюся из подземного мира в мир живых. Он видит, как с изящных округлостей ее бюста сметают песок и пыль, видит обрубок там, где раньше была ее голова, по утверждениям знатоков, потрясающей красоты. Онемев от восторга, он взирает на восхождение к свету этого совершенного существа, олимпийской богини.

И тут, с доводящим до бешенства пренебрежением к хронологии, сон меняется. Он снова старик, сновав вонючей комнате, снова Джиллмен хлопочет около него с лекарством в одной руке и судном в другой, а коротышка у окна по-прежнему в тени. Несмотря на прозаичность сцены, спящий чувствует, что это какая-то переломная точка в его жизни, какой-то поворотный момент, истинный смысл которого ему еще откроется.

Незнакомец поворачивается, выходит на свет и начинает говорить.

Старик тихо всхрапывает, шевелится во сне. Над ним с головокружительным шумом проносится город, совершенно не подозревая о дремлющей под ним опасности.

В девяти с половиной милях от только что упомянутого места заключенный W578 принимал посетителя.

— Хозяин?

Варавва вразвалку подошел к решетке.

— Принес?

— Оно здесь, сэр.

Пухлые короткие пальцы Мейрика воровато протиснулись между прутьев, сунув в руки заключенного лиловую коробочку. Варавва схватил ее с жадным возбуждением избалованного ребенка и исчез в углу мрачной обители. Оусли уловил мимолетный отблеск, какой способен породить лишь благородный металл. Варавва захлопнул коробочку. Ей предстояло пополнить жалкую коллекцию заключенного, обычно завернутую в грязную тряпку и спрятанную в тайнике за вынимающимся из стены камнем.

— Еще один проблеск,— просипел узник, дрожа всем телом от возбуждения, — еще одна вспышка красоты.— Он завернул коробочку, убрал все в тайник, затем мешковато разлегся на полу, опустошенный кратким усилием. Его жировые складки еще некоторое время подрагивали.

— Мне кажется, вам надо знать это, сэр,— Мун и Сомнамбулист...

— Да? — внезапно оживился Варавва, на время даже забыв о новом сокровище.

— Они теперь работают на Скимпола, сэр. Если слухи не врут, их шантажировали. Директорат славится подобными вещами. Я беспокоюсь, не подбирается ли он к разгадке?

Варавва оставался подозрительно беспечным.

— Не волнуйся. Мне кажется, можно ожидать очередного визита Эдварда. Как думаешь?

Оусли не ответил, но его неодобрение было очевидным.

Толстяк ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы.

— Мне это начинает нравиться.

Отель, где Скимпол организовал места для мистера Муна и Сомнамбулиста, считался самым роскошным и одним из самых дорогих в городе. Их апартаменты состояли из нескольких комнат, обставленных и украшенных с отвратительным безвкусием. Спальня, приемная, гостиная, кабинет — все поражало вычурной пышностью', доселе совершенно не знакомой ни тому ни другому. Повсюду в здании отеля присутствовал характерный запах — мягкая смесь воска, политуры и фруктового послевкусия от по-настоящему дорогого вина. Старые ароматы богатства и роскоши. Сразу по прибытии в распоряжение иллюзиониста и великана предоставили личного камердинера, исполненного готовности претворить в жизнь любое их пожелание, удовлетворить малейшую прихоть, лишь бы гости млели от его раболепия.

Короче, их засунули в ужасную позолоченную клетку.

За три с половиной недели, пролетевшие с момента гибели Театра чудес, Эдварду позволили выйти из отеля лишь четыре раза и только в сопровождении слуги, джентльмена из джентльменов, который, если тщательно изучить его личное дело, был полностью обязан мистеру Скимполу собственным местом. Сломленный и униженный, мистер Мун просто-таки задыхался в своей роскошной тюрьме. Сомнамбулист даже начал опасаться за его рассудок. И потому оба испытали странное облегчение, увидев на двадцать третий день пребывания в отеле их мучителя, почтившего пленников визитом.

Альбинос осторожно пристроился на диван и достал из кармана щегольской серебряный портсигар.

— Не желаете?

Пленники мрачно покачали головой.

— Ну, хорошо.— Скимпол благоговейно закурил сигару. По лицу его скользнуло нечто вроде намека на удовлетворение.— Надеюсь, вам здесь удобно? Мне самому всегда нравилось это очаровательное убежище.

Мистер Мун скривился.

— Весьма признателен.

— Да как угодно. — Скимпол выпустил две струйки дыма из ноздрей.— Я пришел просить вашей помощи. Мне очень жаль, что я не мог навестить вас раньше, но я был просто до ужаса занят. Уверен, вы меня поймете.

Эдвард и Сомнамбулист ответили ему гневными взглядами.

— Ладно, к делу. Приношу вам глубочайшие извинения за ваше вынужденное пребывание здесь. Я знаю, что вы не могли заниматься вашей внеурочной деятельностью, Эдвард, но мы должны быть уверены, что вы не отступите от нашего соглашения.

— Чего вы хотите? — Голос иллюзиониста сделался подчеркнуто нейтральным. В нем даже почти не чувствовалось неприязни.

Скимпол глубоко затянулся.

— Мы с коллегами обладаем информацией, которая указывает на существование некоего заговора против города.— Он говорил искренне, со знанием дела и при этом совершенно обыденно. Словно опасность давно стала для него ежедневным, привычным обстоятельством, а грядущие катастрофы — неотъемлемой частью жизни.— Мы уверены, что во время вашего расследования убийств Хонимена и Данбара вы наткнулись на уязвимое звено этого заговора, на ниточку, выбившуюся из общего клубка. И не исключено, что за найденную вами ниточку можно вытянуть весь клубок.

Словно пораженный внезапной мыслью, Сомнамбулист принялся царапать на доске мелом.

МУХА

Скимпол одарил его легкой улыбкой.

— Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас с вами всерьез считал, будто Муха действовал в одиночку, друзья мои. Насколько я понимаю, этот человек был умственно отсталым.

Альбинос на мгновение замолчал и смерил Сомнамбулиста взглядом, словно испугавшись, не оскорбил ли он ненароком великана.

— Нет,— продолжил Скимпол более серьезно,— у меня такое ощущение, что он был лишь лапой зверя. Винтиком. Тем не менее примите мои поздравления за его поимку. Жаль, что он так быстро погиб. Однако его гибель весьма типична для подобной ситуации. Впрочем, как мы от вас обоих и ожидали. Словно страница, вырванная из низкопробного детективного романа. Нечего и говорить, такого никогда бы не случилось, работай вы на нас. Мы гордимся нашей прозаичностью, практичностью и здравым смыслом. В Директорате, джентльмены, нет места мелодраме.