Сьюзан Хаббард - Иная

• Название: Иная
• Автор: Сьюзан Хаббард
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38939-1

Наполовину она принадлежит нашему миру, наполовину — миру иных. Ей уже тринадцать. Едва ли получится незаметно скоротать век в захолустном городке, поскольку у такого существа, как она, век может оказаться поистине бесконечным. Пора сделать главный выбор в жизни.

А что, если просто взять да отчаянно броситься в неизвестность, как в омут? Покинуть отчий дом, где неразгаданных тайн больше, чем детских воспоминаний, и отправиться на поиски якобы давно умершей матери, а заодно узнать, какова она на вкус — судьба вампира…

---

Она перевела взгляд с фонтана на меня.

— Но ты не хочешь сейчас слушать эту историю. Потом я скопила денег и купила себе билет до Майами, в один конец. Вот уж куда никому попадать не советую. По Майами рыщут банды злых вампиров, кусая людей направо и налево, соревнуясь, кто больше. Они еще и торчат на игле: воруют кровь из больниц и донорских банков и вкалывают себе. Мерзость! И часа не прошло, как я сошла с самолета, а меня уже отвампили. Мне все это не понравилось, и я отправилась на север, подыскивая местечко, где бы меня никто не трогал. Так я нашла Сассу и познакомилась с твоей мамой. — Она улыбнулась. — С первого же дня, когда мы встретились «У Фло», она стала моим лучшим другом. Нам обеим не везло, но мы были упрямы и доверяли друг другу. Мы сложили все, что у нас было, и купили «Запредельную синеву». Терпение и труд все перетрут, солнышко.

Дашай пережила больше горя, чем я, однако я ей немного завидовала. Я вдыхала пряные запахи черного львиного зева и гадала, будет ли у меня еще когда-нибудь лучший друг.

Обнаружив сад печали, я стала меньше времени проводить в постели. Я ела с мае и Дашай, а иногда и с Беннетом на кухне. Разговаривала мало, но хотя бы вновь обрела способность принимать пищу. Однако внутреннее онемение не проходило.

Однажды во второй половине дня мы с Дашай перекусывали — ломтики сот, сыр и яблоки, — когда вошла мае с бумагами в руках. Друзья прислали ей несколько снимков отцовской могилы. На сей раз мы разглядели бутылку как следует — полупустая бутылка пикардо, а рядом три красные розы на длинных стеблях.

— Как на могиле По, — сказала мае. — Знаете, коньяк и розы.

Я не поняла.

— Каждый год девятнадцатого января — в день рождения По — кто-то оставляет на его могиле в Балтиморе бутылку коньяка и красные розы, — пояснила она.

— Я слышала об этом, — сказала Дашай. — Очень таинственно.

— На самом деле нет, — сказала мама. — Это делают члены «Общества По». По очереди. Рафаэль состоял в этом обществе, и сам однажды проделал это. Он взял с меня обещание никому об этом не рассказывать. Теперь, полагаю, нет смысла хранить тайну.

— Это знак, — сказала я. — Это значит, он еще жив. Отец говорил, что По был одним из нас.

Они с жалостью посмотрели на меня, но я не хотела этого замечать.

— Что еще ты выяснила? Свидетельство о смерти подписывал Деннис?

— Нет. Оно подписано доктором Грэмом Уилсоном.

Я позволила себе вообразить сценарий, в котором документ подписывал Деннис, чтобы помочь отцу инсценировать собственную смерть. Теперь моя версия пошатнулась.

— Ариэлла, — сказала мама, — прости, что разочаровала тебя.

— Папа не посещал доктора Уилсона. — Я скрестила руки на груди. — Он вообще никогда не обращался к врачу.

Мае с Дашай переглянулись. Спустя пару мгновений Дашай сказала:

— Выясни насчет доктора Уилсона. Спросить-то не вредно.

Мама покачала головой, но отправилась обратно к компьютеру. Дашай протянула мне еще ломтик сот.

— Как насчет выгулять лошадей?

Я понимала, что она пытается отвлечь меня, ну и что из того? Планы можно вынашивать и верхом.

Вернувшись с прогулки (Дашай на Абиаке, я на Джонни Кипарисе), мы поводили коней по загону, чтоб они остыли, потом дали им корма и напоили.

Мае сидела на парадном крыльце, поджидая нас. Я разглядывала ее лицо и пыталась послушать мысли, но безуспешно. В руках она держала лист бумаги, который протянула мне.

Это была распечатка электронного письма.

Сара, нет ничего проще. Мы связались с агентом по недвижимости, и она сказала, что содержимое дома переведено на склад. По завещанию все однозначно отходит твоей дочери, а душеприказчиком назначен Деннис Макграф. Ты с ним знакома? Он служит в колледже, если хочешь, я ему позвоню. Когда Ариэлла не появилась на похоронах, пошли было разговоры, но теперь все утихло. Всеми приготовлениями занимался Салливан. Дай мне знать, если еще что-нибудь понадобится. Обнимаю.

Мэриан.

Р. S. Разве ты не знакома с Грэмом Уилсоном? Славный дядька. Хороший врач. Один из нас.

Я послала матери улыбку победителя, а она в ответ послала мне мысль: «Может быть».

Мы никак не могли договориться, что делать дальше. Я хотела поехать в Саратога-Спрингс, поговорить с Деннисом и доктором Уилсоном. Мае считала, что это неразумно. Майкл рассказал ей об агенте Бартоне (у них был длинный разговор, уточнила она), и рисковать мы не будем.

— Тогда ты поедешь, — решила я.

— Ариэлла, задумайся на минуточку. Что это нам даст? Если ты права — если Рафаэль жив, — он не хочет, чтобы мир об этом узнал. В конце концов, если он инсценировал собственную смерть, значит, у него имелись на то причины.

— Зачем вампиру проделывать подобное? — покачала головой Дашай.

— Потому что он хотел, чтобы люди считали его смертным? — Я размышляла вслух. — Потому что кто-то намеревался его выдать?

— Его мотивы нас не касаются. — Мае говорила все более властно, и мне не очень нравилось, что она берет дело в свои руки. — Если он жив, он мог связаться с нами. Но он этого не сделал.

— С чего бы ему это делать? — Письмо у меня в руке превратилось в мятый комок бумаги, и я принялась его разглаживать. — Мы его бросили. Мы обе. И ни одна из нас не позвонила и не сказала ему, где мы находимся.

— Он мог разыскать меня в любой момент. — Мае скрестила руки на груди — тот же жест, к которому всегда прибегала я, уходя в оборону. Она услышала, как я об этом подумала, и подчеркнуто опустила руки по швам. — Я всегда называлась своим настоящим именем. Тебе не понадобилось много времени, чтобы выследить меня.

— Тетя Софи позвонила ему после вашей с ней последней встречи. Она сказала ему, что ты не хочешь, чтобы тебя нашли.

— В то время я и не хотела. Я соблюдала свой уговор с Малкольмом. — Она снова скрестила руки. — Что заставляет тебя думать, будто Рафаэль хочет, чтобы его нашли?

— Бутылка «пикардо», — сказала я. — И три розы. И надпись на могиле: «Так возвеселимся же, покуда молоды». Это была как бы наша с ним шутка. — Я старалась говорить убедительно, но понимала, что у меня нет доказательств, что он жив, только упрямая интуиция.

ГЛАВА 15

Отец не раз выражал глубокий скептицизм в отношении попыток отделить творческое мышление от аналитического обоснования. Разве не очевидно, спрашивал он, что в науке и в искусстве требуется и то и другое? Он любил цитировать Эйнштейна: «У меня нет особых талантов, только страстное любопытство».[29] Его собственный ум был от природы столь логичен, но при этом столь пытлив, что для него творческое и аналитическое действительно сливались в одно.

Но мой мозг устроен иначе, он опирается на интуицию и воображение в той же степени, что и на логику. Мои открытия зачастую неожиданны, они в равной степени зависят и от прозрения, и от анализа и терпеливого труда.

Когда я решила, что отец жив, передо мной встала проблема, как разыскать его, потому что я также решила, что, хочет он того или нет, я найду его. Я не могла бы объяснить, почему я настроена так решительно. Возможно, во мне говорила гордость. Я слишком близко подошла к завершению головоломки, чтобы смириться с отсутствием исходного ее элемента.

Поэтому я изводила маму расспросами. Где отец чувствовал себя счастливее всего? Заговаривал ли он когда-нибудь о переезде куда-либо? Какие вещи ему требовались, помимо очевидных?

Она работала на пасеке, вынимая рамки и проверяя, здоровы ли обитатели ульев. В отличие от мистера Уинтерса ей не требовался дымарь, чтобы пчелы уснули и не кусались. Ей достаточно было поговорить с ними.

— Привет, мои лапочки. Чувствуете, как пахнет лимонный цвет нынче утром?

Между воркованием над пчелами она отвечала на мои вопросы. Счастливее всего, в прежние дни, он был на американском юге. Ему нравились теплый климат и протяжность южной речи, неторопливость тамошней жизни. Он несколько раз заговаривал о том, чтоб «удалиться на покой» во Флориду или Джорджию, к океану. Что до вещей, то он был нетребователен. Со времен Кембриджа он носил одежду и обувь одного и того же типа. Когда они изнашивались, лондонские портные и сапожники шили новые. У него были его книги и дневники, он разработал собственные заменители крови, а готовила ему Мэри Эллис Рут.

— Что сталось с ней? — спросила я. — Она по-прежнему в Саратога-Спрингс?

— Ее имя не упоминалось.

Мае подозвала меня. Я встала к ней вплотную и заглянула через склоненное плечо.

— Доброе утро, королева Мэв,[30] — промурлыкала она.

Я заметила ее почти сразу. Нижняя часть тела царицы была длиннее и более заостренная, чем у других пчел. Она переползала по сотам из ячейки в ячейку и откладывала крохотные яйца цвета риса.